Мастер ветров и вод

— Как ты оказалась в Пекине?

— Тот же самый вопрос я только что хотела задать тебе, — усмехнувшись, сказала я. — Но у меня предложение. Ты не против посидеть где-нибудь и поболтать? Здесь неподалёку есть приличный ресторанчик…

— Там не очень дорого? — забеспокоилась Сонечка, и мне опять стало её жалко. — А то я ещё с рикшей не расплатилась.

— Рикшу я беру на себя, — снова улыбнулась я, ощущая, что в моей улыбке явно проступают черты забытого периода моей американской жизни.

…Рикша, как видно почувствовав во мне бывалого пекинского жителя, торговаться и набивать иену за ремонт своего помятого велосипеда не стал, утешившись сравнительно малой мздой. Разобравшись с рикшей, я обратилась к водителю такси:

— Отвезите нас в ресторан господина Фу, пожалуйста.

Ресторан господина Фу славился отменно приготовленными рисовыми кексами-мигао и, разумеется, фаршированной уткой. А сколько там было соусов и приправ, из которых имбирь и древесный гриб-муэр, поверьте, самые прозаические и невинные! У господина Фу я бывала нечасто, но он, как истинный китаец, не только помнил всех своих клиентов в лицо и по имени, но ещё и знал о подробностях их семейной жизни.

— Здравствуйте, госпожа Чжао, вы сегодня без маленькой Кэтнян, но зато с гостьей! Какая честь для моей забегаловки, — поклонился господин Фу.

— Кэтнян вчера объелась кунжутных лепёшек у кузины Синлинь, за что будет мной посажена на строгую диету… Представьте, господин Фу, это моя подруга из России. Удивительно, как мы встретились в Пекине, правда?!

— Чудеса! — развёл руками господин Фу. — Ну да Пекин полон чудес! Ради такого случая я приготовлю особый стол. Прошу вас, присаживайтесь вот сюда. Не пройдёт и четверти часа, как все будет готово. Не подогреть ли вина?

— Ты пьёшь вино подогретым? — спросила я у Сонечки. Сама-то я давно привыкла к тонкостям местного употребления алкогольных напитков. А Сонечка растерянно моргала. — Впрочем, у господина Фу всегда есть европейские рислинг и вермут…

— Тогда я буду рислинг, — сказала Соня.

— Вам, госпожа? — обратился ко мне господин Фу.

— Вашего традиционного маотайского, господин Фу. Но совсем немного, у меня столько дел на сегодня, грех будет потерять голову и последние деньги в кошельке!

— Хорошо, госпожа Чжао. Уверяю вас, скоро вы выучитесь пить, как настоящий китаец.

— А разве я уже не выучилась?

Господин Фу улыбнулся мне глазами и ушёл, точнее, плавно переместился в сторону кухни — бамбуковые занавески почти и не всколыхнулись. Столь же плавно появился официант, поставил перед Соней бокал рислинга, а передо мной чарочку маотайского.

— Ну, Соня, — сказала я, подымая чарочку. — За встречу!

Не знаю, как пришёлся Сонечке местный рислинг, а мне хорошее маотайское всегда казалось жидким солнечным лучом, который, попав в мой организм, начинал освещать и радовать самые тёмные его закоулки. Для тех, кто не в курсе, маотайское вино — это на самом деле водка из гаоляна, которую делают в городке Маотай провинции Гуйчжоу. Эта водка не чета нашей: она семь раз проходит очистку, выдерживается не меньше трех лет, и крепость у неё пятьдесят пять градусов. Потому и принято называть её вином, и цена у маотайского вина не ниже, чем у французского коньяка. Но я отвлеклась…

— Соня, — сказала я. — Я изнываю от нетерпения услышать твой рассказ. Как ты жила все эти годы? И каким ветром тебя занесло в Китай?

— Даже не знаю, с чего начать, — замялась Сонечка. — С прошлой жизни? Там было столько всего… Закончила университет, устроилась на престижную по тем временам работу. Замуж вышла тоже за престижного человека. По тем временам — престижного…

— Дети есть?

— Нет, — покачала головой Соня. — Один раз забеременела, в самом начале семейной жизни, но случился выкидыш, осложнённый, и врачи сказали — больше мне беременеть нельзя. Другие бабы такому только радовались бы, а я… Муж мой меня потому бросил — не престижно жить с бесплодной.

— А ты любила мужа, — полувопросительно-полуутвердительно сказала я, делая глоток из чарки.

— Любила, — эхом отозвалась Сонечка. — Травилась тогда, вены себе резала, все хотела, чтоб вернулся, чтоб простил…

— За что простил? — вырвалось у меня.

