Подвижные игы для принцесс

— Ну, положим… И что вы предлагаете?

— Как уже говорила — сотрудничество. Моя посильная помощь в подзарядке амулетов. Несколько магических фокусов… Причем, слава и почет мне не нужны. С удовольствием в сторонке постою. На качество иллюзий десяток шагов не повлияет.

— А взамен?

— Деньги, конечно.

— И сколько вы хотите?

— По честному. Половину.

— Половину? Отчего не все? Если вы такая искусная колдунья, как говорите, почему собственное представление не устроите?

— Хлопотно. Шатер, инвентарь, взносы… К тому же, у вас уже некая известность среди населения имеется.

— И за все это только половину? А мне еще и подати выплачивать.

— Половину чистой прибыли. За вычетом расходов. Думаю, это все равно будет больше, чем вы сможете заработать на СВОИХ фокусах.

— Такая уверенность?

— Можем проверить. Одно два представления для начала.

— Ну-у-у…

Мужчина задумался. Мыслительный процесс длился не долго и отнюдь не мучительно. Глупцом факир явно не был. Сам понимал, что на своем репертуаре долго не продержится.

— Хорошо. — Наконец решился он. — Вечером и поглядим. Сегодня как раз большие гуляния намечаются. Поговаривают, что даже знать появиться должна. Если отличимся, во дворец правителя пригласить могут.

На том и порешили. Еще часок все организационные вопросы обсуждали. Костюмы, инвентарь, очередность и содержание номеров, и прочие детали предстоящего выступления.

Ну вот, теперь можно с чистой совестью к ребятам возвращаться. Денег как не было, так и нет, зато перспективы обозначились.

Глава 5

Дома меня ждал сюрприз. Не успела я принцессе и менестрелю обо всех событиях дня минувшего поведать, как в дверь робко постучали. Прежде чем первая паника улеглась и в моей голове мысли бродить начали, Огал резво сиганул к стене и попытался вжать свое здоровенное тело в угол. Проделано все было с тем расчетом, чтобы открывшаяся дверь скрыла его от посторонних глаз. Вот и ладушки. Нет нужды заклинание невидимости творить. Оно может и надежней, но если на каждый шорох магией отзываться, эдак у меня через пяток дней никаких сил не останется.

За дверью стояла моя давешняя пациентка — теща хозяина заведения. При моем появлении бабулька радостно осклабилась.

— Ты-то мне и нужна деточка. Твоя мазька от прострелов просто чудом оказалась. Как намазалась ею, почитай, десяток лет сбросила. Такая легкость в теле… Соседка увидала, как я по двору бегаю — удивилась пуще некуда. И давай пытать, что да как. Не удержалась я, все ей рассказала. Так она меня упросила перед тобой походатайствовать, чтобы ты и ее хвори посмотрела. Да подлечила.

Старушка просительно уставилась мне в глаза. Уж и не знаю, то ли ей и впрямь соседке помочь хотелось, то ли в роли благодетельницы перед той предстать. Да мне, собственно, без разницы. Я ж того и добивалась. Только…

— Ладно, бабушка. Пусть знакомая ваша подходит. Прямо сейчас. А то у меня вечером еще дела есть, успеть надобно.

— Тю. Да она ужо здесь. Как тебя со двора увидала, вмиг прибёгла. На кухне ждет.

— Хорошо. Я пока сумку свою со снадобьями возьму, а вы нам уголок для осмотра поспокойней найдите.

— А че искать то? На кухне места много. За печкой даже уголок шторкой отгороженный имеется.

— А хозяин возражать не станет?

— Так он на рынок укатил. До вечера не вернется. Пока торг идет, надо запасы питейные сделать. Потом то дороже будет.

Я собрала свой лекарский скарб и потопала за бабкой. Ее подруга уже с нетерпением ожидала нас. Мне даже слова вставите не дала, сразу, с порога, принялась на здоровье сетовать. Только напрасны были бы ее жалобы, ежели б не теща хозяйская. Я ж местного наречия не разумею. Тут то бабка и сгодилась. Воодушевленная собственной значимостью, она чинно и не спеша, стала мне переводить.

