Второй Беличий Песок (СИ)

- Таким образом! - цокнул Фрел, когда всё вышецокнутое было озвучено и разжёвано, - Эти варианты не подходят, остаётся только гагать.

- ГАГАГА!! - хором гаганули грызи.

- Да. Как предложил Макузь-пуш, можно понадеяться на узкоколейную рельсовую колею. Для того чтобы она не утонула, понадобится мыслимое количество брёвен, уложенных в гагать. Всмысле, если колея будет ширококолейная, то брёвен понадобится пухова туча.

- Тут нужны уточнения, - добавил Макузь, - Навроде того, в основном, сколько времени может пролежать бревно до тех пор, как не сгниёт окончательно. А то вы сами понимаете, что негодно расходовать слишком много дров, чтобы получить слишком мало тара.

- Да, но вот тут выкладки по добыче, - показал Бульба, - За день может потребоваться перевозить по пять кубов дров к каждой топке, а их у нас, в максимуме, может быть десять, итого пятьдесят кубов. По узкой колее столько уедет?

- По узкой колее за день? - хмыкнул Макузь, - ОЯгрызу сколько уедет. Вот выкладки.

- ОЯгрызу. Вопросов больше не имею.

- Тобишь у нас два песка, - показал на пальцах Фрел, - Один и второй. Первый это выяснить с самим таром, и тут есть подробный план действий. Макузь?

- Что? Всмысле, трясти? Конечно! - грызь мотнул ушами.

- Тебе ещё кто понадобится?

- Если утащу с собой бельчону, то нет, - цокнул он, - Да и не так тоже вряд ли, чего там делать.

- Возьми бумаги, - посоветовала Рилла, - Вот тебе ещё список вопросов, которые надо вычистить.

- Кло, - кивнул Макузь, принимая меленько исписанный листок.

- Так. А второй песок - надо изучить гагать в Пролескинском.

- Йа! - цокнула Рилла, - С Руфом. Никто не против?

Никто был не против, так что таким образом и записали: она с Руфом. Из учгнезда Макузь вышел в бодром расположении пуха, потому как впереди отрисовывалась возня, тряска и тому подобное, а это всегда радовало и вызывало чувство предвкушения. Даже та факта, что он моментально сел в лужу талой воды, подскользнувшись, не вызвала диссонанса.

Чтобы выкрошить батон на уши Ситрик, как это часто и бывает пришлосиха подождать - белка цокала с какими-то пушами в сенях, а Макузь снова не успел запомнить, кто это такие. Из-за стенки доносилось "цо-цо-цо. - Да, это в пух. - Цо цо цо. - И это тоже в пух". Через какое-то время Ситрик цокнула, что в пух и всё остальное, и хвосты наконец очистили помещение. Едва глянув на Макузя, она сразу улыбнулась, потому как у него было написано на морде если не всё, то многое.

- Ну, выложи, - цокнула серенькая, усевшись рядом.

- Раковины приготовила? - осведомился тот, - Тогда вот так...

Он основательно изложил соль; грызуниха слушала вполне внимательно и потирала лапки.

- Посиди-ка, это что, нам на две пуши весь пруд вычерпывать? - уточнила она.

- Упаси пух! - засмеялся Макузь, - И не весь пруд, и не на две пуши. По крайней мере йа на это рассчитываю лютым образом, на то что весной туда придут все те же пуши, какие обычно там копаются. А мы поможем, и заодно выгрызем всю нужную сольцу.

- А, хитро. А какую сольцу?

Грызь показал четыре обычного размера листка бумаги, на которых были изложены вопросы для прочищения. Тут были упомянуты и весенние клещи, и ядовитые болотные растения, и условия работы при повышеной влажности, и многое другое.

- Даа, это повозиться ещё надо будет, - цокнула Ситрик, изучив манускрипты, - А йа-то по простоте пушевной думала, что только вычерпать пруд.

- Кстати тут это не записано, но, - добавил Макузь, - Было бы крайне в пух, чтобы кто-нибудь, умеющий создавать изображения, зарисовал те самые ядовитые кусты, ягоды и змей. Ну сама понимаешь, для чего. Ну и сама понимаешь, кого йа имею вслуху.

- Да, с трудом, но догадываюсь, - хмыкнула Ситрик.

- А вообще ты как, бельчона? - осторожно цокнул грызь.

