Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова

И мы потели днем и мерзли по ночам. То колесили по пустыне, то застревали на безлюдных горных дорогах. «Геологи» начали ссориться, упрекать земляк земляка в дырявой памяти, тыча друг другу под нос топографические карты, а мы помалкивали себе. Ведь наше дело обслуга, на нас не капает, а денежки идут: чем больше дней, тем выше заработок. Однажды забрались мы в новое ущелье. Каменистая мелкая речонка течет, спотыкается. Хоть пыль с себя смыли…

Посовещались «геологи» между собой и подошли к нам. Ладно, говорят, откроем правду: пещеру одну разыскать нужно. В ней, мол, военный склад двадцать шесть лет назад спрятан: оружие, консервы, обмундирование и, самое главное, армейская казна в сейфе. Они, дескать, бывшие интенданты. Сами оприходовали имущество на месте.

Тогда им было по двадцать семь лет — значит, теперь по пятьдесят три года.

Довольный Джон, незаметно мне подмигнув, стал выпытывать: почему раньше не докумекали склад поискать? Те полагали, что все давным-давно найдено. Однако, по их нынешним сведениям, — ничего подобного. Короче, живы теперь из всех, кто про склад знал, наверное, лишь они двое. И готовы поделиться: мол, им — две трети, нам — треть всего, если поможем склад найти и ценности.

Джон присвистнул:

— Давно бы так!

А я подумал: «Если что-то найдем, в случае чего, потом в порту их разоблачить сумею».

Опять между бывшими интендантами вспыхнул спор, зашелестели карты. Никак не могут вспомнить, где та пещера. Ночью ведь прятали. Помнят, горы были, заброшенная дорога и невысоко подниматься…

Джон взял руководство на себя: для начала осмотрелся вокруг, их направил в одну сторону, а со мной двинулся в другую.

Я пошел с Джоном только потому, что все-таки надеялся обратный путь в Эс-Сидер у него выведать и топать туда пешедралом. Возьму из машины воду во флягах, консервы. И будь что будет!

— Слушай, а где наш порт? — вроде ненароком спросил я, поднимаясь вслед за шефом.

— Черт знает, — пропыхтел он. И махнул рукой: — Там где-то. А может, и там… Компас не взял.

— «Дурень стоеросовый!» — мысленно обругал его я.

Бродили мы, спотыкаясь, чуть ли не до вечера. С каждого перевальчика открывались новые спуски и подъемы, забытые дороги и тропы, обвалы и оползни. Джону все время казалось: глядишь, и найдется та пещера…

Стало темнеть. Мы повернули обратно.

И на тебе — заблудились. Увлеклись, отмахали незнамо куда до полной темноты. Джон, кретин эдакий, компас, видите ли, забыл. А на приметы беспамятный. Да и я особо к дороге не приглядывался. Впрочем, окрестности вокруг друг на дружку похожие, будто под копирку делали.

Кричали до хрипоты — никто не откликается. Вначале шеф надеялся, что немцы догадаются в машинах фары зажечь. Но если и зажгли, все равно ни малейшего огонька не видно, куда ни глянь. Выстрелов и подавно не слыхать, потому что никакого оружия в снаряжении не было. Автомобильных гудков также не слышно. Вероятно, далече забрели. Тьма… Одно небо мерцает…

Мы из сил выбились. Собственно, и идти нельзя в темноте: ногу сломаешь. Закурил я сигарету — шеф мне из своих запасов пачку в день выдавал — и при быстром свете спички вдруг увидел… Спичка погасла.

Я зажег новую.

— Спички береги, — проворчал, обернувшись, Джон и тоже замер.

Чуть правее меня, в нагромождении скал, виднелась дыра на месте выпавшей глыбы.

— А ну, а ну…

— Да ладно, — заволновался и я. Хоть и о другом у меня душа болела, тоже ведь не каменный. Азарт в любом человеке есть.

Джон взобрался по осыпи, запалил свою зажигалку и протиснулся в отверстие…

— Валери-и-и! — донесся усиленный эхом крик. — Сюда-а-а!

Словом, чего темнить? Верно говорят: не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Дорогу мы потеряли, а склад нашли!

Вдоль узкого прохода — навалом ящиков, мешков, бочек, контейнеров… Даже горную пушчонку обнаружили и снаряды к ней.

— Стрельнем? — предложил я.

