Реально смешное фэнтези

— В принципе, конечно, я мог бы. Но традиционно в сказках полагается какое-нибудь вознаграждение — горшок золотых монет, бочонок с драгоценными камнями, исполнение трех желаний, женитьба на принцессе — что-нибудь из этой серии.

— Послушай, Хёрш. Помоги мне, и я скажу тебе, как решить проблему с Жанин Уорблер.

— Так ты и о ней знаешь?

— Да, кое-какие слухи просочились ко мне из заоблачных сфер.

Хёрши в Последний раз внимательно огляделся.

— О'кей, — произнес он и очень аккуратно поцеловал енота в лоб.

Вернувшись в понедельник домой после тяжелого трудового дня, Хёрши нашел колдуна в гостиной, где тот расположился в большом черном кресле перед телевизором.

— Развлекаешься, Рансибл? — спросил он. — Кстати, по-моему, это все-таки дурацкое имя.

— Таким уж меня наградили. Я коротаю время за видеоиграми.

— У меня нет видеоигр.

— Магу первого класса нет надобности в ваших ничтожных технических выдумках.

— Помнится, ты хотел сосредоточиться на поисках жилья и съехать с моей квартиры.

Волшебник оказался приземистым толстым мужчиной лет шестидесяти пяти с курчавыми седыми волосами. Его одежду составляли помятый костюм из материала, похожего на твид, розовая рубашка и галстук всех цветов радуги. Поверх всего этого была накинута доходившая до полу хламида бронзового цвета. Рансибл никогда не снимал желтых очков с мутными поцарапанными стеклами.

— Я восстанавливаю силы, — ответил он своим пронзительным голосом. — Многолетнее прозябание в этой окаянной енотовой шкуре не способствует укреплению здоровья.

Хёрши, слегка ссутулясь, бросил свой «дипломат» у порога и плюхнулся на низкую белую тахту напротив колдуна.

— Как насчет Жанин Уорблер? — спросил он.

— Дай мне еще несколько дней, начальник. Тогда я буду способен справиться с твоей проблемой.

— Она переходит-таки в «Оллендорф», это точно. Будет главным редактором и вице-президентом. — Голова Хёрши поникла. — Мои дни в издательстве сочтены.

— Не стоит так волноваться. Я аккумулирую всю свою потенциальную колдовскую энергию и…

— Первого числа следующего месяца, Рансибл, меня вышвырнут пинком под зад. И все потому, что Жанин утверждает, будто я целовал ее в ту роковую ночь в…

— Поцелуи! — Рансибл неожиданно выпрямился и взбрыкнул несколько раз своими короткими ножками. Он махнул рукой в сторону телевизора, тот выключился. — Одну минуту, начальник. У меня возникла идея. — Колдун сунул руку в перчатке в один из глубоких карманов своей хламиды, набитых всякой всячиной. — Мне надо заглянуть в магический кристалл.

Когда Рансибл с некоторым трудом вытянул из кармана кристалл величиной с бейсбольный мяч, вместе с ним оттуда выскочила маленькая ящерица, которая стремительно кинулась по ковру персикового цвета к портьере и забралась на нее.

— Это твой магический кристалл? На вид он какой-то мутный и липкий.

— Прошу тебя, помолчи. Это Священный кристалл Саргона. — Потерев кристалл о рукав, Рансибл поднес его к лицу и, прищурившись, стал всматриваться вглубь. Шар начал испускать слабое зеленое свечение.

— Жанин Уорблер… Ага, вижу Жанин Уорблер. Силы небесные! Пташка в самом что ни на есть натуральном виде. Собирается залезть под душ.

— Ну-ка, ну-ка, — произнес Хёрши, поднимаясь с тахты.

— Оставайся там, где сидишь. Ты нарушишь очень непрочную магическую связь, — замахал на него свободной рукой колдун. — О мистические наставники из мира духов, почему вы показываете мне крупный план задней части этой красотки?.. А, понятно. Вы хотите, чтобы я обратил внимание на жука.

— Какого жука? — Хёрши ерзал на краешке тахты.

— Так, улавливаю. Тайный знак, вытатуированный на ее левой ягодице… священный египетский скарабей… Как вы сказали? Я не расслышал, ребята… — Он сжал руками хрустальный шар. — Повторите еще раз… Что он должен сделать? Говорите помедленнее… А, ясно. Но что это даст? Ах, вот как. Ну… — Неожиданно он без сил откинулся в кресле, глаза его закрылись. Пальцы правой руки разжались, и кристалл, переставший светиться, упал на ковер и откатился к камину.

