Последний фей

У свиты перехватило дыхание.

- А тут кто из вас убирался? – грозно вопросил он, тыча пальцем в темный угол.

Там, почти не видные в полумраке, как свидетельство халатности и легкомыслия персонала лежали – о ужас! – несколько крупных хлебных крошек.

- Э-э-э… служанки попятились, пытаясь спрятаться одна за другую. – Они… нечаянно… вытряхнулись… стряхнулись… я мела… мы мели… она мела… нет, она мела!..

- Я спрашиваю вас, какая косорукая растрепа, - Хансен прервал незапланированный урок спряжения глаголов и грозно повернулся к девушкам, - решила опозорить мой трактир, превратив его из места отдохновения благородной публики в грязный свинар…

И тут перед его брюзгливо наморщенным носом ткань пространства от пола до потолка пошла мелкой рябью, замерцала крошечными искорками, налилась чернильной тьмой, образуя провал… и из дыры показалась тощая до невероятности фигура в тускло-сером плаще с опущенным даже не на лицо – на грудь капюшоном. Шла она, наклонившись вперед, точно из последних сил преодолевая порывы встречного шквала. Руки ее были отведены назад.

Хансен прикусил язык и стал белее своего наряда. Он дернулся было повернуться и отступить, а лучше – развернуться и побежать, но ноги точно приклеились к полу.

И поэтому неведомое существо протаранило его, роняя на стулья, споткнулось о путаницу ножек и ног, повалилось… А сверху, вырванная из тьмы за его спиной, рухнула, но не отцепилась от костлявых рук целая толпа грязных оборванных людей.

Сверху приземлился светловолосый громила в драном, как полотенце ежика, рубище на плечах[112].

Подняв голову, настороженным, хоть и слегка мутным взором обвел он аккуратную обстановку трактира, в ужасе прижавшуюся к ближайшему столу прислугу, и недовольно пробурчал:

- Ну, и кто нам обещал, что мы попадем в будуар принцессы?

- Это… и есть… «Б-будуар п-п-принцессы»… - пропищал поваренок, лихорадочно раздумывая, стоит ли уже бежать, или сейчас грядет самое интересное.

- Д-да?.. – лицо здоровяка вытянулось, и он начал торопливо, но неуклюже подниматься. – Никогда не думал, что ее высочество спит в кабаке…

- В кабаке?.. В кабаке?!.. –возвысился из недр кучи-малы возмущенный девичий голос. – Да что ты понимаешь в коллекционной лесогорской мебе…

Груда человеческих тел зашевелилась, разбирая себя на составляющие, и ошарашенным взглядам прислуги предстали шестеро нищих.

- Кабуча!!! Кабак!!!.. – вытаращила глаза одна из попрошаек, и принялась с жадным любопытством оглядывать интерьер и его обитателей. – Всегда мечтала побывать в настоящем притоне!..

- «Будуар принцессы» - не притон… – неуверенно возразила пухленькая светловолосая служанка. – Не был им… только что… по крайней мере…

- Д-да?.. – разочарованно протянула девица и стала подниматься, опираясь о хозяина, куртка которого после соприкосновения с лохмотьями ранних гостей если и напоминала парадный мундир главнокомандующего – то только попрошаек.

Странной и жуткой фигуры пропал и след.

Женщины и парнишка поморгали, помотали головами, осеняя себя знаками-оберегами, с боязливым любопытством заглянули под столы и даже стулья…

Никого.

Померещилось?.. Или колдовство?..

Чур нас, чур, перечур…

А нищие?..

Презрев энергичные жесты, ограждающие честных людей от морока и злых чар, нищие исчезать не собирались.

Они просто собирались – вставали с пола и хозяина, оглядывались, то ли сердито, то ли шутливо переговариваясь…

Толстый Хансен же сидел среди обломков мебели и посуды на затоптанной имитации паркета, имитирующем заодно теперь уличную грязь и следы капитального ремонта, и физиономия его быстро наливалась багрянцем, как огурец на экспериментальном поле растениеборцев ВыШиМыШи.

- Кто?.. Кто? Кто?!.. – прохрипел он в предобморочном состоянии, не в силах найти иных слов.

Пока.

- Что – кто? – нервно уточнила одна из служанок.

