Бесштановый переворот (СИ)

— А, вдруг, потребуется мое действенное присутствие? — Копадрюк жестом изобразил, как тюкает своей колотушкой незваного гостя.

— Не волнуйся. Сам управлюсь.

— Знаю, что управишься, — недовольно буркнул грабитель, — но хотелось бы поучаствовать. Я внизу. Свистни, если что. А ты, — он обратился к посетителю, — если что-то сделаешь, что не понравится хозяину, будешь иметь дело со мной. О Жевалке мечтать будешь, как об избавлении. Гарантирую.

— Садись, — предложил я (приказным тоном), как только мы с незнакомцем остались наедине, — и имя свое назови.

Посетитель поспешно опустился на табурет. И представился:

— Я — Блюстыл.

— Итак, Блюстыл, я очень внимательно слушаю. Что же потребовалось загадочному Колдовскому Братству от моей скромной персоны? Такому загадочному, что даже король про него знает.

— Знает король?!!! — Колдун был близок к обмороку.

— Не волнуйся. Только про то, что вы существуете. Больше он не знает ничего. — Но мои слова не возымели успокаивающего действия. Блюстыла затрясло. Я кивнул на кувшин с самогоном. — Налей и выпей.

Зря, наверное, я не сказал, сколько нужно налить. Чародей до краев наполнил серебряный стакан (изготовленный по спецзаказу Копадрюка, на случай срочного принятия действенной дозы успокоительного, граммов двести), залпом осушил его, и только потом сообразил, что это не вода. Не только сообразил, но и почувствовал. И, само собой, среагировал. Закашлялся, глаза вылезли из орбит, дыхание перехватило. Скорей всего, в эту минуту он успел и с жизнью попрощаться, и меня проклясть. Конечно, я об этом мог только догадываться. По полными ненависти грустным глазам.

А когда он опять научился разговаривать, его мировоззрение круто изменилось. Об этом явственно свидетельствовала идиотская улыбка. Ненависть во взгляде сменилась благодарностью. Теперь он не отключился бы, с непривычки…

Но, вроде, обошлось. Блюстыл все с той же улыбкой на устах, потряс головой и вновь потянулся к самогону.

— Стоп! Сначала закуси, затем все-таки расскажи, с чем пожаловал, а уж потом, так и быть, еще выпьешь.

Я был сама категоричность. Да и, наверное, сказывалась репутация, про меня же всякое в городе болтают. Не знал бы, что брехня, сам испугался бы. Колдун подчинился беспрекословно, хотя и не без сожаления. Закусил и начал:

— Как я уже говорил, я принадлежу к тайному Колдовскому Братству. Главная наша цель — возродить былое могущество. При нынешнем положении дел приходится соблюдать строгую конспирацию. Конечно, сейчас гонения поутихли, но, тем не менее, мы практически, вне закона. Король обещал принимать на службу чародеев. Посылали на разведку трех братьев. Не вернулись…

Блюстыл подпер обоими ладонями подбородок и замолчал. Я подумал, что все, спекся. Нам с Копадрюком поставлялся наикрепчайший напиток. Ошибся. Мужичишка оказался стойким. Просто загрустил по сгинувшим братьям.

— От меня-то что потребно вашему братству?

Чародей недоуменно посмотрел на меня.

— Хотим тебе служить. Нас много. Человек пятьдесят. Около десяти здесь, в Юпе, остальные по княжествам. Скрываются.

Я понятия не имел, как можно использовать новых помощников. Здесь, в столице, вполне хватало Копадрюка с его криминальными связями. Да и какая польза от зашуганных чародеев, которые сами ото всех скрывают свои способности? Оповестить тех, что не в Юпе, чтобы они при появлении в их поле зрения голого мужика оказывали ему всяческое содействие? Идиотизм.

— Я, разумеется, благодарю за ваше желание оказать мне посильную помощь, но, думаю, в ближайшее время я в ней не буду нуждаться. Спасибо, свободен. Да, на всякий случай, сообщи тому парню с колотушкой, где тебя можно найти. Вдруг, понадобитесь.

То ли самогон, наконец, начал по-настоящему действовать, то ли по жизни Блюстыл был такой ранимой натурой. Короче, он заплакал. Точнее, распустил нюни. По-моему, это определение самое верное. Губы скривились, колдун начал тонко прерывисто пищать, на ресницах повисла большая слеза.

