Мясорубка Фортуны

Последний мой бывший товарищ по стае испустил дух, скорчившись в жуткой судороге. Я впустил в свой разум миллионы запахов и звуков.

Тяжело до тошноты повсюду пахло человеческой кровью. Не сомневаюсь, что теперь, любезный мой читатель, вы поймете, почему я не люблю человеческую кровь. Со старинных времен так повелось (вспомните притчу о блудном сыне): если пахнет во дворе кровью барашка или теленка, значит, в семье намечается большое торжество, хозяин ждет гостей и зарубил откормленную скотинку к празднику, и хозяйка скоро подаст к столу жаркое, отбивные, копченые ребрышки, пироги с мясом… Если пахнет человеческой кровью, то скорее всего, случилась беда. Кто-то ранен, или вообще убит. Чем сильнее запах, тем ужаснее трагедия. А я ненавижу трагедии, не хочу даже думать, вспоминать о них, тем паче не желаю становиться их свидетелем. Я ценю мир и покой… тихое уютное благополучие.

— Я не отпущу тебя, слышишь, конкурент! — я обернулся на голос Юрия Шмыгина.

Журналист держал за руки лежащего на земле без сознания телеоператора с пробитой перевязанной головой и кричал:

— Не позволю твоей душе выйти из тела. Держись, Серега!

Люди и оборотни помогали выводить и выносить раненых с ипподрома. Семен Верховцев с конюхами успокаивали лошадей и уводили их в конюшню.

Сатибо прибежал со свертком брезента, и мы с Юрием помогли ему уложить оператора на самодельные носилки.

— Жить будет, — Сатибо произвел диагностику взглядом.

Вместе с ним мы донесли Сергея до служебного микроавтобуса мясокомбината, где уже находились под присмотром медсестры Надежды Ежовой пятеро тяжело раненных.

— Юра, ты можешь остаться. Я не дам им умереть, — юная ведьма посмотрела на меня с легким испугом. — А этот вампир… он…

— Друг, — журналист развеял ее сомнения.

— Отлично. Через пять минут мы с Мираи вернемся за новой партией раненых. Ждите.

Помощь пострадавшим на час разделила нас с Лизой. Я работал в паре с Юрием, а она вместе с Сатибо доставляла людей в больницу на своем «Порше». Салон ее машины пропитался кровью. Понадобится химчистка. По дороге в усадьбу я старался дышать свежим воздухом, высунув нос в окошко.

Вечером я увидел себя в местных теленовостях.

— Сегодня в результате нападения вампиров на зрителей и участников скачек на кубок главы Волочаровского района погибло двадцать три человека и госпитализировано более семидесяти, — шел повтор репортажа Юрия. — Из них пятнадцать человек находятся в крайне тяжелом состоянии. Для нашего города — это беспрецедентный случай. Никогда прежде вампиры не устраивали подобной массовой бойни. В числе пострадавших и наши коллеги, оператор Сергей Пиманов и корреспондент Юлия Антипенко. Они находятся в городской больнице, их состояние врачи оценивают как средне тяжелое. Поэтому я, Юрий Шмыгин, знакомый вам по статьям в «Волочаровском Вестнике», веду прямую трансляцию с места трагедии, ипподрома конноспортивного клуба «Серая Лошадка». И сейчас я представлю вам настоящего героя дня. Благодаря его вмешательству удалось избежать еще большего числа жертв. Предупреждаю, он вампир. Но вампир, так сказать, домашний. Наш герой не питается человеческой кровью и всегда готов прийти на помощь людям. Почему он сделал такой выбор, пусть он сам вам расскажет. Итак, знакомьтесь, Тихон Игнатьевич Подкорытин-Тарановский 1812 года рождения.

— Дорогие волочаровцы, — я заговорил как президент, и испугался сам необычайной дерзости в голосе. — Что мне вам сказать? Как себя представить? В секунду не сообразить. Я слишком много нервных клеток сжег сегодня… Мой поступок представляется вам невероятным, противоестественным. Полагаю, вы считаете, что сам в себе я разделился. Но я един, и был таков всегда, с момента моего рождения, а не со дня обращения. Так уж хитро устроена моя душа, что мне с собратьями не по пути. Я не приемлю их разбойничье житье, кровавые их увлечения. С людьми мне проще и приятней. Человеческое общество всегда меня манило, но было до недавних пор недосягаемо. Простите. Склонен я по старой привычке чрезмерно удлинять простейший разговор. Но буду краток. Принесу дань уважения современным традициям. Что дальше должен я сказать на камеру? Передать приветы? Так вот, я шлю огромнейший привет примерным весом в сто пудов чиновникам администрации, Ивану Смолину и его охотничкам, работникам городского мясокомбината и всем, кто был знаком со мной до нынешнего телепредставления. Особенный привет хочу я передать любимой девушке Лизавете Багряновой, генеральному директору Волочаровскому мясокомбината, которая не позволит мне умереть не только с голода, но и от тоски. Дорогая Лизонька! Пусть весь Волочаровский район узнает, как сильно я тебя люблю! — я отправил в объектив воздушный поцелуй, и прямое включение завершилось.

Что я чувствовал, пока нес всю эту околесицу? Стыд. И больше ничего. Мне было совестно за то, что я не умею, или просто не хочу любить. За то, что я уже давненько не впускаю в свое сердце никого. От большого ума? Почему же тогда мне кажется, что я проиграл дураку-разбойнику нравственную дуэль? Почему я все думаю, что он любил свою безграмотную дуреху четыреста лет, а я боюсь по уши втрескаться в женщину, которую и рядом не поставить с Глашкой.

Лиза не поняла, она даже не могла предположить, что слово «ублюдки» Пятак употребил не в качестве спонтанного ругательства. В его эпоху оно означало «метисы».

И вроде все должно быть хорошо, в моих мыслях должен царить незыблемый порядок. Лиза для меня — готовый приз. Бери и наслаждайся, и не надо задаваться самым сложным для вампира вопросом — обращать или нет. Да, наверное, с гибридами всегда сложнее, чем с обыкновенными людьми. Они сильнее простых людей не только физически. Сила их характера не дает им покоя, если они не находят ей общественно полезного применения. Попади Лиза в Отдел ребенком, к двадцати годам ее бы превратили в солдатку, подобную той девушке на фотографии из личного архива Артура, у которой в жизни одна цель — убить как можно больше вампиров. Лизе повезло, что ее взял под свою опеку я, а не сослуживец Ивана Смолина. Но что с ней… с нами… будет дальше? Захочу ли я вырваться на свободу, которая по необъяснимым причинам стремительно теряет для меня ценность?

До поздней ночи хозяйке мясокомбината звонили возмущенные чиновники. Они были уверены, что мой привет их всех ужасно скомпрометировал. Из него якобы вытекало, что городская власть на короткой ноге с вампирами, и потому бюрократы не скупились на крепкие слова в телефонных монологах. Не меньше «комплиментов», очевидно, досталось руководителям «Волочаровск-ТВ» за то, что не обрезали в нужном месте прямой эфир.

— Моя пр-р-релесть! — Лиза едва не задушила меня в объятиях, прыгнув на меня с разбега.

Ее ничуть не смутило то, что о наших отношениях узнал весь Волочаровский район.

Одна из ключевых особенностей полукровок — полнейшая непредсказуемость их действий.

Глава 23. ШОПОГОЛИК И БУРЖУЙ

Приближался Новый Год.

Семен Верховцев и Джаник Саркисов решили заранее протестировать самые дорогие фейерверки. Моя вечерняя медитация на манер Сэнсэя — попытка мечтать о счастливом будущем, сидя со скрещенными ногами на деревянном мостике через пруд, была прервана оглушительной канонадой. Вздрогнув всем телом, я открыл глаза.

По берегу разгуливало темно-синее в черную полоску и белую крапинку чудовище с лимонно-желтыми глазами, остроконечными ушами цвета фуксии, черной лохматой гривой и длинным хвостом. О ужас! Оно приближалось к мосту.

Я вскочил с яростным визгом и бросился в атаку, но поскользнулся на обледеневшем мостике и свалился в пруд.

— Тиш! Тиш! Не бойся, трусишка! — высунув голову из ледяной воды, я услышал, как Лиза смеется надо мной. — Это же я. Ты меня не узнал?

— Немудрено тебя не узнать. Что ты с собой сотворила? Ты даже пахнешь не Лизаветой Филипповной, а маляром из ЖЭКа, — я обнюхал и внимательно осмотрел девушку, выбравшись кое-как из скользкого заиленного пруда.