- Кто пустил в мой трактир этих?!.. Кто посмел?! Кто позволил?! Кто мне за это всё заплатит?!?!?!..

Последняя фраза прозвучала наиболее душераздирающе.

При этих словах нищенка в бесстыдно-коротком платье величественно повернулась в сторону закипающего, как переполненный чайник, трактирщика и небрежно кивнула:

- Пришлите счет моему отцу.

- В какую подворотню?! – взорвался ресторатор.

- Не вижу причин для истерики! - выспренно проговорил Агафон и с видом ведущего престидижитатора захолустного цирка принялся закатывать драный рукав здоровой рукой. – Если пара перевернутых стульев и разбитая тарелка вас так раздражают…

- Пара?!.. Перевернутых?!.. Тарелка?!..– разъяренно возопил Хансен.

- … то я готов исправить все при помощи магии, - невозмутимо договорил школяр.

- Только не это!!! – проворно ухватила его за руку принцесса. – Если придется платить не за пять стульев и посуду, а за весь трактир, отец будет сердиться!

- А если за весь квартал… - с сомнением покачала головой тетушка Жаклин.

- Да наговорите тоже сейчас – квартал! – пренебрежительно отмахнулся студент. – В худшем случае стену вынесет! Но я почти совершенно уверен, что вспомнил именно то заклинание, которое нужно!

До трактирщика дошел смысл дискуссии, и он побелел.

- Не надо! – взлетели и выставились щитом пухлые ладошки. – Не надо заклинание! Не надо при помощи магии! Ваше премудрие! Пожалейте! Два старых жалких стула и разбитая к счастью тарелка – лучше, чем…

- Нет, я, как честный человек, не могу это так оставить!.. – не унимался раззадоренный студиозус.

Звякнул входной колокольчик: появились первые посетители вечера. Прислуга за их спинами засуетилась.

Трактирщик схватился за сердце. Клиенты!.. Пришли!.. А у него!.. В зале!..

УЖАС!!!

- … Всё за счет заведения! – трактирщик вспомнил своиволшебные слова. – И проваливайте отсюда! Да через черный ход!

- Это очень великодушно с вашей стороны, любезнейший, - невозмутимо сделала книксен в его сторону герцогиня. – Но я обещаю сразу же, как только доберусь до дворца, прислать лакея с нужной суммой.

- Очень мило… - выдавил деревянную улыбку Толстый Хансен[113].

Ровный, чуть сиплый голос раздался сзади, перекрывая доносящийся с улицы шум и заставляя оглянуться:

- Не стоит беспокоиться, Жаки. Пусть этот добрый человек скажет, сколько мы ему должны, и казначей заплатит прямо сейчас.

- Луи?!..

- Папа!.. Папочка!!!

- В-ваше… в-величество?!.. – ноги изменили едва поднявшемуся трактирщику, и одним сломанным стулом в его заведении стало больше.

- Папка-а-а-а-а!!!.. – взвизгнула принцесса, рванулась к коренастому черноволосому дворянину, остановившемуся у самого входа и, словно маленькая девочка, повисла у него на шее. – Папочка!..

И тут напускная невозмутимость оставила короля…

После бурной семейной сцены с объятьями, поцелуями и несвязными словами увещевания и объяснения в «Будуаре принцессы» воцарился относительный покой.

- Но как вы тут оказались, Луи? – все всплескивала руками герцогиня, переводя влюбленный взгляд с брата на мужа, прибывшего в свите вместе с десятком других придворных.

- Благодарите его премудрие Инкассандра, так кстати прибывшего в столицу накануне, - из-за лохматой макушки прижавшейся к нему дочери король кивнул на человека в сиреневом балахоне. – Хоть он и не смог определить, куда вы подевались, но место, где вы появитесь, и время он вычислил с невероятной точностью!

- Всегда рад служить вашему величеству, - галантно склонил голову скромно пристроившийся у косяка волшебник под восхищенными взглядами аудитории.

Агафон тоже послушно отыскал героя дня глазами, и нервно сглотнул.

Завкафедры техники прорицания и гадания ВыШиМыШи узнал его тоже.

Кривоватая улыбка поползла по его физиономии.

- Ты был с ее высочеством? А я-то думал, отчего ни одно предсказание не шло, как положено... Мне следовало бы догадаться, - только и смог произнести он.