Паладин. Благословение

– Ну, что ж, начнем. Но только потихоньку. Пять золотых на кон устроит?

– Вполне, но только чур я первый банкую.

– Да без проблем! – Люка отдал колоду карт охраннику.

Тот их довольно шустро замешал, и сделал первую раздачу.

– Кидаю сверху столько же. Ну, что, вы пас? – освидетельствовав свои карты, спросил Жан.

– Как можно, друг мой, отвечаю! Кстати, мы во что играем, в покер или преферанс?

– А что не видно по раздаче?

– Да не совсем. А вот интересно, что ответит ваш болван?

– Мой продолжа-а-ает, – Жан кинул в банк еще пять золотых за своего болвана. – А твой?

– Я со своим, пожалуй посоветуюсь. Ну че сидишь, придурок? – набросился Люка на карты своего болвана, – думай быстрей, иль намекни хотя бы!

У охранника глаза стали круглые-круглые, у Кевина отпала челюсть, а Зырг внезапно перестал храпеть.

– А-а-а… понял, ладно, мы договорились. Ты знаешь, Жан, мой говорит, что он вистует.

– Вистуют в преферансе, а мы играем покер! И потом, это жульничество! – возмутился Жан, – нельзя переговариваться во время партии!

– Ну, извиняй, не знал. Ты понял? – опять обратился бес к болвану, – во-первых вист отменяется, мы бьемся в покер, а не в преф, так что быстро начинай собирать ройял флэш, или хотя бы стрит по масти, а во вторых больше не переговариваемся. Не по правилам это.

– Да ты их уже нарушил! Я тогда со своим тоже посовещаюсь, – Жан отодвинулся на всякий случай от стола подальше, с опаской глядя на бесенка.

– Ты что, дурак? – спросил его Люка.

– А ты?

– А я просто прикалываюсь.

– А-а-а… – раздалось сразу с трех сторон.

Опомнившись, Зырг захрапел опять, Кевин уставился в окно.

– Признаюсь честно, мой болванчик намекнул, что у него крутая карта, – как ни в чем не бывало, продолжил Люка, – он мог бы ставки поднимать до бесконечности.

– Сказать по правде, мой болван мне намекал на то же, – смущенно кашлянул охранник.

– Ну, что, вскрываем?

– А давай!

– И что у вас?

Жан вскрыл свой ройял флэш.

– Ну, надо же какое совпаденье! – вскрыл свои карты бес, демонстрируя те же карты.

– На что же намекали нам болваны?

Разумеется, у них тоже был ройял флэш, и что самое главное той же высшей масти как у Жана и Люка.

– По-моему у вас боевая ничья, господа! – Кевин, не выдержав, заржал.

– Дурацкая игра, – вздохнул Люка.

– Еще какая! А я то думал в Гаштилияю только благородных сажают, – растерянно пробормотал Жан.

– У тебя есть сомнения? – насупил брови Кевин.

– Нет, нет, ну что вы, господин! Просто ваш товарищ так великолепно играет в карты… – охранник посмотрел на четыре одинаковых ройял флэша, – …а вроде я ведь банковал.

– Привык благородных лохов обувать, – засмеялся Люка, – однако, пора подбить итоги, и так мой милый ты мне должен…

– Об этих мелочах потом, – внезапно куда-то заторопился Жан, но наткнулся у выхода на тролля, который уже не спал.

Зырг стоял у двери, многозначительно поигрывая кочергой.

– Карточные долги священны, – укоризненно покачал головой Кевин.

– Я в карты ничего не проиграл, – попятился от тролля Жан, – я в кости…

– Сейчас наша зверушка тебе их пересчитает, – посулил Люка, – не хочешь?

– Нет, нет, не надо! Я все отдам! Как жалование выдадут…

– Ага! Нам год здесь париться прикажешь? Послушай шеф, а что же с него взять? – задумался Люка.

– Возьми расписку, – посоветовал рыцарь.

– А-а-а… здесь бумаги нету, и чернил, – испуганно пискнул Жан.

– Кровью подпишешь, – вытащил из сапога заточку бес.

– Зырг, обеспечь бумагу, – приказал юноша.

Тролль подошел к столу, одним ударом вышиб из него доску.

– Во! Пойдет?

– Пойдет.

– Давай, царапай, – протянул заточку охраннику Люка.

Деваться было некуда. Жан нацарапал на доске расписку на всю сумму.

