Второй Беличий Песок (СИ)

Вслуху того, что Макузь был воткнут, как вилы в сено, трёпке часто стали подвергаться ушки Ситрик, в плане того, как оно, почём перья и всё такое. Речка например, хоть и была грызуниха на сто пухов, терпеть не могла таких вещей и сразу цокала "на! пух!", а Ситрик без труда отвечала, прочищала и уточняла. От этого она сама не заметила, как именно у неё оказалась папка со списками всех трясущих, кто сколько натряс и тому подобное; белка сама удивилась, как так получилось, но особо не возмущалась.

- Йа не особо возмущаюсь, - цокнула она, качая ухом, - Это вон Речи орехами не корми а дай бревно обтесать, а йа всё как-то больше по теме пуха.

- Что крайне в пух! - вполне честно цокнул Макузь, - Если бы не ты, мне бы предмозжие вынесли начисто. Только если будут слишком уж грузить - сразу цокни, ладно?

- Нет впух, буду молчать, - покатилась со смеху Ситрик, представив это, - Ну и раз ко мне попали хузяйственные книги, то цокну - почему лежит без дела паровой насос, которым накачивали воду на зимник? Может, что-нибудь того?

- Не забыли. Просто если этот паровик трепать, он быстро выйдёт из строя, а он вполне вероятно будет нужен для прокладки следующих зимников, когда раскачаемся. Но если уж понадобится - то да, можно взять.

- Тогда - кло.

Как это обычно и бывало, грызи не придерживались практически никакого распорядка работы - тоесть вообще. Количество незаменимых специалистов сдесь стремилось к абсолютному нулю, как и надобность собирать именно столько-то пушей на такую-то работу; как брались, так и брались. Вслуху этого рассчёт количества вытрясенного происходил никак не по времени, а по факту сделанного, благо тут можно было недвусмысленно посчитать количество уложенных брёвен и прибитых досок. Это было в пух, потому как у разных белокъ периоды наплыва Дури и её же понижения не совпадали - кто-то пухячил вообще непрерывно, а кто-то делал перерывы каждые три-четыре дня, воизбежание тупака и накопления усталости в организме. Ситрик, которая и стала заниматься учётом, люто гоняла особо упёртых, чтобы они, замылившись, не гнали брак - для этого грызуниха начинала выискивать, к чему придраться, даже когда придираться ещё было не к чему, и само собой находила, потому как кто ищет - тот всегда найдёт.

Накрутившись на этой возне и почувствовав замыливание ушей, Макузь и Ситрик бросали дела и зачастую просто прогуливались по лесам возле Понино, собирая подлапный корм - благо, опять-таки цокнуть, теперь дойти туда было совсем несложно, не то что раньше, прыгать по скользским брёвнышкам. Настил гати совершенно не колыхался от ходьбы - да собственно, не колыхался и под тяжёлыми телегами с брёвнами, ибо был годно уложен и закреплён сваями. Единственное, что волновало Макузя при взгляде на гать - так это то, сколько всё-таки она протянет без замены в данных конкретных условиях.

Пока суть да другая суть, Ратышу подвалило мешков нестроительного образца, о чём он потом и сообщил с изрядной порцией бугогашечек. Соль состояла в том, что часть оборудования, особенно всякие лёгкие предметы, которые потом просто перевезти на тележках, складировали в Понино - тупо подложили брёвнышек, накрыли плотным клохом, и кло. Местные пуши само собой были осведомлены, почём перья, и кучи не трогали. Однако, когда пришло время кучи пускать в дело - оказалосиха, что там изрядная недостача, что вызвало, и в том числе негодование. В ходе учинённого следствия Ратышу удалось выяснить, что клапаны с паровой машины повыкручивали скворки, ошивавшиеся в посёлке за какой-то надобностью, и утащили с собой.

Грызь организовал поход на поиски пропавших предметов, и следует заметить, что вполне удачно вернул всё стыбренное - потому как скворки тырили не по злому умыслу, какого не могло быть вслуху его абсурдности, а по незнанию. Та элементарная факта, что круглые цилиндры с отверстиями - часть клапанного механизма, вызвала у них искреннее удивление и почёсывание реп. Так что потрачено оказалосиха только время, но не лишний металл, каковой по прежнему проходил по категории дефицитных товаров.

Одновременно с возведением платформы грызи неспеша распланировали и стали готовить большую избу на острове - для зимнего размещения трясущих, когда в норуплах будет явно холодно. Соль также состояла в том, что избы ставили на мощную подушку глины, перемежаемой слоями обожжёных брёвен - для изоляции от постоянно сырой болотной земли, что давало сухость и экономию дров. Чтоже касаемо платформы, то на ней стали корячиться паровой котёл, приводы, черпак в виде колеса с вёдрами, и большая бадья диаметром четыре шага, предназначенная для отстаивания вычерпанного и отфильтрованного через лотки.

Помимо всей этой погрызени и выпушеня, грызи сочли, что пруд в Понино маловат для скопления тушек, вслуху чего вырыли рядом ещё один побольше - шагов сорок в длину и десять в ширину, не сразу конечно, потому как такой объём требовал времени. Зато к осени пуши могли основательно прополоскать хвосты и прочие части тушки, а учитывая опилки и песок, это было востребовано.

Не менее было востребовано рациональное напряжение мозгов, которого никогда не бывало много. Повелось так, что Макузь тряс ушами и втыкался в технические вопросы, а Ситрик трясла ушами - только не макузьевыми, а своими - и втыкалась в вопросы организации. Что уж там поцокивать, если приходилосиха регулярно отправлять партии за снабжением в шишморское цокалище, добывать недостающие инструменты, материалы, да и просто годных орехов и сухарей, разбавить подлапность. К тому же, строители не имели времени собирать столько подлапности, чтобы полностью сесть на неё, а местные не могли продать столько лишнего корма, чтобы прокормить два десятка грызей. В итоге собирались и шли с большими тележками, набивая их припасами, насколько возможно. Благо, по летним тропам тележки шли как по укатанному, и грызь без особого труда увозил большой мешок клубней - а осенью его и с трудом не утащишь, хоть весь пух выдерни.

Ситрик не только составляла отчётность, но и постоянно проводила цоканье о том, что в сдешних лесах шляются зуды... тоесть, тигры. Кроме того, к осени в околотке опять объявлялись камульфы, которые как слышно совершали миграции длиной в год. Вслуху этого пушам крайне рекомендовалосиха ходить достаточно плотными группами, не отходить далеко от костра при привалах, а также постоянно иметь в готовности средства обороны - шипованные налапники и ошейники дополнялись завёрнутым в плотный платок крайне жгучим перцем, который достаточно тряхнуть в нос животному - и у того сразу пропадёт вообще всякое желание, не то что кусать. Вдобавок у каждой группы как правило имелся хотя бы один огнестрел, дабы стая не загнала на дерево. Благодаря этим мерам, или вопреки оным, но никаких серьёзных происшествий, связанных с животными, зафикисровано не было; как правило, хищные звери сразу чуяли, что не стоит и пробовать, и обходили стороной.

В Керовке образовался целый склад всевозможной дребузни, так что Ситрик, как знакомая с этим, волевым решением разграничила всё это на корм, стройматериалы и некормовые товары для самих строителей - и как показала практика, спасла от полной неразберихи в кучах барахла. По вечерам же, даром что гнус не собирался успокаиваться до первых заморозков, белка и Макузь прогуливались по дорожкам, протоптанным по острову, таращились ушами на топь, зелень кустов и закатное солнце, валящееся под горизонт. Правда, приходилосиха-с-пятью-лосятами постоянно таскать на ушах шляпу с сеткой, воизбежание задалбывания от этого самого гнуса.

- Макки, это выносит мне предмозжие! - цокала Ситрик, - Ты знаешь, что только за последний привоз было восемь десятков наименований всякой погрызени?

- Теперь знаю, - кивнул грызь, - Если тебе не в пух этим заниматься, брось.

- Как брось? - скосилась белка.

- Вот так, - Макузь поднял шишку и бросил в болото, - Или как-нибудь ещё.

Он цокал совершенно серьёзно, потому как никому не пришло бы под уши заставлять грызя трясти, а уж тем более - собственную согрызунью, в которую он люто обожал.