Хёрши поспешил к волшебнику.

— Эй, с тобой все в порядке?

Рансибл заморгал глазами:

— Это колдовство — ужасно утомительное занятие. Особенно когда долго не практиковался. Если бы я был в форме, то мог бы узнать гораздо больше полезного, — объяснил он, тяжело дыша. — Я, наверное, смогу связаться с ними снова, только всякий раз…

— Что тебе удалось выяснить про Жанин?

Рансибл поднялся, оправил свою хламиду и опять сел.

— Ну что вам сказать, сэр? К сожалению, сообщение было не таким четким, как хотелось бы, — ответил он, сплетя пальцы в перчатках. — Как я понял, весь фокус в том, что у дамы на попке есть татуировка, которая обладает некой мистической силой, но тут как раз возникли помехи…

— А почему я ничего не слышал?

— Мои духовные наставники общаются со мной телепатически. — Рансибл постучал себя по лбу. — И с помощью изображения в кристалле. Не мог бы ты подать мне его, кстати?

Хёрши подошел к кристаллу и, встав на колени, поднял его. Кристалл был липким.

— Какое отношение имеет эта татуировка к нашему делу?

— Если я правильно их понял, ты должен… Благодарю. — Взяв кристалл, колдун нежно погладил его и опять сунул в карман. — Чтобы справиться с интересующей нас особой, шеф, тебе надо поцеловать ее татуировку.

— Опять поцелуи!

— Облобызав этого жука, ты приобретешь над ней власть. Почему так, я не знаю. Ты должен приложиться к ее заду трижды, и дело в шляпе.

Хёрши сел.

— Короче, согласно полученному тобой сообщению из мистических сфер, я должен устроить все таким образом, чтобы иметь возможность поцеловать голую задницу Жанин — и не один раз, а целых три?

— Ты усвоил все очень хорошо.

— Пожалуй, я лучше поработаю над своим резюме.

В четверг разразилась метель. За окном офиса крутились снежные вихри. Хёрши отвернулся от окна, сосредоточившись на своем движимом имуществе. Пожалуй, ему понадобится не одна коробка из-под вина, чтобы унести нажитое барахло. Может быть, оставить это все в редакции? Вдруг они решат устроить здесь его мемориальный музей.

Конечно, оставалась слабая надежда на то, что ему не придется уходить. В перерывах между видеоиграми Рансибл уверял Хёрши, что колдовство — возможно, с незначительным добавлением черной магии — непременно поможет ему и позволит сохранить работу. Но каким образом это произойдет, загостившийся у него колдун не объяснял.

— Гитлер случайно не отменил и эту серию? — спросил Мальруни, появившийся в дверях с макетом обложки последнего романа из цикла, предназначенного для молодежи, начинающей самостоятельную жизнь, и носившего общее название «Больница для матерей-одиночек». — Это было бы большим облегчением.

— Увы. Что это нагромождено у тебя на переднем плане?

— Это сова. Ты что, забыл? В этом романе совам, обитающим в лесу за больницей, угрожает опасность, и медсестра Викки вместе с молодым врачом Билли спасают их.

— Твоя сова похожа на арбуз в солнечных очках… Впрочем, мне-то что? Меня выставят еще до конца года.

— Как знать. — Мальруни, сунув эскиз под мышку, приблизился и сел в кресло.

— Что ты хочешь этим сказать? Разве Жанин не собирается править здесь железной рукой?

— Да нет, вроде бы собирается, — ответил Мальруни, понизив голос и наклоняясь к Хёрши. — Но я познакомился с мисс Бендикс, которая пыталась связаться с тобой, — из лас-вегасского «Панчо», если помнишь. Она говорит, что в одном из своих шоу «Вторжение в личную жизнь» они хотят разоблачить Жанин Уорблер. Показать, как она карабкалась наверх по трупам, как она…

— Что такого необычного в том, чтобы карабкаться по трупам?

— Ничего необычного, конечно, но у них вроде бы есть доказательства, что она при этом прибегала к не совсем законным приемам. И еще они намекали на какие-то амурные делишки.

— Мне-то что толку от всего этого?