Путешествие с дядюшкой Джедом

ым жиром топор, большое резиновое ведро и метла, а так же старая охотничья рогатина. На полке, приделанной над окном, располагался ящичек с неприкосновенным запасом – пара бутылок водки, тушенка, сгущенка, банка оливок без косточек. В довольно высоком, а потому узком потолке, составленном из необрезной сосновой доски, имелся люк, но туда Джедедайя лезть не стал.

– Что ж, – хмыкнул он, удовлетворенный осмотром, – мы вполне сможем разместиться на скамьях, а Пупырю хватит места вон там, – и он указал на дальний темный угол, заваленный старой соломой.

Пока остальные путешественники располагались, Шон отправился наломать хвороста, а коты, согласно службе, принялись за обследование окрестных территорий.

– Странное здесь место, учитель, – заговорил Толстопузик после того, как сунул свой нос во все дырки по периметру каменного фундамента. – Вы чувствуете?

– Чувствую, – кивнул мудрый Жирохвост, – не только странное, но и опасное. Много лет назад здесь происходило что-то очень нехорошее.

– Человеческие жертвоприношения? – в восторге прижал уши его ученик.

– Да нет, – поморщился Жирохвост. – Какие там жертвоприношения… злые эти болота, очень злые: так что держи ухо востро. Ночью нужно спать чутко!

Пока коты занимались своими делами, мощный Шон ободрал несколько десятков засохших кустов, что в изобилии торчали там и сям, и вскоре вернулся к избушке с двумя огромными охапками хвороста.

– Сыроват будет, – пожаловался он барону, – ну да ничего, просохнет.

Скоро и без того мрачные болота погрузились в вечерний сумрак, но путешественников, засевших в домике, тьма не пугала: в очаге весело булькал котел с цветной капустой, на столе ждали своей очереди банки «Частика в томате», а неустрашимый Кирфельд, потягивая из всегдашней своей фляги, сидел подле огня и рассказывал поучительные истории из придворной жизни.

– …И вот эта самая фрейлина, известная на всю столицу своей половой слабостью, заявила господину старшему псарю, что пойдет с ним на сеновал в том только случае, если он немедля принесет ей хотя бы полведра арахисового масла – без него, дескать, ей скучно. Каково, а? Это в три часа ночи, заметьте! И что же ответил этой профуре господин старший псарь? Надобно вам знать, что он мог достать что угодно и когда угодно, но тут уж…

Барон не договорил: где-то совсем рядом, чуть ли не под окном, вдруг раздался визгливый женский хохот, заставивший его умолкнуть на полуслове.

– Это… что?.. – прошептал Ромуальд Шизелло, в ужасе роняя на пол консервный нож.

– Кикимора болотная обыкновенная, – буднично ответил дядюшка Джед. – Не стоит так переживать: женатым людям они уже не страшны.

– Кикимора? – возбудился Кирфельд и зашарил по поясу в поисках охотничьего револьвера. – Сейчас мы разнообразим рацион…

– Да бросьте вы! – успокоил его старый естествоиспытатель. – За окном уже ни зги не видно – это раз, и даже если вы попадете на звук, то кто, спрашивается, будет разделывать эту скользкую хреновину? И вообще, я не любитель