Собственно, ничего особенного у соседки не обнаружилось. Обычные старческие недомогания. Да и тех меньше чем могло бы быть. По правде, она была куда здоровее большинства своих сверстниц. При этом свято уверилась в мысли, что жить ей осталось всего ничего. Что поделать, есть такой тип людей, коих хлебом не корми, но дай о своих напастях и недугах поговорить. Пытаться их вылечить — только хуже сделать. Себе. Поскольку в свое полное исцеление они ни в жисть не поверят, только лекаря невежей и шарлатаном обзовут. Вот и соседка эта была из того же теста. Лечиться от всего и вся было смыслом ее жизни. Не меньшим, нежели товаркам кости за глаза помыть.

Дабы «угодить» новой пациентке, я то и дело языком цокала и головой качала. Все свои лицедейские таланты задействовала. Но не зря. Представление под названием: «Доктор у постели умирающего», прошло с бурным успехом. Бабка все чаще поглядывала на меня уважительно. Только что рот не открыла, моим речам внимая. А я старалась вовсю. В какой-то миг, даже замерла в нерешительном раздумье. Вдохов на десять-пятнадцать. Посмотреть со стороны, так бабке и впрямь впору гробик заказывать. Старушенция побледнела и затаила дыхание. Наконец, я соизволила смилостивиться — обнадеживающе улыбнулась. В довершении, выдала бабке список отваров и мазей кои ежедневно применять следует «чтобы еще самый чуток пожить». Проку от тех снадобий не много, зато солидность лечению придает должную. Соседка просветлела лицом. И даже заявила, что я хорошо в лекарском деле разбираюсь. Опосля чего, она попросила меня еще и дочь свою осмотреть.

Девица совершенно случайно (вот же чудеса) оказалась неподалеку. Под бдительным присмотром мамы, она приподняла подол, обнаружив перемотанную вонючей тряпкой ногу. Под слоями ткани пропитанной смердящей мазью, всколыхнувшей давние воспоминания об обозном «лекаре» Фаше, лиловела язвами гнойная рана. Недавний ожог. Запущенный.

И как же девицу угораздило? А главное, почему к врачу не обратились?

Оказалось — обращались. К ближайшему аптекарю. Он-то «чудо-мазь» и присоветовал.

«Да уж, медицина здесь на уровне… На уровне сточной канавы!»

Н-да… При таких лекарях, безопаснее и вовсе не лечиться. Без этой мази все само прошло бы. А так, еще немного и ногу девушки только боги спасти смогли бы. А то и вовсе схоронили бы девку.

Целый час провозиться пришлось. Чистила, гной выгоняла, повязку новую накладывала. Даже мазь собственноручно приготовила. Не рискнула после увиденного положиться на таланты местных аптекарей. Упарилась вконец.

И что? В благодарность соседка сыпанула передо мной жалкий десяток медяков. Еще и поворчала напоследок, так как я велела девушке несколько дней в постели полежать.

Даже наша бабулька не выдержала. Когда дверь за матерью и дочерью закрылась, она грохнула о стол таз с посудой и выдала тираду, позаимствовав большую часть слов из лексикона своего зятя. Выговорившись, она присела рядом со мной и потрепала по плечу.

— Ну что за люди пошли?! Ты погляди, сама об камень споткнется — пол дня лежит, стонет, а девку чуть не заморила — и хоть бы хны. Еще и не довольна, что той отлежаться велели. Ну конечно! Кто ж теперь с хозяйством управляться будет? Она ж на дочь все свалила. Та с малолетства на себе дом тащит. А благодарность ее… — Бабка с негодованием махнула в сторону медяшек. — Иные милостыню больше дают.

— Ничего. — Сказала я, ссыпая монетки в кошель. — Моя мама с бедняков и вовсе денег не берет.

— С бедняков?! — Взорвалась пуще прежнего старушка. — Скупердяйка она! Жмотина! У самой сундуки серебром ломятся, а девке своей уже год обнов не покупала. Та как нищенка последняя ходит. А ведь муженек соседский помощником капитана на торговом корабле служит. Купчишка богатый, команде хорошо платит. А кохипедра эта, деньжата только копит, да в тюфяк зашивает. Тьфу! Знала бы, что она по чести не заплатить, дала бы от ворот поворот. Хотя… Девку жалко.

Я только улыбнулась. И пошла к себе, оставив баку изливать негодование своим домочадцам. Близился вечер, надо было подготовиться к представлению.

Народу в комнате прибавилось. Вернулся Алеис. Волосы лорда приобрели землистый оттенок, густо присыпанные пылью. В нескольких местах на его ладонях взбухли мозоли. Видать несладко пришлось их благородию. Не привычны они к тяжелому труду…