Ты в гадалки не ходи

Баба Зина ушла на кухню, а я перепугано прижалась к Юле:

— Юля, она ведь не сможет снова навести на меня порчу?

— Я думаю, ей это не понадобится. Баба Зина — ведьма, которая во всем ищет исключительно свою выгоду, — прошептала мне Юля. — Так что не волнуйся.

Примерно через четверть часа баба Зина внесла в комнату самовар. Поставила его на стол и принялась вынимать из допотопного, но крепкого на вид буфета чашки, чайные ложки и блюдца.

— Я помогу, — встала было с дивана Юля, но баба Зина отмахнулась:

— Сиди, высшая ведьма!

Хозяйка расставила чашки и блюдца, порезала торт на куски, заодно достала и пирожки с капустой. Воздух наполнился ванильным ароматом торта и мягким ароматом сдобы.

— Прошу к столу, — сделала приглашающий жест баба Зина. — Не бойтесь, ничего не заколдовано и не отравлено. А то смотрите на меня как на врага человечества…

Мы стали у стульев, и баба Зина произнесла молитву святой Вальпурге (я от Юли узнала, что реально существовала такая святая и она считается покровительницей ведьмовства), после чего мы сели. Баба Зина разлила чай по чашкам. Он был потрясающе ароматный.

— Мужика своего на улице оставишь, или чаевничать его позовем? — спросила баба Зина.

— Пусть побудет на улице, проветрится, — хмыкнула Юля. — Разговор у нас не для мужских ушей.

Баба Зина загрузила на свое блюдце солидный кусок торта и спросила:

— Зачем я тебе понадобилась, высшая ведьма?

— Баб Зин, ты прямо как во Дворце Ведьмовства — все по этикету, по регламенту. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, зачем мы явились. Ты наслала порчу на эту девочку, но вряд ли ты сделала это исходя только из своих желаний и побуждений. Тебе эта девочка ничем не насолила, между тем как порча на нее была наведена сильная и опасная.

— Так уж и опасная, — пробормотала польщено баба Зина. Я посмотрела на нее недобрым взглядом. Так вот кто был повинен в моей боязни пчел и ос!

Но Юля Ветрова продолжала докапываться до истины:

— Баба Зина, я хочу знать: кто именно уговорил тебя наслать порчу. Кто заплатил тебе за это недоброе дело. Я имею право это знать как твоя со-ремесленница. Не молчи, баба Зина. Сейчас не тот случай, чтобы играть в загадки и говорить о профессиональной тайне.

— Я и не собираюсь скрывать, — сказала баба Зина. — Это была девушка. Даже девчонка, у которой еще губная помада на губах не обсохла. Внучка одной моей знакомой. Да, может, твоя подружка ее знает. Лиля Ослопова. Вот кто заказал у меня порчу.

У меня задрожали руки, и я поторопилась поставить чашку на стол, чтобы не пролить чай на ажурную скатерть.

Я была не то что потрясена.

Я была уничтожена и раздавлена!

Лиля! Лилечка, с которой мы дружили чуть ли не с пеленок. Лилечка, которая делилась со мной всеми своими тайнами, заботами и горестями.

Чем я сумела ей помешать?

Может быть, как раз тем, что слишком хорошо знала ее тайны?

— Судя по твоему виду, — сказала Юля Ветрова, глядя на меня, — эта личность тебе известна.

— Известна, — кивнула я и разревелась. — За что? Что я такого ей сделала?

— Иногда люди ненавидят своих ближних не за то, что они сделали, а за то, что они не сделали. Подумай, Вероника, чего ты не сделала для своей закадычной подруги Лили?

Я задумалась. Лиля была подруга, с которой грешно не поделиться содержимым косметички или шкатулки с украшениями. Я давала Лиле поносить мои новые платья или туфли, и она делала то же самое в отношении меня. У нас не было секретов друг от друга, и мы знали, что такое положение дел сохранится навечно. И вдруг…

— Ну что, Вероника, ничего не вспоминается? — поторопила меня Юля Ветрова.

И тут баба Зина выдала:

— Эта Лиля, когда пришла ко мне плакаться и порчу заказывать, сказала, что, дескать, подруга увела у нее парня.

Я в смятении воскликнула:

— Да не может такого быть! Не уводила я у Лили никаких парней! Их, этих парней, не было ни у нее, ни у меня! Да Лиля вообще собиралась поступить в богословский институт, а потом постричься в монахини!

