Мера святости (СИ)

   - Благие дела совершала? - решил на всякий случай удостовериться отец Иоанн.

   - Ни в одном глазу! Милостыню не подаю! И контрольные списывать не позволяю!

   Что такое контрольная, настоятель не знал, но видимо, не позволить ее списать - это серьезный проступок. Да и остальное... Скверная, распущенная девица, позор для родителей. Нет, такая точно не может быть Ириной-заступницей.

   - А почему тебя так зовут?

   - Так у нас это очень распространенное имя! Я с ходу могу перечислить не меньше десяти Ирин! И ни одна святостью не отличается! Это, наверное, ошибка какая-то.

   - Ты точно умерла? Мертвые должны попадать либо в райские кущи, либо в адово пламя, те же, кто не заслужил ни награды, ни наказания, должен скитаться вечность бесплотным духом, не найдя покоя.

   - У нас тоже говорят что-то подобное, - кивнула Ирина. - Я действительно умерла. Мне... - тут пришелица на секунду замешкалась. - Мне пробили голову. Насквозь.

   Да, после такого не выживают. И за какие заслуги, или прегрешения, она вместо уготованной всем умершим участи получила вторую жизнь? Произошедшее было неправильным, невозможным, однако же перед ним сидит эта перепуганная девушка и с явной надеждой смотрит, ожидая его решения.

   - Так, чадо, - начал отец Иоанн, - братьям скажем, что Творец в великой милости своей спас тебя от великой опасности и перенес в обитель. Откуда - говорить нельзя, дабы не осквернят таинств Его. Так никто не посмеет причинить тебе зло, ведь на тебя снизошла милость Его. Согласна?

   Девушка шумно выдохнула и подняла на монаха сине-зеленые уже почти спокойные глаза.

   - Да.

   - Вот и славно, - кивнул настоятель. - Рукодельничать умеешь?

   Вопрос поставил меня в тупик. Моя мама прекрасно шила и вязала, я же могла только заштопать дыру или пришить пуговицы. Можно ли это назвать рукоделием? В Средние века шить и вышивать умели все женщины, только крестьянки делали это для нужд своей семьи или на продажу, а дворянки по большей части, чтобы заполнить досуг или совершить подношение храму в виде очередного покрова на алтарь. Вряд ли мои скромные умения могут сослужить хоть какую-то службу.

   - Нет, - ответила я.

   - Готовить? Убирать?

   Кажется, старик решил пристроить меня к какой-нибудь работе. Закономерно, раз уж я умерла у себя, то вряд ли у меня есть хоть какой-то шанс вернуться, значит, надо как-то осваиваться на местности. И вряд ли в этом чужом мире женщина может зарабатывать иначе, как готовкой, уборкой или рукоделием. Или продажей собственного тела, но такой вариант меня прельщает в той же мере, что и вероятность сожжения на костре.

   - Это могу.

   - Будешь помогать братьям на кухне, - сказал монах. - Пока сойдет, а потом, может еще что придумаю. Зваться будешь так, как мне сперва назвалась, Ирой.

   Я кивнула, принимая свою не самую заманчивую участь. Ну что ж, повариха, так повариха. Могло быть гораздо хуже, а так и живая, и с крышей над головой, и голодать точно не буду. Лучше, чем ничего.

   Старик, назвавшийся отцом Иоанном, показал мне небольшую комнату, точно такую же, как та, в которой жил сам, небольшую, не слишком теплую, с жесткой кроватью, столом, табуретом и сундуком. Вряд ли можно было ожидать иного от монастыря. На столешнице лежала потрепанная книжка, затертая десятками рук до меня, местное святое писание. Я пообещала себе, что ознакомлюсь с ним сегодня же, чтобы не попасть впросак при разговоре с местными. Мне нужно скрыться среди толпы, не выделяясь ничем, ни поведением, ни одеждой, ни речью. А уж если меня угораздит попасться на незнании религиозных догматов, то уж точно ничем хорошим это не обернется, в нашем Средневековье жгли и топили за гораздо меньшие проступки, а то и просто цвет волом, глаз или родинки не там, где надо.

