Чужое добро

— Да уж, — согласился с ним Дунгаф. — Чуть больше недели назад его сложно было снять с дерева, если собака находилась поблизости, а теперь сами видите, что творится.

— Все-таки это немного странно, — поделился своими мыслями кузнец.

— Да ну вас всех, — фыркнула Филара. — Ничего странного в этом нет. Я вот лично очень рада, что он наконец избавился от страха перед собаками! С учетом всего того, что Шун пережил в детстве…

— Это-то и удивительно, — прервал ее гном. — Видишь ли, подобные душевные травмы за столь короткий срок не излечиваются. По крайней мере, в большинстве случаев. Все-таки это удивительный человек. Не устаю ему поражаться…

Они снова оглянулись. Пёс опять лежал на земле, мелко дрожа от боли. За последние пятнадцать минут это стало случаться все чаще и чаще. Хозяин ласково теребил своему питомцу ухо и что-то тихо бубнил. Всадники привычно остановили коней и стали дожидаться, когда собака встанет на ноги и пройдет еще немного, прежде чем приступ повторится. Через несколько секунд Чупоня, действительно, неуверенно поднялся на лапы. Сделав несколько шагов, он со стоном упал, и из его пасти хлынула кровь.

— Кто-нибудь! Сюда! — в панике закричал Шун.

Услышав вопль, все остальные соскочили с коней и подбежали к больному животному. Филара оттолкнула мечущегося кота и плюхнулась на колени перед зверем, в надежде, что сможет придумать, как хотя бы остановить кровь. Пока она спешно потрошила самодельную аптечку, слабо себе представляя, что пытается найти, Ральдерик прислонившись спиной к дереву и, сложив руки на груди, о чем-то задумался.

— А я знаю, что с ним, — сказал он, наконец.

— Что?

Я вообще не понимаю, как мы это сразу не поняли, — спокойно продолжил герцог. — Да и ты, Филара. Тоже мне, врач называется…

— Ты скажешь, наконец, или еще не придумал, что ты там знаешь?! — разозлилась и так издерганная девушка, резко разворачиваясь к собеседнику. — Что за идиотская привычка действовать людям на нервы?!

— Ты правда знаешь? — тихо спросил Шун, с надеждой глядя на друга.

— Мне так кажется, — отозвался тот, после секундного колебания, и вдохнул. — Помните, он стрелы съел? Как думаете, как это должно было сказаться на его желудке?

Все с сомнением посмотрели на животное, раздумывая, как это могло повлиять на пищеварительную систему существа, от чьей шкуры отскакивают клинки.

— А ведь он еще и меч раскусил, — вспомнил Гудрон. — Никто не видел, выплюнул он его или проглотил?

Друзья задумались крепче и посмотрели на собаку еще пристальней. Как назло, ни один из них в свое время не обратил на это внимание.

— Что ж ты, идиотина тупая, гадость всякую ешь, а? — осторожно схватил пса за уши-шторки Шун и осуждающе-огорченно посмотрел во влажные черные глаза питомца.

Чупоня виновато глянул в ответ и тихонько заскулил.

— Если причина в этом, то ему нельзя ходить, — тихо произнесла Филара. — Иначе еще хуже будет. Наверное, и так весь желудок изрезало…

— И что нам теперь делать? — растеряно протянул иролец, глядя в сторону предполагаемого выхода из леса.

Даже если тот действительно располагался там, пока что его не было видно.

— Сейчас, — Шун быстрым шагом подошел к дереву, отодвинул от него Ральдерика и легко взобрался наверх.

— Ого! — восхитился Дунгаф, провожая кота удивленным взглядом. — Чего-чего, а ловкости ему не занимать.

Пока рыжий паренек балансировал на хрупкой ветке, борясь с ветром и силой тяжести, и вглядывался в даль, жалея, что не выбрал дерево повыше, остальные терпеливо ждали его на земле.

— Тут мало идти осталось, — сообщил он, спрыгивая вниз. — Лес почти закончился.

— Ну и что с того?! Чупоне нельзя двигаться! Я это уже говорила. Он просто не сможет пройти все это расстояние. К тому же от того, что мы выйдем отсюда, ничего не изменится! Нам срочно нужен врач.

— И все же сначала надо покинуть лес, — спокойно возразил ей Ральдерик, направляясь к Мерзавцу. — Не оставаться же здесь, в конце концов. Попробуем что-нибудь придумать…

— Например?