— И тем не менее припомни: не было ли между вами какого-нибудь представителя сильной половины человечества.

Я напрягла память и вспомнила!

Прошлым летом ко мне в гости приезжал мой троюродный брат. Как кузен он был ничего, но в остальном пи рыба ни мясо. Правда, он ходил с нашей компанией и на речку, и в походы с палатками и кострами… Юрка изо всех сил старался выглядеть компанейским парнем, с которым и легко и надежно. Я вспомнила, что Лиля бросала на моего тщедушного кузена многообещающие взгляды, а тот тушевался. И как-то раз признался мне, что Лилечка, по правде говоря, достала его своим вниманием. Я предположила, что, может быть, они понравятся друг другу, когда познакомятся, но тут наступил момент истины, и Юрка сознался мне, краснея, что ему милее пацаны, а не девчонки.

Неужели Лиля решила мне отомстить за то, что я ее уберегла от знакомства с потенциальным геем?

Я рассказала эту историю бабе Зине и Юле. Они переглянулись и кивнули:

— Есть прецедент!

— Что же мне теперь делать? — снова расплакалась я. — Одну порчу с меня сняли, так эта Лиля к другой ведьме пойдет и нашлет на меня порчу еще сильнее! Я теперь буду бояться из дому лишний раз выйти! Помогите мне!

— Поможем, — сказала Юля. — Уже помогаем. Порча с тебя снята?

— Снята.

— Чтоб не навесили новую, я уж постараюсь, — улыбнулась Юля. — А тебя, баба Зина, прошу сердечно: не насылай ты порчу по требованию всяких неоперившихся девчонок. Иначе у нас в Щедром какой-нибудь глобальный катаклизм произойдет. Или наводнение, или засуха, или еще какая гадость. Сама знаешь, когда фоновое ведьмовство становится негативным, природа за это мстит.

— Да я что… — смутилась баба Зина. — Мое дело сторона. На порче все равно много не заработаешь. Кстати, торт просто замечательный. В гипермаркете брали?

— Да.

— А как вам мои пирожки?

— Выше всяких похвал! Спасибо тебе, баба Зина, за то, что приняла нас…

— Погодите, вы что, уже собираться? Не было такого уговору!

— А какой уговор был? — улыбнулась Юля.

— А такой… древний, если забыла: кто порчу наслать желает, на того эта порча потом и возвращается!

— Ах да, верно… Вероника, ты хочешь, чтобы твоя порча перешла на Лилю?

Я представила, как Лиля трепещет перед каждым комаром, и сказала:

— Нет, не надо. Пусть она живет себе и думает, что я страдаю. Может, ей это большое моральное удовлетворение принесет.

— Но тогда получается, что у нас порча зависла — ни туда и ни сюда.

— То есть как? — спросила я.

— А ты представь мяч, который подбросили в воздухе, а он там так и завис. И все ждут, на чью голову он упадет.

— Нейтрализовать порчу можно жертвой или даром, подарком, — сказала Баба Зина Мирный Атом, — Вы, считайте, мне подарки уже принесли… Теперь моя очередь дарить. Вы посидите-ка, я сейчас приду…

Баба Зина вышла из комнаты. Я допила третью чашку крепкого и душистого чаю и спросила Юлю:

— Я что-то не поняла насчет жертвы.

— Да все просто же, что непонятного, — фыркнула Юля. — Когда мы обменяемся дарами, порча нейтрализуется. Конечно, можно было бы нейтрализовать ее и специальным ритуалом, но это долго, возни не оберешься. Так что жди подарка от бабы Зины. Кстати, подарок наверняка будет щедрый — баба Зина мелочиться в таком деле не станет.

Тут как раз хозяйка и вернулась. И поставила на стол продолговатую резную шкатулку, в завитках узоров которой скопилось достаточно пыли.

— Вот, — сказала баба Зина. — Все для внучки берегла, да не получилось у меня с внучкой. Какие уж тут внучки, когда я так весь век в девках и сижу.

Она засмеялась, но смех был с грустинкой.

— Ладно, будет, — отсмеявшись, сказала она и сразу посерьезнела. — Передаю тебе, Вероника Рязанова, содержимое этой шкатулки на вечное пользование. Используй это хоть ты, коль у меня не хватило ни сил, ни терпения, ни умения.