— Погоди, погоди. — Непривычное зрелище — хныкающий, как малое капризное дитя, взрослый мужчина, но мне почему-то стало его жалко. — Успокойся.

— А что же нам делать? — Перемежая слова всхлипами чародей выдавил-таки из себя риторический вопрос.

— Но до моего появления, вы как-то жили? Выполняли свои тайные задачи. Вот, и продолжайте в том же духе.

— В том-то и дело! В том-то все и дело! Не можем мы, как раньше! Все пропало!

— Что пропало? И разве я в чем-то виноват?

— Может виноват, может не виноват. Не знаю-ю-ю! У-у-у!

Все. Жалость кончилась. Теперь передо мной было не убитое горем дитя, а избалованный капризный выродок.

— Молчать!!! — Я рявкнул так, что чародей мгновенно заткнулся. Эх, знали бы мои ученики, как я умею, наверное подисциплинированней были бы. — Или говори по существу, или пшел вон!

— Беда у нас. Непоправимая. А, может, поправимая. От тебя зависит. У нас, как и в любой организации, был главный. Старший Брат. Он все за нас решал, говорил, что и как делать. А сам скрывался в далеком поместье у родственника. — Блюстыл иногда все же всхлипывал, но как-то боязно, по быстрому. — А потом из поместья все исчезли. Все до единого, кто был там раньше. И появились другие люди, и новый управляющий, и новые слуги. Все. И никто не знает, куда подевался наш Старший Брат. А уж потом появился ты. Колдун, который не боится. Значит ты великий колдун и должен знать, где наш Старший Брат, жив ли вообще.

Сначала я хотел было сказать, что при моей занятости абсолютно некогда заниматься мелкими колдовскими шарашками, да и нет никакого желания. Но в башке быстренько сопоставились два фактора: далекое поместье и исчезновение. И зародилось смутное подозрение. Я, на всякий случай, взял да и ляпнул:

— А ваш Старший Брат случаем не Сестра?

Такого не ожидал. Совсем и никогда. Блюстыл в мгновение ока преобразился. Плаксивая гримаса сменилась наисчастливейшей улыбкой.

— Милая! Любимая! Я знал, знал, что с тобой не может произойти ничего худого. Как же я запамятовал, что ты владеешь заклинанием смены внешнего облика? Только раньше ты могла превращаться в кого либо лишь на короткое время. Ты, наконец, нашла заклинание, продлевающее эффект? Не говори, сам вижу, что нашла. Я истосковался весь. Как я тебя хочу!

С этими словами Блюстыл резко поднялся и кинулся меня обнимать. И не только. Он еще и целоваться полез. Слюнявые вытянутые дудочкой губы чародея оказались в опасной близости от моего лица.

Как я не завизжал? Не знаю. Хотя, наверное, в подобных случаях, нужно именно визжать. Ну, это ж надо! Я в голом виде мельтешу по обоим мирам, всяко бывает: и убить хотят, и просто только отмутузить, но никаких сексуальных домогательств. А тут одетый, в своей комнате, и на те!

Колдуну удалось почти что завалить меня. Он, не смотря на внешнюю тщедушность, оказался цепким мужичишкой, да и фактор неожиданности сыграл свою роль. Но я, находясь на собственном ложе в полулежащем положении под любвеобильным чародеем, умудрился втиснуть согнутую в колене ногу между нашими туловищами и резко распрямить ее. Очень резко. Блюстыл отлетел к противоположной стене, сполз по ней на пол и остался сидеть. Только смотрел на меня печальным, полным укора и непонимания взглядом.

Я вскочил на ноги, в два прыжка оказался нависшим над горе-любовником.

— Меня зовут Игорь. И это моя внешность. И я никогда не был вашим Старшим Братом. То бишь Сестрой. Я — не Валакала. — Упоминание имени колдуньи, казалось, отняло у поверженного Блюстыла последние силы. — Запомни раз и навсегда. Уяснил?

Чародей вяло и, как мне показалось, неохотно кивнул. А его физиономия начала на глазах скисать. Вот-вот, вновь разревется.

— Не смей опять скулить! Вон, выпей лучше. Да и мне не помешает нервишки подлечить.

Я налил свой «аварийный» стакан и залпом осушил его. Затем плеснул немного для Блюстыла.

Как ни странно, но колдун неожиданно резво вскочил на ноги и быстро разделался со своей порцией. Наверное, испугался, что я могу передумать. И лишь после этого задал мучавший его вопрос: