Князь орков

Раммар и Бальбок озабоченно переглянулись — не похоже было на то, чтобы охотник за головами собирался в ближайшее время заключить с ними мир…

— Мне кажется, что это было совсем недавно, — со стеклянным взглядом сказал Корвин. — Рана еще свежа.

— Да, вашими устами говорит горечь, тоска по любимому человеку, — сказала Аланна. — Но берегитесь, Корвин.

— Беречься? Чего?

— Чтобы ваша месть не превратила вас в то, против чего вы сражаетесь. Орки действительно подлые существа, которые могут только разрушать и не имеют ни капли разума, но…

— Минуточку, — вставил Раммар, который не мог такого позволить. — Может быть, мы и подлые, да и разрушение доставляет нам радость. Но разумом мы обладаем, уж можете мне поверить!

— …но тот, кто попытается их победить их же оружием, — нимало не смущаясь, продолжала Аланна, — может стать им подобным.

— Вам хорошо говорить, — сказал охотник за головами. — Вам не понять, что такое потерять кого-то, кто значит для тебя больше, чем свет очей!

— Не обманывайте себя, Корвин. Не стоит поспешно судить о других. Правда часто бывает скрыта глубоко.

— Да что вы говорите! — презрительно скривился Корвин. — Вроде как правда о вашем происхождении? Что за странный случай — после того как я счел речи того орка пустой болтовней и все эти годы даже не вспоминал о Шакаре и проклятой карте, я встречаю именно вас, Верховную священнослужительницу Шакары. Так ответьте же, Аланна, — неужели орк сказал тогда правду? Вам известна тайна карты?

— Известна.

— И что, она действительно ведет к сокровищу немыслимой ценности?

— Клятва, которой я когда-то поклялась, запрещает мне рассказывать вам что-либо об этом. Вам нельзя было даже знать о существовании карты.

— И тем не менее я о ней узнал, — невесело улыбнулся Корвин. — Разве не удивительно, какие шутки иногда выкидывает с нами судьба? Как раз когда я начал постепенно забывать об этом, на пути мне попадаетесь именно вы, эльфийская священнослужительница, и старая рана открывается вновь.

— Мне очень жаль, — сказала Аланна, и Раммар нашел, что это прозвучало на удивление искренне.

— Не стоит. Но от вас, священнослужительница, зависит, будет ли смысл в смерти Марены — хотя бы спустя столько лет.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила она.

— Вы знаете, что я имею в виду. Все эти годы я жил, полагая, что она умерла за ложь, а теперь я узнаю, что сокровище, которое она хотела отыскать, действительно существует. Если я найду его, то доведу до конца то, за что она умерла.

— Нет! — Эльфийка решительно покачала головой. — Это плохая идея. Забудьте о том, что встретили меня и то, о чем рассказали вам орки. Пусть все будет так, как будто…

Она не договорила, потому что внезапно почувствовала на горле клинок Корвина. Он вскочил и моментально выхватил из ножен меч.

— Забыть? Думаете, это так просто? — недовольно спросил он. — Не обманывайтесь тем, что я спас вас из лап орков, священнослужительница. Как я уже говорил, верность моя принадлежит тому, кто лучше всех платит. Так что не рассчитывайте на мое благородство. Я могу быть настолько же бессовестным, как и эти два негодника.

— Ясно, — бесцветным голосом сказала Аланна. Сочувствие в ее глазах исчезло, уступив место ледяному холоду. — Сомневаюсь, однако, что Марена одобрила бы то, чем вы здесь занимаетесь.

— Не смей больше упоминать ее имени, эльфийка, — зарычал Корвин. — Я не хочу, чтобы его касался твой лживый рот.

— Вот теперь-то вы показали свое истинное лицо, да, охотник за головами? — произнесла Аланна. — Пытаетесь запугать меня? Вы не сможете заставить меня рассказать вам то, что я знаю. Я давала клятву — а я клялась скорее умереть, чем раскрыть тайну Шакары.

— Вот видишь, охотник за головами! — воскликнул Раммар, удовлетворенно обнажив в ухмылке желтые зубы. — Твой враг — эльфийка, а вовсе не мы! Развяжи нас, и мы поможем тебе вытрясти из нее тайну. Мы с братом знаем много замечательных способов открыть упрямый рот.

— Вот именно, открыть.

