Очень полезная книга

А позади облупившегося дворца высилось сооружение совсем иного рода. Старый мощный донжон, плосковерхий, сложенный из тесаных валунов, мрачно и подозрительно смотрел на мир крошечными окошками-бойницами. В окошках плясали голубые огоньки. Стало жутко.

— Туда мы не пойдем, — решил Кьетт Краввер, как всегда взявший на себя инициативу в боевой обстановке. — И вообще никуда не пойдем. Останемся во дворе, костерок разведем, пересидим как-нибудь до рассвета. Формально мы находимся внутри замка, должно сработать!

Набрали сушняка, сложили в кучу посреди площади, подальше от заросших построек — все-таки они не затем явились, чтобы замок спалить. Впрочем, это им и не удалось бы. Пламя не желало разгораться, порывы ледяного ветра сбивали его «на корню». Хотя снаружи, за стенами замка, стояла такая чудесная и тихая ночь, что хоть рождественские псалмы пой.

— Придется обойтись без костра, — вздохнул Иван. Чего он только не перепробовал — и собственным телом костерок прикрывал, защитную стенку из снега соорудил, и даже отыскал за поварней старую бочку, попытался разжечь огонь в ней. Но все его старания успехом не увенчались. Похоже, не любило здешнее Зло огня.

— Холодно, — пожаловался снурл, зябко кутаясь в одеяло, предусмотрительно захваченное из хозяйского дома. — Замерзнем совсем до утра.

Иван бросил на Кьетта укоризненный взгляд. «Что я тебе говорил?!» — читалось в нем. Перед самым выходом «на дело» Иван отвел Кьетта в сторонку и предложил снурла с собой не брать. В бою от него толку все равно не будет, а если до худшего дойдет, пусть хоть он в живых останется. «Он не заслужил такого оскорбления! — возразил на это нолькр. — Представь, если бы мы с тобой так обошлись!» Иван представил и спорить не стал. Не напрасно ли?

— Ладно, давайте поищем, в замках обычно бывает храм, — придумал Кьетт. — Там должно быть безопаснее, вряд ли боги позволят Злу хозяйничать на своей территории.

Храм отыскался между донжоном и дворцом. Спутники опознали его по внешнему виду — подобные шестигранные строения, увенчанные маленькими чешуйчатыми куполами, были нередки в Хейзине, да и во всем Ассезане тоже. С виду храм выглядел мирно, как и все вокруг, но стоило открыть застонавшую дверь и, переступив высокий неудобный порог, шагнуть в темноту, как под ногами неприятно захрустело. Кьетт засветил магический огонек, нагнулся посмотреть… Кости! Множество костей и черепов было разбросано по мозаичному полу храма. Среди костей поблескивали дорогие рыцарские мечи и доспехи.

— Н-да, — разочарованно вздохнул нолькр. — Не одни мы такие умные оказались. Давайте-ка убираться отсюда поскорее, очень дурное место!

Иван и Болимс не заставили себя упрашивать.

На улице было неплохо, только ветрено очень, так, что свистело в ушах. Зато светло. С подернутого светлой рябью неба сияла огромная яркая луна в окружении широкого гало, поэтому было не страшно. Только синие огни в окнах — верный признак злых сил — порядком действовали на нервы.

— И что же мы станем делать теперь? Может, на конюшню пойдем? Или во дворец?

— Спешить нам до утра некуда, давайте пока сядем во дворе и подумаем, — предложил Кьетт. — Сюда до нас приходили колдуны и рыцари. Все они погибли, значит, что-то делали не так. Надо представить, что именно, и не повторять их ошибок. Тогда, может быть, обойдется.

— Чтобы думать за колдунов и рыцарей, надо знать их психологию, — возразил снурл с сомнением. А мы от них слишком далеки.

— Не так уж и далеки, — не согласился Иван. — Полезли же мы в храм? Это был типично рыцарский поступок! Непонятно одно: зачем они все в том храме оставались? Разве не видели костей?

— Ну, конечно, видели! — ответил Кьетт. — Поэтому и оставались. Решили, что нашли главное гнездовье Зла, и захотели сразиться. Они же рыцари, значит, всегда лезут на рожон, их хлебом не корми, дай лишний раз доблесть проявить!

— Перед кем ее проявлять-то? Перед костями, что ли? — Нет, недоступна была Ивану рыцарская психология.