– Ну вот теперь ты наш. Ежели что… – удовлетворенно крякнул Люка, но Кевин не дал развить ему мысль.

– Ты сколько камер охраняешь? – спросил рыцарь, решив, что пора приступать к делу.

– Три. Вашу, и еще две одиночки.

– Угу, значится пять рыл, – удовлетворенно хрюкнул бес, – нас трое и там по одному. А стражников сколько?

– По всей тюрьме?

– На этаже.

– Здесь я один. У нас на этаж по одному охраннику выделяют. А по всей тюрьме их больше тридцати! Выход из башни и тюремный двор охраняют. Да прислуга еще для благородных, тюремные маги… много народу.

– И все тебя будут иметь, – зловеще вклинился Люка, любовно поглаживая доску с распиской, – за то, что за базар не отвечаешь. А потом мы тебя ему отдадим, – указал он на Зырга.

– Если успеете, – еле слышно пробормотал испуганный охранник.

– О! Это интересно, – насторожился Кевин, – ну-ка поподробней.

Жан понял, что проговорился и начал колоться.

– Да тут один слушок пошел, что вас сюда по приказу самого короля доставили. Планы на вас у него какие-то есть. Надолго вы здесь не задержитесь. Как только у него что-то там получится, все!

– Что все? – грозно спросил Зырг.

– Не знаю. Или на свободу с чистой совестью или на эшафот.

– Ага… ну, что ж, – хмыкнул Кевин, – за информацию спасибо. Люка, он сколько проиграл?

– Весь годовой оклад.

– Месяц спиши.

Охранник оживился.

– А может вам еще чего сказать?

– Скажи, – не стал возражать юноша.

– А чего сказать?

– Про соседей расскажи. Кто под их масками скрывается?

Жан съежился.

– То нам не ведомо. Страшная тайна!

– Неведомо или просто цену набиваешь? – поиграл заточкой Люка.

– Нет, честно! Маски гномьей ковки на особо опасных узников одевает лично барон фон Загрызи, и запирает их своим особым ключом! И даже это он делает в самом темном подземелье Гаштилии, чтобы не видеть лица. Иначе смерть!

– Какие строгие у вас порядки. А часто их таскают во дворец? – продолжил допрос Кевин.

– Да каждый вечер почитай. За два часа перед закатом.

– Давно они в Гаштилии?

– Десятый день пошел.

– Понятно. Люка, еще два месяца долой!

– Шеф, может месяц хватит?

– Два я сказал! А ты иди. Иди Жан, отдыхай. Нам кое-что здесь надо перетереть. Мы тебя позже позовем.

– Ежели что, вы только свистните, – окрыленный надеждой тюремщик выпорхнул из камеры.

– Чего будем перетирать? – Люка с удовольствием осмотрел свой выигрыш, и начал расталкивать его по карманам.

– Что надо я уже вот здесь вот перетер, – постучал себя по голове Кевин.

– Как почему-то пустому, – хмыкнул Люка.

– Ну-ка объясни мне приколист, – не обращая внимания на колкость, потребовал юноша, – как ты умудрился этого шулера в кости обыграть? В карты ладно, но в кости! Тут можно только магией, а она здесь не работает. Колись.

– Понимаешь, шеф, когда играешь в кости, начинает работать закон больших чисел, который регулируется теорией вероятностей. А потому кости могут лечь так, что получится сразу четыре шестерки. – Люка схватил стаканчик для костей, потряс его и вывалил на стол четыре шестерки. – Статистическая вероятность может сработать так, что получится четыре двойки. – Бесенок сгреб костяшки, потряс их в стаканчике и вывалил на стол четыре двойки. – А можно…

– Конкретнее! – рявкнул Кевин.

– Да куда уж тут конкретнее! Берешь стаканчик, накрываешь им кости, и мешаешь! – Люка закрутил стаканчик, заставив за счет центробежной силы громыхать костяшки по стенкам сосуда, – а потом как почувствовал, что нужная комбинация сложилась, тормозишь.

Бес поднял стаканчик. Тролль с рыцарем ахнули. Костяшки стояли аккуратным столбиком друг на дружке, причем каждая единицей вверх.

– Можно еще так, – начал входить в раж бесенок. После следующего замеса столбик состоял уже из шести костяшек, – и даже так!

В последний момент Кевин треснул бесенка по плечу, и из его рукава высыпалась целая куча костяшек. Но даже в этой ситуации, пройдоха сумел направить их так, что они разбежались по столу, образовав элегантную надпись: ЛОХ.