   Одеждой меня тоже обеспечили, правда неясно, откуда в мужском монастыре образовалось женское платье, да не суть важно, главное, что я получила нижнюю рубашку из льняного небеленого холста, верхнее шерстяное платье и башмаки. Жаль было расставаться с джинсами и футболкой, но, думаю, глядеть на меня в наряде из моего мира будут также, как если бы я появилась на людях голой. Так что любимые денимовые, так хорошо на мне сидящие брючки вместе с простой хлопковой футболкой были от греха подальше спрятаны в сундук, и я натянула на себя не слишком красивое коричневое платье. Отсутствие зеркала скорее радовало, чем разочаровывало: я столько времени тратила на то, чтобы притягивать восхищенные взгляды, и совершенно не хотелось теперь видеть, как плоды многолетних трудов идут коту под хвост. У себя дома я могла быть яркой бабочкой, косметика и хорошо подобранная одежда дает многое, тут же мне уготована участь бледной моли. Ладно, неприятно, чудовищно неприятно, на несмертельно, живут и с худшими проблемами.

   Сегодня я еще могла немного побездельничать, настоятель сказал, что к работе я приступаю с завтрашнего утра (думаю, утро здесь наступает очень рано), а пока у меня есть занимательное и полезное чтение.

   Оторвалась я только, когда за окном начали сгущаться сумерки, и разбирать текст стало трудно. Свечей в комнате не было. Закономерно, скорее всего, это не самое дешевое удовольствие. Поняв суть местного вероисповедания, я почувствовала себя гораздо увереннее. Сильно напоминает старое доброе христианство, правда явления Сына Божьего еще не было и, судя по прочитанному, не ожидается. Стандартные заповеди из разряда "не убий, не укради, не прелюбодействуй". Вот только на общем привычном для меня фоне выделяется пророчество о моей тезке, Ирине, или как ее называют, грядущей святой. Странная во всех отношениях фигура. Как можно назвать кого-то святым заранее, пока еще нет никаких деяний? Понятно, как разрешился такой вопрос в отношении Христа, он все-таки Сын Божий. А вот о происхождении Ирины ничего толком сказано не было, кроме того, что Творец ее пошлет ее для спасения своих детей, а вот откуда она явится совершенно неясно, да и отдавать миссию по спасению мира в женские руки... Странно как-то это. Зато можно судить о методах будущей спасительницы: о ней говорится, как о Мече, значит, способ решения проблем будет весьма и весьма радикальным... И на кой черт пророку понадобилось создавать почву для возможных войн веры? Ведь даже если эта непонятная святая не явится, то всегда можно будет выдать за нее кого-то другого и под предлогом спасения мира от козней местного дьявола устроить пару-тройку войн. Кто будет проверять святость новоявленной посланницы Творца, и главное, как?

   Да, дурное дело когда-то совершил пророк, чьего имени я не знаю. Пророчества вообще дело дурное.

ГЛАВА 2

   Утро для меня началось с гулкого звона храмового колокола. Более мерзкого будильника в моей жизни еще никогда не было. Уж не знаю, где стояла колокольня, но звук был такой, будто находилась она прямо под моим окном. Сперва захотелось завернуться с головой в грубое шерстяное одеяло и наплевать на все, но я все же продрала глаза, оделась и отправилась на поиски кухни. Как бы ни хотелось остаться в комнате и отоспаться, а рисковать своим хрупким положением я не решалась. Мало ли куда отправит меня настоятель, если я буду филонить. А может ведь и вовсе выставить из обители и тогда неизвестно, что со мной станется. К тому же безумно хотелось есть, ведь вчера накормить меня никто не удосужился, а на кухне уж точно найдется что-то съестное.