В Школе Магии Зарежья

Аэссиниэль и Ладмир тихонько переговорили в сторонке, метнули в нашу сторону два незаметных взгляда и бесшумно растворились в стене тьмы, тотчас сомкнувшейся округ кольцом голодной волчьей стаи и в любой момент готовой наброситься, если светлячок Акимарха вдруг погаснет.

— Только вы там далеко не разбредайтесь, — негромко то ли попросила, то ли приказала, то ли посоветовала я им вслед.

Акимарх был назначен мной поджигателем, так как единственный из нас имел пилиритовый браслет и сейчас мог колдовать. Ну, поджигать за неимением дров пока было нечего, поэтому мы сиротливо присели на огрубевший извилистый корень на взгорке и подвалились друг к другу сбоку, настороженно кося глазами по сторонам: хоть и глупо, но мне казалось, что там — за границей света — кто-то наблюдает за нами. Впрочем, после рухнувших кувалдой на наши головы событий, мания преследования — пожалуй, самое безобидное из всех возможных последствий.

— Надо тут расчистить немного, что ли, — я решительно поднялась на ноги, когда мне надоело холить в себе трусость. Принц с энтузиазмом поднялся. Я заметила неподалеку небольшое поваленное деревцо и тяжко дававшимися пинками подкатила его от края ближе к центру, а принц стал сминать, перегибать и переламывать чересчур длинные стебли растений и молодого подлеска сперва возле импровизированной скамейки, но постепенно расширяя зону зачистки.

И мелкая поросль, разместившаяся на месте будущего кострища, пала жертвой его вандализма.

Вскоре мы так увлеклись, что не сразу заметили, как сбоку от непотоптанных зарослей к нам вышел Аэссиниэль с охапкой хвороста, перетянутого веревками из хитро скрученной и сплетенной травы — эльфы, что с них взять! Сухого хвороста, что надо — такой коптить не будет. Где он нашел-то столько и так быстро? Я вгляделась внимательнее. Складывалось впечатление, будто таур удачно набрел на плодовитую ветками сухостоину и бессовестно обломал ее. Хотя, глядя на бурлящий листвой многоярусный лес, я с трудом могла представить себе здесь хоть одно растение иссушенное, не зеленеющее и не тянущееся закрыть от добрых путников ночной небосвод. Даже погибшее деревцо, которое я приспособила под скамейку, уже местами начало буреть и зеленеть мхом, оживая вторично. Да и вообще, честно признаться ночью не сильно-то и разглядишь, но деревья в большинстве были какие-то незнакомые — гладкоствольные, как сосны — но не сосны, могучие, как дубы — но не дубы, а уж высокие настолько, что под ними запросто обживались деревья помельче и кустарники.

— Что такое?! — дошло до меня.

— А где Ладмир? — одновременно со мной нахмурился Акимарх. Аэссиниэль молча прошагал мимо нас ближе к середине, наклонившись, скинул дрова на землю.

— Не беспокойтесь о нем, — негромко, но разборчиво сказал эльф и развернулся к нам, прицельно посмотрев в глаза сперва мне (я подозреваю, как ключевой истеричке на упреждение), а потом Акимарху. — Так нужно.

Я судорожно вдохнула, потом выдохнула, уже начав представлять себе всякие ужасы.

— Но он хоть вернется? — поинтересовался Акимарх, более приученный вести странные туманные беседы.

— Конечно, — чуть даже хмыкнул Аэссиниэль, мол, куда он денется. Пресекая все разговоры, присел, сноровисто сложил небольшой шалашик, чуть взрыхлив одной из палок почву по его периметру. Затем глянул на Акимарха и отодвинулся, уступая место профессионалам. Тот вышел, встал в красивую позу с оттопыренной ладонью и жахнул заклинанием по костру.

Я сдавленно пискнула и еле успела плашмя рухнуть по ту сторону бревна, закрывая руками голову. Волна воздуха врезалась в аккуратно уложенный шалашик и, произведя эффектный фейерверк, разметала его по округе на составные части.

— С магией здесь надо поосторожнее. Небольшими порциями еще терпимо, — прокомментировал Аэссиниэль, выпрямляя плечи и поднося ближе к зависшему в воздухе светляку выловленную у самого носа ветку. На ветку падали блики, отчего казалось, что зажатая в кулаке, она вертляво изгибается, будто червяк на крючочке.