- Йа не как, а скорее какая, - покатилась со смеху та, - Кхм. Ну как, в пух. Думаешь на всё лето туда завалиться?

- Это как пушеньке угодно, но пока думается что да, - цокнул Макузь.

- Цявк! - цявкнула Ситрик.

Согрызун ласково погладил пушную зверуху по ушкам, млея от её существования в целом и от близости к себе в частности. Грызь в очередной раз умилился её пушистой серенькой мордочке, тёмно-красной гривке и разноцветным глазам. За окошком избы вовсю синело небо, готовясь к весенним дождям, а сугробы всерьёз задумывались о том, чтобы растаять.

Четвёртое ведро песку - которое пятое. Цявк!

После весны, прошедшей по всем правилам, подобралось лето. Оно собственно ещё только подумывало о том, чтобы стать, а грызи уже вовсю шевелились и готовились к походам. Рилла и Руфыс, основательно запасшиеся кормом, отбыли в Пролескинский околоток наблюдать за дорогой через болото, а Макузь и Ситрик отправлялись снова в шишморский, выслушивать, что скажет пруд по поводу добычи из него тара. У них уже всё было упаковано по рюкзакам и мешкам, ожидали только подсыхания дорог.

Безо льда и снега, ясное дело, "мыши" стояли на приколе в депо, а перемещаться на большие расстояния приходилосиха или на пароходах, плававших по рекам, или на паровичках, катавшихся на колёсах. Колёсные паровые телеги для этого подходили не ахти как - прыгать сотню килошагов по ухабам на просеке не самое милое дело, да и тащился такой транспорт куда медленнее любой мыши. Зная про это, пуши давно организовали пароходное сообщение со всеми станциями, до каких можно добраться по рекам, причём куда не добирались большие, сорокашаговые пароходы - забирались поменьше, пятнадцатишаговые.

Цокнув что следовало всем родичам и друзьям, Ситрик и Макузь выкатились на берег Жад-Лапы, как два пуховых шара, рыжий и серо-фиолетовый. Большая река всегда внушала своим видом тонну Хрурности, причём ровным счётом всегда - в пасмурные осенние дни пуши и то зачастую приходили поглазеть, как течёт вода. Сейчас же, под чистым голубым небом, Жад-Лапа сверкала тысячами звёзд на бурунчиках и волнушках, а в воздухе замечательно несло свежей водой.

Щенков, следует зацокнуть, располагался в основном на одном берегу реки - высоком, который не подтапливался в паводок, а на соседнем было гораздо меньше построек, сообщение с коими летом происходило через паромы. Там же, где торные дороги цокалища выходили к берегу, существовали пристани и грузовые сооружения, там же грузился на плавсредства и пух. Тут ещё следовало побегать туда-сюда, помотать хвостом и много цокать, чтобы точно выяснить, на какую самоходную лодку садиться, чтобы попасть в нужное место.

- Да многие вообще не заморачиваются! - хихикнула Ситрик, в то время как они с Макузем шли вдоль берега, - Идёт в нужную сторону, и ладно. Чейни так плавала, как видит что нужное место рядом - сигак с борта, и вплавь.

- Как вариант, - согласился Макузь, - Но таким образом нам-то добираться будет не в пух. Там пересадка с крупняка на мелочь, и всё вверх по течению.

- А докудова?

- А помнишь где на плоту переправлялись, вот как раз дотудова.

- Да, посидим на хвостах как следует, - хмыкнула Ситрик.

К большому причалу медленно подваливал большой пароход с низкими бортами, вяло дымивший сизым из высокой жестяной трубы. На причале и на корабле суетились грызи, перебрасывая толстенные швартовые и подтягивая громоздкую посудину к пирсу. Как было ясно слышно с возвышения, вся обширная грузовая палуба судна завалена углём, слегка покрытым сверху тентами. Ситрик прикинула, сколько тут угля, и икнула.

- Йа прикинула, сколько тут угля, - пояснила она, - Это-ж сколько дерева надо было сжечь!

- Да уж, не по пуху, - согласился Макузь, - А как йа знаю, такой пароход приходит как минимум раз в десяток дней.

- Есть какое-то подозрение, - цокнула серенькая, - Если по правильному собирать сушняк, где ты столько наберёшь? Кто слушает, откуда прёт этот уголь?