— Например, ты мне сейчас поможешь сделать носилки из плащей и веревок.

— Ты ж сам говорил, что его даже конь не выдержит, — напомнил Гудрон, все же подходя к рывшемуся в сумках герцогу.

— Конь — нет, — согласился тот, доставая огромный мятый плащ из недр багажа. — А вот парочка… По крайней мере, попробовать-то мы можем… Давай сюда свой плащ. Этого мало будет.

Через несколько минут ухищрений конструкция была готова. Герань с Мерзавцем с удивлением разглядывали веревки, которыми их связали друг с другом. На веревочный каркас крепились плащи, образуя крайне ненадежные на вид носилки. По такому случаю с лошадей сняли груз и седла.

— Ну, примерно так, — заявил Ральдерик, недоумевающим коням, как раз думавшим, а не заболел ли изобретатель?

Убедившись, что веревки обвязаны вокруг лошадиных туловищ крепко, а Мерзавец с Геранью более или менее поняли, что от них требовалось, люди стали думать, как в получившийся гамак уложить раненую собаку. Здесь им помог сам Чупоня, самостоятельно залезший на полотнище. От внезапной тяжести скакуны резко осели и испуганно заржали. Но конструкция выдержала. Кое-как восстановив равновесие, лошади на дрожащих ногах медленно пошли вперед, стараясь шагать с одинаковой скоростью. Так как большую часть поклажи навьючили на Неветерка, людям и гному пришлось идти пешком. Дорога до конца леса заняла много времени. Гораздо больше, чем они предполагали. Животные шли очень медленно, часто останавливаясь и ложась на землю, чтоб отдохнуть от груза. Они взмокли и хрипло дышали. Мерзавец, будучи конем крайне породистым и не привыкшим к подобному обращению, особенно страдал. Было видно, что долго лошади не продержатся. Это внушало большие опасения, потому что перспектива поиска ветеринаров сразу для трех пациентов весьма ясно вырисовывалась в случае, если с двух из них срочно не снять третьего. К счастью, деревья, наконец, расступились, и измученные путники вышли на открытую местность. Первым делом, к величайшему облегчению Мерзавца с Геранью, подвесные носилки с них были сняты, а они сами отпущены погулять. Чупоню положили под деревом. По крайней мере, ему на первый взгляд не стало хуже. Только после этого, друзья смогли осмотреться.

Они стояли на небольшой возвышенности, плавно спускавшейся вниз. Местность была слегка холмистой, открытой. Особенно радовало отсутствие деревьев за исключением тех, что шелестели листвой за их спинами. Вечерело. Это напомнило путникам, что за весь день они почти ничего не съели. Однако голода никто практически не чувствовал — их мысли были заняты совсем другим. Посмотрев на блаженно растянувшихся на траве коней, люди поняли, что дальше везти на них Чупоню нельзя (да те и не согласились бы на повторение подвига).

— Ну-у-у-у… Мы выбрались из леса, — обернулся к Ральдерику Гудрон, своей интонацией и взглядом обозначая невысказанный вопрос «А дальше-то что?»

— Посмотри, что там впереди, — герцог кивнул крайне огорченному и измотанному Шуну.

Тот послушно вскарабкался на ближайшее высокое дерево и окинул окрестности усталым взглядом. Впрочем, то, что он увидел, мгновенно вернуло его в более привычное состояние бешеной энергичности и радостного возбуждения.

— Тут рядом вроде город! — крикнул он вниз, чуть не срываясь с ветки. — Кажется, большой!

— Слава Богу! — облегченно вздохнула Филара, проводя рукой по волосам. — Повезло, так повезло…

Кот спустился с дерева и радостно кинулся к собаке.

— Вот видишь? Скоро тебе будет доктор! А ты боялся, дурак, — потрепал он пса за щеки. — Но ничего. Будешь в следующий раз знать, что можно есть, а что нельзя…

— Давайте, тогда я съезжу в город и позову врача, — предложила девушка, заплетая длинные волосы в косу. — Не вижу смысла ехать всем сразу…

— Езжай, — согласился Ральдерик, понимая, что любимого коня сейчас можно оторвать от земли разве что по частям. — Деньги только возьми. С ними за тобой скорей поедут. Хотя… За тобой, пожалуй, в любом случае поедут…