Милое, доброе, кавайное (СИ)

   Странно. Я-то думал, они все на этих островах толпятся так, что яблоку негде упасть. Ан-нет. Есть тут и такие места, где можно неплохо устроиться.

   Ладно. Собрать волю в кулак, и легонько стукнуть им по кнопке звонка. Понеслась.

   ***

   Сестренка Мей была очень рада меня видеть... наверное. По крайней мере, она точно волновалась за меня. Потому как, подобное выражение лица я в своей жизни видел лишь пару раз, и это никогда ничем хорошим не заканчивалось.

  Вообщем, сцена воссоединения родственников, получилось бурной, эмоциональной, и бессловесной. Не говоря не слова, сестренка жестом пригласила меня в дом, и закрыла дверь за спиной.

   После чего, все так же безмолвно наблюдала за тем, как я разуваюсь. Надо сказать, что сапожки, которые были на мне надеты, снимались очень долго, так как были зашнурованы каким-то очень уж хитрым образом, вследствие чего мне пришлось провозиться с этим делом минут пять.

   Но даже это не поколебало выдержки моей старшей сестрёнки. Лишь нервно дёргающийся левый глаз говорил о том, что ей всё же было небезразлично.

  После чего, она, не меняя выражения лица, позвала меня на кухню, налила мне чашку чая, положила на блюдце кусок тортика, и сказала лишь одно слово.

  - рассказывай...

  ***

   Многие сравнивают ложь с паутиной. Что-то вроде того, что чем ее меньше, тем она менее заметна. В целом верно, но этот подход... он делает из лжи ремесло.

   Ложь это искусство. Как музыка, как поэзия. К ней нельзя подходить с жесткими рамками и критериями. Это словно рисование картины. Есть какие то универсальные правила и элементы, но в основном, правит балом интуиция и вдохновение.

   Мэй точно знает лишь то, что у меня изменился цвет волос, одежда, поведение и привычки. Также мне нужно объяснить тот факт, что я владею колдунством, но при этом скрыть то, что я не ее сестренка. Если пытаться построить такую ложь используя только элементы повседневной действительности, то ей никто не поверит. В обычном мире это невозможно. Но вот если вынести свою ложь, в ту область, о которой Мэй ничего не знает, то вполне может получиться. А самое большое белое пятно у людей, это конечно же смерть, и все что с ней связано.

   Поэтому, костяк моей речи был готов всего за несколько минут, и к тому времени как сестренка спросила меня, я точно знал, что мне следует ответить.

   ***

   - Рассказывай...

   - Не - а, - жизнерадостно произнес я .

   Левый глаз Мэй предательски дергнулся. Но все же она не подавала виду, и ровным голосом продолжила.

   - Почему?

   - Мммм.... Не хочу.

   В этот раз молчание длилось дольше. Словно сестрёнка пыталась унять ярость мысленно считая до сотни.

   -Л-а-а-а-д-н-о. Давай так. Моя мать, отец и брат, поехали с твоими родителями и тобой, Шики на горячие источники. Четыре дня назад, вы все дружно перестали отвечать на звонки. Пропали. Вчера выясняется, что пропали не только вы, но и все, кто ехали в автобусе. И сам автобус тоже. Все в панике, никто не знает что делать. А теперь, вдруг приходишь ты, сидишь пьёшь тут чай, и ведешь себя как капризный ребенок. Знаешь что. Я лишь в двух шагах от того, чтобы начать тебя бить! - произнося эту речь она постепенно повышала голос, и внутренне распалялась, так, что к концу, она уже почти перешла на крик.

   - Ну... если это для тебя так важно... тогда ладно. Спрашивай.

   - Что с Моей семьёй? - почти выкрикнула Мей.

  Я сделал глубокий глоток из чашки, и размял пальцами на ногах, собираясь с мыслями.

   -Мммм... тебе правда так хочется это узнать? - серьезным, надеюсь, тоном сказал я

  -*глубокий вдох* ДА, БЛИН, ОТВЕЧАЙ УЖЕ!

  Немного закусил нижнюю губу, цокнул языком, и шумно выдохнул, давая ей понять, что разговор будет непростой.