— Ты что? — оторопел Джон. — Сразу интенданты прибегут! — словно и не мечтал еще минуту назад их найти. — Теперь все это наше, — горячо зашептал он. — Завтра утром разыщем стоянку, никому ни слова, сворачиваем лавочку. Хватит, скажем, надоело. И домой! А потом заарендуем складское помещение и потихоньку все барахло туда перевезем. Понял?

— Понял, — обрадовался я. Меня больше всего устраивало, что наступает конец мытарствам и завтра отчаливаем в Эс-Сидер. Я уже предвкушал, какую головомойку устроят мне на корабле! Наверняка меня, болвана, по сию пору ищут… Но за находку склада мне ведь что-то да полагается, если властям заявить. Все же неплохой подарок для корабельной кассы. Не с пустыми же руками вернусь! Простят…

Когда Джон, не щадя своей зажигалки, обнаружил наконец и сейф, я, дурень, совсем размечтался: «На вознаграждение за находку, возможно, построят новое океанографическое судно и назовут моим именем!» Я с ходу предложил откантовать сейф наружу и разнести его из горной пушки: не терпелось поглядеть, что там внутри.

— Опять ты с пушкой, — вытирал пот с лица неугомонный Джон. — Надо бы это отметить! — Он достал из ближайшего ящика бутылку шампанского, звучно откупорил, и мы приложились к пенистой струе. Да и пить хотелось — воду из фляжек давно выпили. Знали бы мы, что почти два дня подряд придется пить одно шампанское — не коньяк же «Мартель»! — не радовались бы. Воды вокруг не было, наверное, на десятки километров.

Спали мы бог знает на чем, а в пещере имелись тюки одеял, походные складные кровати, даже гамаки. Что называется, сапожники без сапог. Вообще, нам пришлось ко многому привыкать: обходиться без воды, питаться всухомятку тушенкой, к тому же поначалу и мерзнуть. В пещере было очень холодно, мы проделали в одеялах дырки для головы и носили их на манер мексиканских пончо. Но нет худа без добра: от этого холода, вероятно, и консервы, и шоколад неплохо сохранились.

Свой лагерь мы так и не нашли, как ни искали! А ведь для этого делалось немало: вооружались цейсовскими биноклями, уходили по одному километров за пять, чтобы не потеряться, а потом и за десять со снаряжением военного связиста, разматывая за собой бесконечный проводок и уныло сообщая по полевому телефону: «Нет, не видать!»

Затем стали ходить на разведку вдвоем — Джон, возможно, боялся, что я вдруг что-нибудь ценное в пещере найду и перепрячу.

Стрелять в воздух, правда, не стреляли — по известной причине. А было из чего: стрелковое оружие — в приличном состоянии, густо смазано. Не склад, а мечта Робинзона.

С проклятым сейфом мы тоже помучились: ни кирка, ни кувалда, обнаруженные на складе, его не берут. Небольшой, гад, килограммов сто весит, а ничего с ним сделать нельзя. До того рассвирепели, что откантовали ко входу и на дно обрыва сбросили — метров тридцать летел. Ухнул, точно бомба, но свою пасть — прощай надежды! — так и не открыл, даже не помялся. Оставили сейф там до поры, всегда к нему спуститься можно, а от посторонних глаз — щебнем засыпать.

Джон принялся составлять опись «трофейного» имущества в штабном блокноте с футляром из свиной кожи. Сейчас-то легко сказать: к чему все это? Надо было запастись провиантом, запомнить хорошенько место и куда-нибудь к людям топать. Ан нет, только время теряли зря.

Вторую ночь опять дремали на ящиках: лень кровати устанавливать. Сон не шел. Нервы совсем разболтались…

Утром Свенсен, лежавший в метре от меня, протянул не глядя руку, взял у моей щеки початую плитку шоколада и давай хрумтеть. А ведь у самого под носом раскрытый ящик конфет стоит!

— Чего у меня берешь? — рассмеялся я и, тоже не вставая, зачерпнул рядом с ним пригоршню конфет.

— А ты чего — у меня? — вскочил Джон. — Ах, ты так! Давай все делить! — очертенел он.

Поначалу я его затею словно за игру принял. От скуки почему б не позабавиться? Сели мы и, как полудурки, принялись конфеты и шоколад возле себя насыпать. Куча у меня получалась заметно выше…

— Так долго, — спохватился Джон. — Лучше будем ящики считать.