— Не сомневаюсь, орки, но ваши услуги здесь не нужны, — ответил Корвин. — Священнослужительница нарушит обет молчания и без этого.

— А я уверена, что нет, — пообещала Аланна. — Скорее я умру.

— Глупости! — вставил Раммар. — Не умрет она. Эта лживая тварь предала своих собственных людей, чтобы бежать с нами через горы. Я совершенно уверен, что она не станет жертвовать своей жизнью за дело, в которое уже не верит.

— Молчи, орк! — набросилась на него эльфийка. — Да что ты можешь знать, тварь бездушная?

— Достаточно для того, чтобы видеть тебя насквозь. На протяжении всего своего существования ты ждала чего-то, что так и не настало. До сих пор твоя жизнь была скучна и однообразна. До того самого момента, когда появились мы, не так ли? Поэтому ты и помогла нам бежать, и поэтому же ты не захочешь умереть. А совсем не ради того, чтобы сохранить тайну, в которую давным-давно не веришь.

— Ты говоришь ерунду, — упорствовала Аланна, но слова ее звучали уже не так убедительно.

— Смотри-ка, — заметил с ухмылкой Корвин. — Разумом толстый орк, возможно, и не обладает, но, похоже, он действительно видит тебя насквозь. Может быть, в тебе на самом деле больше общего с этими тварями, чем ты думаешь. Действительно ли ты готова умереть? Я знаю, что вы, эльфы, о смерти не особенно думаете. Живете почти вечно. — Он сильнее прижал острие лезвия к алебастрово-белой шее. — Но эта сталь — и в этом, эльфийка, я могу тебя заверить, — способна легко положить конец твоей жизни. Так что подумай хорошенько над тем, что ты будешь делать.

— Если ты убьешь меня, то никогда не узнаешь, где находится сокровище.

— В этом случае мне не будет хуже, чем сейчас, — возразил Корвин. — Мне терять нечего. А вот ты теряешь целые столетия — стоит мне только еще немного надавить.

И голосом, похожим на рычание волка, добавил:

— Итак, давай сюда карту!

— Чего ты ожидаешь? Что я тебе ее нарисую? — безрадостно рассмеялась Аланна. — Ты такой же глупый и наивный, как и орки, которых ты так ненавидишь. Карту Шакары нельзя нарисовать, потому что в ней кроется гораздо больше, чем просто описание пути. Крепость Тиргас Лан, к которой ведет карта, проклята, на нее наложено древнее проклятие.

— Что ты там несешь? — В глазах Корвина сверкали искры. — Эльфийские бредни!

— Ты сомневаешься в моих словах? Тогда тебе даже не стоит пускаться в путь, ведущий в Тровну, охотник за головами, потому что там тебя ждет множество невероятных вещей. Опасности, которые ты себе даже в самом кошмарном сне представить не можешь.

— Что за опасности? О чем ты говоришь?

— Лес Тровны так же проклят, как и сама крепость. Путника подстерегают злые силы, готовые уничтожить любого, кто войдет в него.

— Ох-ох-ох, — подал голос Раммар. — Звучит страшно. Уж лучше каменоломни…

— От такого толстого труса, как ты, я ничего другого и не ожидал, — проворчал Корвин. — А вот я не боюсь.

Он снова обернулся к эльфийке; в глазах его сверкала неуемная алчность.

— Если ты не можешь описать путь в Тиргас Лан, священнослужительница, тогда придется тебе сопровождать меня в пути на юг. Ты ведь все равно туда собиралась, разве не так?

— Ну, я уж точно не собиралась продираться через лес Тровны, — ядовито ответила Аланна.

— Пусть так. Я все же наконец узнаю, действительно ли Марена умерла за ложь, или нет. А ты в этом пути узнаешь, во что ты все эти годы верила — в бабушкины сказки или же есть что-то в ваших старых легендах. Что-то же есть, не так ли?

— Негодяй.

— В этом действительно больше от орка, чем от эльфийки, — криво усмехаясь, заметил Корвин. — Толстяк прав, ты не такая, как остальные представители твоего народа. Ну, так как? Покажешь дорогу в Тиргас Лан — или лучше умрешь?

Аланна молчала. Корвин по-прежнему не опускал клинка, она чувствовала его острие на своей шее, глядела в ледяные глаза, и казалось, что и воздух между ними обратился в лед.