Унесенные землянкой (СИ)

- Уехал – значит надо... Наверное... – заключил здоровяк и не стал ничего менять в своём дневном распорядке. “Капрал” всё так же ходил на рынок за продуктами и занимался готовкой, но чужие обязанности брать на себя наотрез отказывался.

- А че я? Это Серега у нас по уборке... Вроде... – отвечал рыжий на замечания товарищей по поводу бардака на кухне.

Впрочем, Пугачев вовсе и не думал заниматься уборкой, мотивируя это тем, что “Че я, очкотер что ли какой? Пускай сам убирается, почему я-то должен?”.

Как-то незаметно во взводе назрел раскол. Всем хотелось заниматься своими делами и никто не собирался решать общие вопросы.

Скокову было не по себе от всего этого. Уезжая, Лукин нарушил устав и, несмотря на звание, оставил именно его за главного.

Бойцу, откровенно говоря, было стыдно за себя и за собственную некомпетентность. Ему казалось, что удержать в “строю” своих товарищей будет простой задачей, не требующей никаких его действий – но, как оказалось, рядовой ошибался.

Кабанов всё меньше и меньше времени проводил в казарме, постоянно пропадая в библиотеке, помогая Твайлайт с её экспериментами. Пугачеву было наплевать на своего постоянно орущего и чего-то требующего товарища. Сергею было совершенно наплевать на всё, даже наоборот – ему нравился новый порядок вещей, ведь это именно он уже два раза пытался избавиться от командира...

А Лисин... Ефрейтора уже совсем ничего не заботило. С уходом лейтенанта, он почти совсем перестал появляться в казарме, проводя всё своё время либо в школе, либо в доме Черили... Чем они там занимались, Скокову знать совсем не хотелось.

От осознания собственной неудачи и откровенной тоски по тем временам, когда все, более или менее, соблюдали порядок и какое-то подобие устава, Алексей запил. Причем довольно сильно. В то время, как Пугачев помогал Эплджек по хозяйству, Скоков на пару с БигМаком запирались в погребе и просто напивались, попутно обсуждая собственные проблемы.

Ярко-красный пони быстро превратился из простого, забавного собутыльника в неплохого товарища для рядового. Возможно, теперь единственного товарища в этом мире. Скокову было откровенно жаль поня, ведь он уже не один месяц ухаживал за Черили, а тут...

“Мда уж, Лисин явно влез не своё дело.” – думал рядовой, выслушивая жалобы Биг Мака. Пони, в свою очередь, выслушивая сетования своего человеческого друга советовал последовать примеру лейтенанта:

- Ну, у него-то получалось... Агась! И еще как! – говорил понь, прикладываясь к яблочной настойке.

Алексей лишь вяло отмахивался, просто боясь поступать так же. “Не такой же я мудак!?” – думал боец, вспоминая своего командира.

Но сегодня утром, проснувшись с похмельной головой и оглядев полное запустение в расположении, Скоков наконец решил.

- Да пошло оно всё... Заебали! Не хотите по-хорошему – будем по-плохому! – недовольно пробурчал боец, двигаясь к оружейке.

Забрав своё личное оружие и отправив Лиру, от греха подальше, на уборку в умывальник, Алексей двинулся к библиотеке.

Солдат смутно помнил, что ефрейтор с Пугачевым сегодня вроде собирались сходить в библиотеку, помочь Твайлайт в каких-то исследованиях по человеческой культуре...

- Леха, ты совсем съехал!? Убери автомат, придурок! – испуганно отходя назад, крикнул Лисин, глядя на приближающегося к нему солдата.

Впрочем, бойца мало волновали слова ефрейтора. Скоков уже плохо осознавал свои действия. “Нехрен с ними в бирюльки играть, пора уже...” – думал Скоков, пытаясь унять дрожь в руках.

Рядовой вовсе не собирался применять оружие на своего же сослуживца, но вот припугнуть...

- Слушай сюда... Либо ты сейчас мухой метнешся в казарму и начнешь работать, как все, либо я тебя... – начал было Скоков, но его прервал сильный удар чем-то железным по затылку.

Боец, отшатнувшись и едва не завалившись на землю, ошарашенно обернулся... Но, не успел он ничего сообразить, как у него мгновенно отобрали автомат и добавили еще одним ударом в грудь.