— Ну, за то, что я такая, — пробормотала Сонечка.

— Какая?!

— Неудачница…

— Чушь! То, что ты не можешь рожать, ещё не значит, что ты неудачница! А твой муж просто скотина, если бросил тебя из-за этого…

— Не только из-за этого, — вздохнула Сонечка. — На работе меня сократили. Было тогда такое в России повальное сокращение штатов, ты-то ведь уже в Америку уехала.

— Про мою Америку я тебе позже расскажу, тоже история хоть куда. Ты продолжай.

— В общем, уволили, а я получала хорошо, муж мог не работать, жили мы на мои деньги…

— Ой, как это мне знакомо. Ладно. Утри слезу и забудь о нем.

— Да я и забыла. Осталась я без мужа, без работы, без денег. Квартиру хорошую пришлось продать, с жильём кое-как перебивалась у родственников… Работу искала… За что только не хваталась, ты и представить себе не можешь…

— Почему же, — тихо пробормотала я. — Вполне могу.

— Так-то вот… — сказала Соня. — Годы идут, а ни счастья, ни удачи нет, живу как будто за стеклом. Этим стеклом меня отгородили от всего остального, нормального мира, некому даже душу излить… Ты, Нила, первая, кому я вот так откровенно. Может, потому что мы не в России, а в Китае встретились?

— Кстати, — задала я наводящий вопрос — А в Китае-то ты как оказалась?

— Бизнес, — невесело усмехнулась Соня. — Нет, ты не подумай, не мой бизнес. У меня хозяева — семейная пара — в Туле держат сеть магазинчиков со всякой китайской экзотикой: веера там, картинки, статуэтки, сервизы дешёвые… Ширпотреб, в общем. Но сами они по закупкам не ездят, для этого есть я и ещё пара девчонок. Мы по разным дешёвым лавчонкам таскаемся целыми днями, договариваемся на опт, на скидки. А потом товар — контейнерами — в Россию.

— А-а… — протянула я. — И выгодно тебе так работать?

— По деньгам — не очень, но зато возможность есть другую страну увидеть, хоть и вижу я её только со стороны магазинов… Веришь, мне Россия такой чужой кажется, что я, когда из Китая возвращаюсь, больше месяца там и, не живу.

…Нам давно принесли заказанную фаршированную утку и мигао, но было как-то не до еды. Понимаете, странный я человек. Когда мне кто-нибудь принимается рассказывать о судьбе, которая не сложилась, о любви, которая обманула, о бизнесе, который прогорел, у меня возникает желание вмешаться и все исправить. Учитель Ван То, когда я сказала ему о таком, ответил мне загадочно: «Стрелка компаса не может не указывать на север».

Сейчас эта «стрелка» во мне точнёхонько указывала на Соню. Из её рассказа нельзя было вывести, что она катастрофически и глобально несчастна, но… Соня представлялась мне домом, в котором все устроено не по фэн-шуй, и оттого удача обходит этот дом стороной. А кто у нас мастер фэн-шуй?..

— Нила, а ты как жила все эти годы? Я думала — ты в Америке, со своим… Его, кажется, зовут Роджер?

— Да, я жила в Америке со «своим» и с дочерью. Потом мы с Роджером развелись — это в Америке почти повседневная и тем не менее треплющая нервы процедура. Мне досталась моя Кэтрин, а Роджеру — свобода. Какое-то время мы с дочкой жили, прямо скажу, несахарно, потому что Роджер не высылал нам никакого пособия, А потом у меня обнаружилась Семья.

Теперь и я научилась произносить это слово с большой буквы!

— Семья? — удивлённо переспросила Соня.

— Угу. Моя большая и дружная китайская Семья. Ну что ты так смотришь? Моя бабушка, да вкушать ей райскую жизнь на острове Пэнлай, была стопроцентной китаянкой. Я очень её любила, а она любила меня — даже больше, чем моя собственная мать. И вот в один прекрасный день, когда мы жили с Кэтрин в паршивой американской дыре под названием Висконсин, к нам в дверь постучалось счастье…

Продолжение моей истории Соня слушала с горящими глазами и белыми, словно дорогой фарфор, щеками. Ещё бы! Я понимала ход её мыслей. Кто она — бывшая университетская звезда, скатившаяся до банальной «челночницы», и кто я — никогда не подающая надежд особь, которой нежданно привалило счастье влиться в богатую иностранную семью. Может быть, поэтому она почти пропустила мимо ушей мой рассказ о годах обучения у учителя Ван То; похоже, истории о моих состоятельных кузенах импонировали ей куда больше…