Я, убрав руки, но не отрываясь от земли, пропищала:

— Что это было? — и, сбившись с мысли, недоуменно скосила глаза на палочку, которая абсолютно по-гусеничному шустро проползала мимо моего носа. Рядом деловито шуршали потоптанной нами с принцем травой ее товарки. Любовно собранный Аэссиниэлем хворост улепетывал со всех своих... э-э... сучков (?) обратно в лес.

На неопределенное время воцарилась ошеломленная тишина. Кто-то из нас горлом выдохнул такой едва слышный сиплый скулеж, который во время немой сцены порой бывает от удивленья. Кажется, это сделала я.

— Лови их! — первым отошел от столбняка Акимарх. Он хоть и стоял тогда ближе всех к эпицентру, да по счастью деревянные снаряды облетели его стороной и травм не причинили.

— Держи-ы!! — я, заразившись его азартом, вскочила и присоединилась к охоте. Сбоку, потрясая извивающимся (как же, ага, блики! от ровного и холодного магического светляка? двойка вам, ученица Варька, двойка-с!) и пока единственным трофеем, к нам присоединился таур.

Я выхватила одну небольшую беглянку, заранее перекривившись и ожидая почему-то, что она окажется склизкой и противной, но мои опасения были зряшными — наощупь потенциальный костер оставался все так же сухим и деревянным. Иногда отдельные верткие палки не удавалось ухватить с первого раза, и тогда то тут, то там раздавались запальные выкрики.

Скоро охапка одной моей руки была занята добычей (другой я ее ловила). Ссыпать ее на землю по вполне понятной причине было нельзя, поэтому я подхватила спереди конец оборванной юбки и стала применять ее вместо короба. Принц использовал для той же цели застегнутый до груди сюртук, который для удобства заправил в узкие брюки (отчего те нескладно топорщились во все стороны и особенно сзади) и засыпал улов себе за пазуху, посему вид имел ужасно комический. Живот его рос буквально на глазах и активно шевелился, отчего казалось, что или же принц сейчас родит или же его просто здорово пучит. Иногда он не к месту хихикал, после чего неизменно добавлял:

— Щекочут, заразы!

Эльф умудрялся удерживать хворост в руках. Притом, что собрал едва ли не больше нас с Акимархом вместе взятых.

Со временем принца стало щекотать реже: ветки — сперва самые большие — замедлялись и замедлялись, пока не останавливались вовсе. Заряд магии в дровах постепенно сходил на убыль.

В самый пик веселья из стены леса неслышно выскользнул Ладмир. На мгновение приостановился, сузил глаза и с плохо скрываемым подозрением обошел нас по широкой дуге. Как назло, за миг до этого последняя из палок навсегда утратила свою магическую подвижность.

Мы, безгласно приветствуя товарища, разогнулись и встали.

— Чем это вы тут занимаетесь? — вкрадчиво вопросил он. Я же только подумала, что несведущему о предыстории человеку будет довольно сложно объяснить, чем это мы тут таким занимались.

— Хворост ловим, — не успев отдышаться, счастливо выпалил принц. Я с негромким стоном хлопнула себя по лбу.

— Ага, — помедлив, якобы поверил Ладмир. Я недоуменно оглядела ладонь, на которой расплющился комар.

Аэссиниэль слегка покраснел скулами из-за глупой ситуации, в которую попал, но считая ниже своего достоинства что-либо объяснять, заполнил паузу элегантным проходом обратно к кострищу, где и ссыпал неподвижный и оттого самый обычный теперь хворост на землю. Я последовала его примеру и опорожнила юбку, которая из-за своего подобранного низа оголяла ноги просто неприлично — выше колен. В пылу дела, как водится, я этого не замечала. А вслед за нами и принц освободил сюртук от чудного содержимого.

— Ну что? Все в сборе! — радостно перевела я тему.

— Ух ты! Фазан! — неподдельно обрадовался Акимарх. — А как ты его раздобыл?

И только теперь я заметила, что в руках у Ладмира болтается птичья тушка. Ладмир непочтительно пропустил вопрос мимо ушей и занялся готовкой. Я тоже сразу засуетилась и стала вновь складывать из хвороста конструкцию для костра. Аэссиниэль в сторонке что-то разъяснял Акимарху насчет колдовства, я специально не прислушивалась, до меня долетали лишь обрывки фраз: