Я надену платье цвета ночи

С этими словами миссис Пруст выбежала в ночь. Ночью улицы и переулки города были весьма опасны, заполнены грабителями, ворами и прочими пренеприятностями. Однако при виде миссис Пруст все они поспешно исчезали в тени. «Миссис Пруст» означало «плохие новости» и лучше тебе их не слышать, если хочешь, чтобы все кости в твоих руках остались на своих законных местах.

Тело, прежде известное как «Макинтош», бежало сквозь ночь. Оно было наполнено болью. Но призраку наплевать — это не его боль. Все мускулы бились в агонии, но это не была агония призрака. С пальцев, выдравших из стены стальную решетку, капала кровь. Но призраки не кровоточат. Никогда.

Призрак уже не мог и вспомнить, когда владел своим собственным телом. Тела надо кормить и поить. Весьма досадная необходимость, что за жалкие создания. Рано или поздно тело исчерпывало свою полезность. Обычно, это не имело значения, поблизости всегда удавалось найти кого-то ещё — туповатый разум, гноящийся ненавистью, завистью, обидой. Такой всегда рад впустить в себя призрака. Однако сейчас следовало действовать осторожно, но быстро. А прежде всего — безопасно. На пустынных дорогах за городом найти новое вместилище будет нелегко. С неохотой призрак позволил телу сделать остановку, чтобы напиться из тёмных вод придорожного пруда. Там оказалось полно лягушек. Оно и к лучшему, ведь телу нужно не только пить, правда?

Глава 13. ТРЯСИ САВАНОМ

«Нормальная кровать», расположенная в Чёрно-белой палате замка, оказалась гораздо лучше темницы, хотя Тиффани определённо не хватало успокаивающих звуков козьей отрыжки.

Ей снова снился огонь. А ещё за ней точно кто-то следил. Тиффани чувствовала, и на сей раз это были не козы. За ней следили изнутри её собственной головы. Но не со зла — о ней кто-то заботился. В её сне бушевал огонь, а потом некая тёмная фигура отдёрнула его в сторону, словно занавеси, и стал виден заяц, сидевший у ног тёмной фигуры, как домашний зверёк. Заяц поймал взгляд Тиффани и прыгнул в огонь. И она поняла.

В дверь постучали. Тиффани внезапно проснулась.

— Кто там?

Из-за толстой двери раздался голос:

— Какой звук производит «забывчивость»?

Тиффани ответила, почти не раздумывая:

— Звук ветра в мёртвой траве жарким летним днём.

— Да, полагаю, так оно и есть, — раздался из-за двери голос Престона. — Чтобы не ходить вокруг да около, мисс, вас ждёт в низу куча народу. Полагаю, им нужна их ведьма.

«Прекрасный день для похорон», — думала Тиффани, глядя в узкое окошко замка.

В такой день не должно быть дождя, он навевает слишком мрачные мысли. Лично она старалась на похоронах не очень печалиться. Люди живут, а потом умирают, но их помнят. События следуют друг за другом должным порядком, как лето за зимой. Это правильно. Разумеется, люди плачут, но слёзы нужны тем, кто остался, ушедшие в них не нуждаются.

Слуги встали сегодня очень рано, потому что в главном зале сервировали завтрак для всех желающих. Это была традиция. Бедный или богатый, лорд или леди: завтрак в день похорон подавали каждому, из уважения к старому Барону. Из уважения к хорошей бесплатной еде зал быстро наполнялся. Была здесь и Герцогиня, она облачилась в чёрное, такое чёрное, какого Тиффани прежде и не видывала. Платье буквально сияло. Чёрное платье ведьмы обычно являлось чёрным лишь теоретически. На практике, оно было просто пыльным, с заплатками в районе коленок, с обтрёпанным подолом и почти рвущееся от частых стирок. Оно представляло из себя именно то, чем и являлось на деле: рабочую одежду. Невозможно вообразить себе особу в таком платье, как у Герцогини, принимающей, например, роды… Тиффани моргнула. На самом деле, возможно. Если не будет другого выхода, Герцогиня сделает то, что нужно. Она будет гонять всех вокруг, стонать и жаловаться, но роды будут приняты. Такая уж она была женщина.

Тиффани снова моргнула. В её голове царила кристальная ясность. Мир вокруг казался вполне понятным, но хрупким, словно готовым разбиться, подобно зеркальному шару.

— Доброе утро, мисс! — это сказала Эмбер, а позади неё стояли её родители, оба. Мистер Пуст выглядел чисто отмытым и глуповатым, а также крайне смущённым. Он явно понятия не имел, что сказать. Как и Тиффани.

У главного входа началась суета, Роланд бросился туда и вернулся в сопровождении Веренса, короля Ланкра и Маграт, его королевы. Тиффани встречала их прежде. Посещая те края не встретить их было просто невозможно, потому что Ланкр был очень маленьким королевством, а казался и того меньше, благодаря факту проживания в нём Матушки Ветровоск.

А вот и она сама, прямо здесь и сейчас, вместе с Ты [29], улёгшейся у неё на плечах наподобие шарфа. Матушка шла непосредственно за Королём и Королевой, и столь же непосредственно перед громким весёлым голосом, который заорал: «Здарова, Тифф! Как сама?» недвусмысленно указывая на присутствие Нянюшки Ягг, ведьмы, по слухам, более мудрой, нежели Матушка Ветровоск. Основная часть этой мудрости состояла в том, чтобы Матушка не догадывалась о Нянюшкином превосходстве.

Тиффани, как положено, поклонилась прибывшим. «Ого, ну и компания собирается», — подумала она.

Улыбнувшись Матушке, она сказала:

— Рада видеть вас, мистрис Ветровоск, рада, и слегка удивлена.

Матушка просто пронзила Тиффани взглядом, а Нянюшка заявила:

— Дорожка сюда была весьма ухабистой, но мы с Матушкой решили, что должны сопроводить Маграт и её короля.

Может, Тиффани и показалось, но объяснение Нянюшки прозвучало так, словно было заготовлено заранее, будто она произносила фразы, которые давно и тщательно обдумала.

Впрочем, времени на беседы не осталось. Прибытие короля словно дёрнуло некий спусковой крючок, и всё завертелось. Тиффани увидела пастора Яйцо, в его чёрно-белой сутане. Она поправила свою остроконечную шляпу и направилась прямо к нему. Кажется, он был рад компании, по крайней мере, весьма благосклонно ей улыбнулся.

— Ха, ведьма.

— Да, остроконечная шляпа выдала меня, верно?

— Но без чёрного платья..?

Тиффани ощутила невысказанный вопрос.

— Надену чёрное, когда состарюсь, — отрезала она.

— Полностью понимаю вас, — согласился пастор. — А сейчас вы носите зелёное, белое и голубое, цвета пастбищ и холмов, не могу не заметить!

Тиффани впечатлилась.

— Значит, охота на ведьм вас не увлекает? — глупо, кончено, задавать настолько прямой вопрос, но Тиффани была уже на пределе.

Пастор Яйцо покачал головой.

— Позвольте заверить, мадам, что Церковь вот уже несколько сотен лет старается держаться от таких дел подальше! К сожалению, у некоторых слишком долгая память. Прошло всего лишь несколько лет с тех пор, как пастор Овёс в своём знаменитом «Горном Завете» провозгласил женщин, известных прежде как «ведьмы», живым воплощением заботы о людях, что полностью соответствует идеалам пророка Бруты. Для меня этого вполне достаточно. Надеюсь, для вас тоже?

Тиффани постаралась улыбнуться ему своей самой приветливой улыбкой. К сожалению, приветливости удалось выдавить не так уж много, у Тиффани вообще с этим были проблемы.

— Ну, лучше сразу расставить все точки над i, как вы полагаете?

Она принюхалась, но никакого запаха не ощутила, за исключением слабого аромата лосьона после бритья. Всё равно, она собиралась быть начеку.

Похороны явно удались. С точки зрения Тиффани, хорошими похоронами считались те, главный герой которых был достаточно стар. Ей довелось повидать немало — слишком много! — других, когда завёрнутый в саван трупик был невелик. О гробах на Мелу имели весьма смутное представление, впрочем, и в соседних краях тоже. Хорошая древесина была слишком ценна, чтобы закапывать её в землю. Практичный шерстяной саван вполне устраивал большинство — он был прост в изготовлении, дёшев, и к тому же стимулировал производство шерсти. Хотя Барон собирался уйти на вечный покой в беломраморной гробнице, которую он, как человек практичный, спроектировал, заказал и полностью оплатил ещё двадцать лет назад. Впрочем, внутри гробницы всё равно был белый саван, потому что на голом мраморе покоиться холодновато.