Кьетт Краввер усмехнулся. Уж он-то на своем коротком веку немало рыцарей повстречал и кое-что в них смыслил (сохранился еще во Флангальде этот пережиток, совершенно бессмысленный в эпоху грязных и бесчестных магических войн).

— Да перед противником же! Рыцарям посторонние зрители не нужны, им важна лишь собственная честь и всякие архаичные ритуалы. Я однажды собственными глазами из окопа видел, как роганнонский рыцарь вышел против боевого голема и стал ему салютовать по всем рыцарским правилам! — Сказано это было таким тоном, будто глупость такого поступка должна быть очевидна для всех без исключения. Однако это было не так.

— И что? — спросил Иван. Влек спросить постеснялся.

— И ничего хорошего. Боевой голем (на языке Кьетта это слово звучало как «декнавер») — это совершенно безмозглое приспособление для убийства. Магическая машина, и только. Пока рыцарь перед ним расшаркивался, он ему голову снес напрочь. И отшвырнул в мой окоп, прямо мне под ноги.

— Это ужасно! — побледнел снурл.

— О чем и речь!

— А дальше что было? — вдруг заинтересовался Иван.

— Дальше пришлось мне из окопа вылезти и этого голема разнести, пока у подчиненных окончательно не упал боевой дух. Големы — страшная штука, хуже осадной башни с тараном. Если звеном идут — бойцов никакой заградотряд не удерживает, бегут с позиций. А командира под трибунал потом… — Кьетт поморщился, воспоминание было неприятным. Големов Императорской Гвардии поручик фор Краввер-латта боялся не меньше, чем его подчиненные. Но страх перед трибуналом пересиливал. Так что дело заключалось не в каком-то особом героизме, как можно было подумать со стороны, а в выборе меньшего из зол.

— В общем, с рыцарями ясно, — подытожил Иван. — Занимаем выжидательную позицию, сами встречи с врагом не ищем. А с колдунами и магами как быть?

— С колдунами и магами сложнее, — вздохнул Кьетт. — У них чести меньше, а ума больше. Если бы я был колдуном, я бы тогда… — Он медлил, вживаясь в образ. — Если бы я был смелым колдуном, я бы изучил астрал, по нарастанию магических потенциалов вычислил место концентрации основного зла, источник его, так сказать, и чем-нибудь серьезным по нему ударил. Будь я осторожным колдуном — тоже изучил бы астрал, по убыванию потенциалов вычислил самое безопасное место, установил в нем надежную защиту и окопался бы там до утра.

— А что, мне второй способ нравится, — заметил Иван.

— Мне тоже, — вздохнул Кьетт. — Вот только я, к сожалению, не колдун.

— Ты же в военно-магической академии учишься!

— Учусь. Но у меня отделение военное, мы магию постольку-поскольку изучаем, не профилирующая она.

Иван почему-то рассердился:

— Неужели так трудно было на магическое поступить?!

— Вообще невозможно, — спокойно ответил Кьетт. — Магических существ туда не принимают.

— Это еще почему? — Ситуация показалась Ивану абсурдной.

Кьетт пожал плечами:

— Может, искаженная логика, а может, боятся, что мы, обучившись, возжелаем захватить мир, и тогда нас ничто не остановит.

Иван разозлился еще сильнее:

— Вот гады! Если бы ты мог разобраться с потенциалами…

— Боюсь, это нам ничего не дало бы, — вмешался снурл. — Ведь маги успеха тоже не добились, хотя среди них наверняка были и осторожные.

— Ну да, — согласился Кьетт. — Должно быть, это те немногие, что сумели вернуться живыми. Но все они спятили, а нам это тоже не подходит.

— Эт точно! — от души согласился Иван. — Знаете что, давайте вообще ничего не делать! Это будет, по крайней мере, оригинально.

Но его идея не понравилась Кьетту.

— Всю ночь ничего не делать скучно. Давайте хоть песни петь. Про войну.

— Почему про войну? — удивился Влек, ему хотелось про любовь.

— А я других не знаю.

В общем, они пели каждый свое: и про войну, и про любовь, и про славное море — священный Байкал, и про мир во всем мире, кому что на ум взбрело. Точнее, не пели, а немелодично орали, силясь перекрыть порывы ветра, но те становились сильнее с каждой минутой, бросали снег в лицо, валили с ног. Перекрикивать становилось все труднее. Первым сдался Кьетт.