- Совсем уже охуели!? – крикнул Лукин, сжимая в одной руке “Калашников”, а в другой – “Кольт”. В лейтенанта испуганно вперились несколько десятков пар глаз, явно ожидая чего-то нехорошего. Только какой-то пони, еле слышно шепнул своему другу:

- Ну наконец-то...

Лукин внимательно обвел взглядом своих бойцов и сплюнув, коротко скомандовал:

- В казарму, бегом марш! – и, взглянув на Лиру, уже тише добавил:

- Сходи, поищи Пугачева... Посмотрим, как он вилкой чистить будет...

Бойцы неуверенно переглянулись, явно не решаясь ни возразить, ни подчиниться.

- За мной! В колонну по одному, становись! Че стоим? Приказ не слышали!? – безэмоционально скомандовал Кабанов и принялся подгонять своих товарищей.

“Капрала” откровенно порадовало появление командира.

“Теперь хоть посуду помоют...” – подумал боец, прежде чем повести солдат в сторону расположения.

Пятидесятая (Юбилейная) глава.

- Тащ лейтенант, ну как я буду вилкой-то чистить!? – ныл Скоков, скребя столовым прибором по тарелке.

- Руками, блять! Чисти-чисти! Засранец, работай давай! – буркнул я, закуривая “Перекур”.

Фу, ну и мерзость... Прощайте лёгкие, блин! Ну да ладно, хоть что-то, не сено же курить!?

Как только мы с бойцами добрались до казармы, Сивира, видимо заслышав нас, вместе с Сэйли вышли из дома.

- Нечего кобылке смотреть на всё это! Лучше в “Сахарный уголок” сходим... Когда прекратишь тут сцены устраивать, тогда и заходи. Разговор есть... – многозначительно закончила младлей и двинулась в сторону Понивилля.

Ну, в принципе, она права... А то мелкая еще бояться меня начнет, пускай уж лучше сладкого поест, ей вроде нравится!

Блин, что-то быстро они спелись! Не думал, что Сивира сразу же начнет крутиться вокруг кобылки. Странно всё это... И что за разговор? Надеюсь, она не начнет канючить мол ребенку не место в казарме, тем более рядом со мной... Очень на это надеюсь!

Впрочем, за Сэйли я был спокоен – с младлеем она не пропадет. Хоть мне и не хотелось надолго оставлять её с Сивирой: мало ли чего она мелкой наговорит про меня? Да и к тому же, у меня были дела поважнее...

Как только Сивира на пару с Сэйли, скрылись за поворотом, я тут же принялся отдавать команды:

- Лисин, собираешь весь хлам в расположении, складываешь в мешок и выносишь на улицу! Кабанов, следи, чтобы эта скотина не халтурила! Кстати, мешки на помойку относить будешь ты. Так, теперь Скоков... – замолчал я, уставившись на пьяного бойца.

Рядовой неуверенно переминался на месте, ожидая своей участи.

- Любишь над Лирой прикалываться!? Ну это мы еще посмотрим... – веселым тоном обратился я к солдату, вспоминая про вилку.

Примерно через полчаса после начала ПХД пришли Пугачев и Лира. Не став выслушивать объяснения и оправдания бойца, я, не отвлекаясь от наблюдения за моющим посуду Скоковым, отослал рядового мыть полы в расположении. Реакция Пугачева на мой приказ была достаточно интересной: боец, видимо, собирался высказать мне что-то, но, заметив мою руку, как бы невзначай потянувшуюся к скалке, солдат быстро пошел за ведром.

Запустив процесс уборки дома и надавав подзатыльников, я собирался двинуться на поиски Сивиры.

За старшую решил оставить Лиру...

Удивление бойцов было неописуемо, но перечить моему приказу никто не осмеливался. Понаблюдав немного за тем, как единорожка с натянуто грозной мордой прикрикивает на бойцов, я, с трудом сдерживая смех, отправился в сторону городка.

- Шевелитесь! Что вы как сено безвольное!? – слышал я крики кобылки, выходя из дома.

Блин, когда я принимал её во “взвод” – мне и в голову не приходило, что от неё может быть какая-то польза, кроме моральной поддержки.

Хм, странная она всё же...

Ну да ладно, вряд ли её станут слушаться, но вот Кабанова... Здоровяк не даст в обиду кобылку, в этом я уверен. Да и к тому же ребята сами понимают, что накосячили, вряд ли они будут сильно возбухать по поводу ПХД.