Чужая душа - потемки (СИ)

   - Да она замужем была, беременная, а меня воспитывали... До этого не дошло.

   - Ох уж эти эльфы! Сейчас-то что мешает?

   - Порядочность, - подала голос я. - Мы только друзья.

   - Угу, если он штаны снимет, порядочным быть перестанет. И другом тоже. Агния, в послушницы пойти не хочешь?

   - Она ничего не ест, лежит постоянно... - эльф поспешил сменить тему. Спать со мной ему не хотелось, мне что с ним, что с другим мужчиной - тоже, но как объяснишь это некроманту? - Даже Марице мне еду искать и готовить приходится, - вздохнул Лаэрт. - Агния только по вечерам в себя приходит, хоть что-то малышке даёт.

   Ксержик недовольно цокнул, наклонился ко мне и грубо тряхнул за плечи:

   - Вот вырастишь дочь, утопишься, а сейчас встала и пошла на рынок. Полагаю, ректор не оценит труп младенца. И вообще, гляди, заберу с собой - вмиг очухаешься. Мои студенты любую меланхолию лечат. Инстинктом самосохранения. Агния, кончай плодить сырость!

   - Так это вы её отец? - Лаэрт только сейчас сообразил.

   - Отец не отец, но без меня это чудо лакричное на свет бы не появилось, - настырный некромант усадил меня, хмыкнув, прокомментировал опухшие веки и шансы быть унесённой ветром и велел эльфу расшторить окно. - А по одеялу ползает моя внучка. Не знал, что не только отец, но и дед. Если честно, не радует.

   Заморгала, когда солнце, отразившись от зеркала, попало прямо в глаза. Попыталась выставить мужчин вон, но получила лаконичный ответ: вперёд ногами. Пришлось сдаться на милость превосходящих сил.

   Лаэрт вытащил мой сундук и, не смущаясь, начал копаться в вещах и белье. Ксержик же сотворил кувшин воды и устроил мне головомойку. Выглядело это так: живописание моей внешности, которая отпугнёт умертвие - и макание в таз. Мне только и оставалось, как пускать пузыри и пытаться не захлебнуться.

   - Решено, девушка, буду брать на кладбище. Сколько сил ты мне сэкономишь! - некромант поймал брошенное Лаэртом полотенце и вытер плоды своих стараний. - Остальное - сама. Переодеваешься, причёсываешься и спускаешься. Дочку берёшь с собой - ей полезен свежий воздух, а не стенания мамаши. По дороге можешь выть, скулить - тогда ошейник и поводок куплю.

   - Зачем? - не поняла я.

   - Потому что воют собаки и волки. А если человек, то учи язык слов. А ещё лучше - демонов. Я тебе учебник достану - мать родную забудешь, пока все обороты запомнишь. Заодно хоть одну тёмную дисциплину выучишь.

   Мужчины вышли, а я осталась сидеть. Снова легла, уставившись на Марицу. Потом, ради неё, заставила себя встать, надеть то, что выбрал Лаэрт. Видимо, закопалась, потому что в комнату без стука вломился Ксержик со словами: 'Не померла?'.

   Поспешно прикрыла грудь руками, напомнив о том, что я женщина, а он - мужчина.

   - Вот оно как! А я-то считаю себя в твоём случае бесполым существом, потому как кровосмешения не одобряю. - Пальцы у некроманта были ловкими: умудрялись и отбивать мои попытки покарать наглеца, и зашнуровывать платье. - На голове - воронье гнездо, ноги босые... Я с таким чучелом на людях не появлюсь.

   - А к мальчику присмотрись, - шепнул Ксержик. - Помогает. Он сказал, тебя муж бросил... Нашла, из-за чего переживать! Вон, сколько мужиков в Академии - выбирай любого. У нас тоже хватает. И брюнеты, и шатены, и блондины. Да ещё и забеременеть не рискуешь: мальчики пуганые, за такое без обоюдного желания исключают.

   Не прошло и пяти минут, как некромант вытащил меня в холл, подгоняя пинками. На перевязи висела Марица, которая, похоже, радовалась возможности выбраться из комнаты.

   Лаэрт подхватил меня под руку, а Ксержик задержался, деловито проинспектировав кухню. Констатировал её полное запустение и против воли скормил мне очередную шоколадку, дабы 'не тащить на себе бесчувственное тело'.

   Направились мы, вопреки ожиданиям, не к воротам, а к преподавательской столовой. Там провели акт насилия: некромант держал, а Лаэрт кормил. Я давилась, но глотала подогретый завтрак. Потом заявила, что способна жевать сама.

