Зимнее обострение

Немного позднее она была довольно бесцеремонно реквизирована представителем верховной власти с такой вот мотивировкой: «Мне нужнее!» Хоть и жалко тогда было отдавать ее Берендею (все-таки память о далекой исторической родине!), а поспорить с таким аргументом было сложно. В отличие от старшего богатыря, из-за непрерывного контроля со стороны супруги, князь не мог себе позволить пропустить чарку, вот и приходилось маскироваться. Форма и размер данного сосуда как нельзя лучше подходили для того, чтобы и князь не чувствовал себя лишенным маленьких мужских радостей и Агриппина не тратила столько сил и нервов в борьбе за трезвый образ жизни неугомонного супруга. И вот теперь этот стойкий и убежденный борец с зеленым змием собственноручно протянул флягу Берендею.

— Ты знала? — искренне удивился князь, судя по всему имея в виду свой нехитрый тайник.

— Конечно, — улыбнулась Агриппина и тут же добавила: — Сделай несколько глотков.

— Зачем? — инстинктивно ляпнул совершенно нелепый вопрос князь, но флягу взял.

— От нервов, — охотно пояснила княгиня, — настойка корня валерианы в такой ситуации, конечно, лучше бы помогла, но и Изин первач тоже подойдет.

Услышав свое имя, черт встрепенулся, а осознав смысл услышанного, активно закивал головой, мол, его фирменный самогон вообще лучшее лекарство от всех хворей, включая нервные расстройства, депрессию и необоснованную попытку сложить с себя бремя верховной власти.

Под чутким контролем своей благоверной Берендей сделал три больших глотка, перевел дух и влил в себя еще два.

— Достаточно, — отрезала княгиня, отбирая флягу, — в больших количествах лекарство становится ядом. Ну как, готов меня слушать?

Изин первач уже начал благотворно действовать на организм верховного киевского правителя, и поэтому он ограничился коротким кивком.

— С чего бы мне начать? — протянула Агриппина, наматывая кончик косы себе на палец. — Пожалуй, с плошки и ложки.

— Это те, которые не дали вас отравить? — уточнила Соловейка.

— Да, они, — согласилась княгиня и, чуть помедлив, добавила: — Старая деревянная плошка и такая же ложка, что с незапамятных времен передавались из поколения в поколение по женской линии. Только вот не от смерти они меня спасти хотели…

— А от чего?

— От скуки да хандры, — со вздохом призналась Агриппина. — Видимо, у наших предков считалось, что для будущей мамы плохое настроение пострашнее иного яда будет. А, может, для распознавания яда какая-нибудь другая утварь предназначалась? Как бы то ни было, но это они меня развеселить хотели, вот и начали чудить: кашей кидаться да по горнице плясать. Мне бы посмеяться тогда, расслабиться, глядишь, тогда не было всей этой истории.

— Но ведь кошка! — не сдавалась Любава. — Вы же сами рассказывали, что кошка этой самой каши съела и котят мертвых вы кинула!

— Трагическое совпадение, — пожала плечами княгиня, — я потом вспомнила, что она уже не первый раз разродиться нормально не могла. Только вот тогда, когда мертвых котят увидела, я сама не своя стала от страха за дите неродившееся. Ну закричала, конечно, няньки сбежались, супруг примчался, и завертелось… А уж когда кто-то шибко умный брякнул, что, мол, эта посуда яд распознавать может, ситуация окончательно вышла из-под контроля.

— Так за мной нужно было послать! — гордо заметил Микишка. — Я бы сразу понял, что ничего опасного не случилось.

— С чего это? — удивился Солнцевский.

— А с того, что в отличие от тебя, лишенец, я с самого измальства во дворце ошиваюсь! Тьфу ты, то есть обитаю. Так что я и про посудину эту знал, и про кошку порченую. Я вообще все про всех знаю!

Микишка гордо выпятил впалую грудь и даже стукнул в нее хиленьким кулачком. Следствием этого действия стало облачко пыли, выбитое ударом из старой рясы. Он собрался было продолжить выступление, но княгиня вернулась к своему рассказу, а перебивать великокняжескую особу он не решился.