  - Ясно. Тогда сядь на стул, пожалуйста.

  - Только не говори что...

  - Да. Не знаю, наверно в этом случае надо как то помягче говорить, но у меня наверное не получится. Они умерли. Мои соболезнования.

  Настала пауза. Мей побледнела, затихла, и из глаз ее покатились слезы. Но при этом, она не плакала, а просто сидела и молчала. Это было неприятное зрелище. Но потом она как то собралась с силами, и, дрожащим голосом, спросила.

   - Как... как это произошло.

   - Ну... мы ехали-ехали. Ехали-ехали. Ехали-ехали. А потом бамц. И все сразу умерли.

   Услышав это признание, Мей как то по глупому открыла рот, и пару раз хлопнула глазами.

   - А...

  Это был единственный звук который она смогла издать.

   - А? - немного протяжно переспросил я.

   - А ты... По - постой, постой. Как? От чего умерли?

   - Да не знаю я. Темно было. Да и слишком быстро все произошло. Бам, удар, и всё.

   - Так стой. Ну, потом то, ты могла рассмотреть, что произошло

  Вот и настало время переходить к кульминации нашего разговора... Это будет неприятно, но нужно.

   - Если честно, мне было не особо интересно. Потом. - выделил я последнее слово.

   - Ну, если вы столкнулись, то, ты должна была хоть что-то увидеть.

   А теперь настало время для последнего аккорда. Черт, я чувствую себя ублюдком, делая это. Сделать глубокий вдох, и мягко сказать.

   - Ох, Мэй. Какая же ты глупенькая. Тебе же четко и ясно сказали. В том автобусе... все умерли.

   Она немного непонимающе уставилась на меня. Пора. Виновато улыбнуться, развести руки в стороны и приказать Чии сделать меня невидимым. Бинго. На её лице проступает выражение понимания, она подбегает к тому месту где я сидел, но находит лишь нетронутый чай с тортом. Будто бы меня и не было никогда. Слезы брызжут из глаз, подбородок начинает дрожать, а руки складываются лодочкой и прикладываются ко рту. Ей плохо. Ей очень-очень плохо сейчас. Но так надо. Она падает на колени, и начинает плакать навзрыд. Я чувствую себя сейчас последним мерзавцем, но просто жду и смотрю. Смотрю на плачущую девушку, и считаю про себя. Одна минута...

  Две... как же долго тянется время.

  Три. Все можно начинать.

  Подхожу к ней сзади и обнимаю. Как большого плюшевого медведя. Словно ребенок, пытающийся утешить свою маму... еще секунд двадцать она продолжает плакать, но потом резко останавливается, поворачивается и поднимает свои заплаканные глаза на меня. В них пляшут блики солнечного света и неверие. Затем неверие сменяется надеждой, и она робко тянется рукой к моей щеке. Двумя пальцами, акуратно, будто бы боясь, что я исчезну, проводит мне от уха до губ. А затем, резко вскочив на ноги прижимает меня к своей груди. И снова начинает плакать. Но уже от радости.

  У меня же в голове бродит только одна мысль. О том, что по силе воздействия на меня, сестрица Мей, когда она вот так прижимает к груди, и гладит по спине, оставит далеко позади любой конский возбудитель.

  ***

   - Господи, Шики- чан как ты меня напугала тогда. Ты ведь не исчезнешь больше? Ведь верно, да. Ты тёплая, настоящая, тебя можно потрогать...

  - Ну, с тобой не поспоришь. Меня можно и потрогать, и потискать...

  - П-прости, тебе наверное неприятно да...

  - да нет, все нормально...

  - Просто я боялась остаться совсем одна. Понимаешь. Все эти таинственные исчезновения по всему миру. Пропадает множество людей. И тут вы. Все уехали и всё. Ты понимаешь.

  - Да Мей, я тебя понимаю, один-на-один со всем миром... Это страшно... - после этих слов у меня защипало в глазах.

  - А потом ты пришла. А потом снова пропала... и еще эта твоя шутка что вы все умерли. Не делай так больше.

  - Хорошо, не буду... Только, это не шутка была.

  -...

  - Не бери в голову, сейчас... просто отдохни...