   - Скелет, - прокомментировала мою фигуру забиравшая посуду повариха. - В чём душа держится?

   - Душа с телом связана иначе, - авторитетно заявил Ксержик. - И она-то в порядке. А тут... Откормите.

   Оказавшись за стенами Академии, мы ненадолго разделились: пошептавшись, некромант отправил куда-то Лаэрта.

   Когда я спросила куда, таинственно ответил: 'За лекарством'.

   - Зачем вы со мной возитесь, я же чужая, не воспринимаю вас как отца...

   - Благодарение богам что не воспринимаешь. А чего вожусь... Два женских трупика в мои планы не входят. Была бы парнем - хоть повесься, а так - молодая мамаша.

   - Значит, поплакаться можно?

   - После дождичка в четверг. Но раз разговариваешь, не потеряна для общества. Пошли, овощей и молока купим, чтобы Агния Выжга не стала последней в роду. А потом займём твои мозги демоническим.

   Ксержик тащил меня будто козу на верёвочке, не обращая внимания на спуски и подъёмы. В Вышграде он прекрасно освоился, так что прямым путём вёл на рынок. На мою попытку сбежать, оправдавшись отсутствием денег, ответил, что по доброте душевной даст в долг.

   - Марица - ваша внучка! - возмутилась я, позабыв на время о своём горе. - Могли бы и подарить!

   - Кхм, Агния, я тебя рожать не просил. И твою мать тоже - какой с меня спрос? Я с таким же успехом дедушка вон того пацанёнка, - он ткнул пальцем в мальчишку, игравшего с ободом колеса. - И мы на 'ты', помнишь?

   Вздохнула. Вот и пойми его! То отца изображает, то постороннего.

   Искоса глянула на Ксержика, уткнувшись взглядом в амулет. Ни его, ни колец не снимал, хотя я бы побоялась так ходить. Не знаю, зачем людей провоцировать?

   - Чего? - рука некроманта обхватила меня вокруг талии. Затем последовал нестандартный вопрос: - Выпить хочешь? С утра, конечно, не дело, но тебе можно.

   - Это как-то связано с лекарством, за которым пошёл Лаэрт? - попыталась угадать я.

   Подмешает что-то в питьё - и уйдёт хандра. А что, я согласна - самой точно.

   - Нет, - рассмеялся Ксержик. - Просто у тебя такая кислая рожа, что хочется влить туда пинту чего покрепче. Появится румянец, развяжется язык... Завсегдатаи с удовольствием выслушают твою жизненную повесть, а тебе полегчает.

   - Спасибо, не надо.

   Я уже напивалась, хватит.

   Вернулся Лаэрт. Что купил, категорически отказывался говорить, а некромант почему-то ухмылялся. Перепоручил ему заботу обо мне и ушёл, заявив, что часика через три будет в таверне 'Белый лебедь':

   - Это если Агния раздумает умирать и захочет есть. За мой счёт, болезная.

   И всё, не прощаясь, свернул в соседний проулок.

   А мы с Лаэртом побрели на рынок.

   Разумеется, эльф не оставил без внимания моё родство с некромантом. Пришлось признаться, что байстрючка, удочерённая отчимом. Отец до недавнего времени не объявлялся, да и теперь нашёлся случайно, не горит желанием обретать дочь.

   Лаэрт слушал и кивал, а потом сказал, что мне повезло.

   - В чём? Что с лестницы не спустил? Это да. Так и ему тоже, что маму не насиловал. Но развлёкся и бросил. Как Хендрик.

   Всхлипнула и отвернулась.

   Разница и вправду невелика: один просто соблазнил и сделал ребёнка, другой - соблазнил, женился и сделал ребёнка.

   Покупал и торговался на рынке Лаэрт, а я стояла в сторонке, укачивая малышку. Но потом не удержалась, пошла на запах сдобных кренделей и купила парочку: один себе, другой - эльфу.

   Видя, что я немного пришла в себя, Лаэрт потащил меня гулять. Это с полной сумкой всякой всячины! Отказа не принял, завёл в квартал возле королевского дворца и усадил на лавочку в теньке.

   Марица задремала, сладко почмокивая во сне. Сытая. Признаться, меня тоже клонило в сон: и от еды, и от пройденных вёрст. Отвыкла я ходить.

   Эльф раздобыл морсу в берестяных туесках и с улыбкой вручил один мне. Заботливый.