— Конечно, скрыть ото всех произошедшее было нашей общей ошибкой. Но уж больно тогда все гладко сложилось, все одно к одному.

— То есть то, что мы приняли за заговор, было всего лишь цепью совпадений? — наконец смог вымолвить несколько слов Берендей.

— Увы!

— Значит, подключать к этому делу «Дружину специального назначения» не было никакого смысла?

В отличие от Агриппины, которая довольствовалась простым кивком, совершенно счастливый Микишка тут же влез со своими комментариями.

— Ты, князь-батюшка, тут не виноват ни капельки. Это все Илюха со своей командой кашу заварили. Военные, да еще специальные, что с них взять! В голове-то тараканы, их хлебом не корми — дай повоевать вволю али порасследовать чего.

— Хватить молоть языком, — вступился за своих подчиненных Берендей, — следствие было начато по моему приказу. И я буду решать, справились они с поставленной задачей или нет. Вон, после второго покушения, я их чуть на кол не посадил… Стоп!

От резкого окрика князя Микишка ощутимо вздрогнул, приписав подобное внимание со стороны верховной власти своей персоне. Впрочем, напрягался он зря, в данный момент князя меньше всего интересовал сварливый дьячок.

— А как же пожар? Ведь он-то был настоящим, и поджог был аккурат под покоями Агриппины!

Все как по команде посмотрели на княгиню, в надежде получить ответ на заданный ее мужем вопрос. Однако она не проронила ни слова и только лишь улыбнулась самыми уголками губ. Тут же вместо Агриппины опять влез в разговор Микишка. Только на этот раз сделал он это как-то странно, скорее, нерешительно:

— Кхе, кхе…

— Замолчи, не до тебя сейчас, — отмахнулся от него Берендей, — я хочу понять, кто устроил этот пожар?

— Так я и говорю: кхе, кхе… — сквозь зубы выдавил дьячок. И вдруг резко махнул рукой: — Да ладно, чего там, вон змеюка трехголовая о прошлом годе чуть всю «Иноземную слободу» не спалила, и ничего! Авось и меня помилуют, я, чай, не чудище какое, а какой-никакой человек!

— Что ты несешь? — зарычал князь.

Мотя же в очередной раз выпустил в сторону скандалиста небольшой сноп разноцветных искр — на его языке это означало последнее предупреждение. Микишка намек понял и на всякий случай увеличил дистанцию между собой и Змеем на два шага.

— Так, на чем мы остановились? Ах да, на том, что это я подпалил тогда дворец.

— Ты?! — выдали хором все присутствующие.

— Только я не нарочно! — сразу предупредил дьячок. — Стража окаянная меня к Агриппине в светелку не пустила, а когда настаивать начал — вообще с лестницы спустила. Так я расстроился, что пошел куда глаза глядят, дабы поправить здоровье как физическое, так и моральное. Шел, стало быть, шел, а тут, бац, — темно стало, хоть глаз выколи. Огниво у меня всегда с собой, вот и решил подсветить себе. Кто ж знал, что там ворох каких-то стружек окажется, вот и полыхнуло…

— Перевожу на понятный, — ехидно бросил Изя, — с расстройства этот тип решил здоровье поправить и в кладовку забрался. А чтобы его повар не заметил, дверку за собой и притворил. Дальше, думаю, правда: наглое и циничное нарушение правил техники противопожарной безопасности и неумышленный поджог. Кстати, стружками перекладываются бутыли с вином при транспортировке, чтобы не разбились. Вот недавно с караваном из Крыма в подарок от местного хана нашему князю сто бутылей отборного вина прибыло, так там опилок и стружек целый ворох был. Я пока до вина добрался, на буратину стал похож…

Тут черт сообразил, что явно ляпнул лишнее. Он тут же постарался подправить ситуацию и увести разговор со скользкой для себя темы.

— Так, стало быть, и второго покушения не было, а пентхаус княгини оказался подкопченным только благодаря шаловливым ручонкам этого дегустатора-неудачника?

— Почему это неудачника? — тут же обиделся дьячок. — Я, кстати, успел…

Изиным красноречием и изворотливостью Микишка не обладал и потому предпочел просто прикусить язык, причем в буквальном смысле этого слова. Просто, быстро и крайне эффективно.