Замок похищенный

Если бы только умой были повоинственнее!

Но они отказались от военных действий за много веков до того, как прекратили существование. Соответственно, когда Джин задал Зоунду вопрос об оружии, у того возникли сложности с идентификацией этого понятия. Джин помнил тот разговор.

— Оружие, — твердил Джин. — Ружья, бомбы, пистолеты и тому подобная гадость?

— Что ж, это может показаться странным, но, видимо, эта информация хранится в одном из запрещенных файлов.

— А это что такое?

— Предметные области, которые содержат данные, но доступ к ним возможен только с разрешения начальника Библиотечных служб.

— Которого уже пятьдесят веков как нет в живых.

— Именно так.

— Но ты ведь в общих чертах знаешь, что такое оружие, правда?

— В общем, да. Но мне категорически запрещено обсуждать этот предмет с кем бы то ни было, при каких бы то ни было обстоятельствах. Я не могу преступить этот запрет. Даже если бы и хотел, то не смог бы. Тебе понятно?

— Конечно.

Из-за абсолютной нетерпимости умоев к любому насилию, в наступательных или оборонительных целях, Джину ничего не оставалось делать, кроме как пустить внедорожник с обрыва, чтобы отделаться от хундака, шестиногого бульдозера, с которым он столкнулся по дороге в Аннау. Внедорожник не в состоянии был обидеть и мухи, не говоря уже о хундаке.

Если бы умой были чуть-чуть повспыльчивее, капельку поагрессивнее! Может, тогда бы Джин сумел раздобыть высокотехнологичное оружие.

— Оно бы сейчас нам очень пригодилось.

— Ты что-то сказал, муж мой?

Джин не осознавал, что думает вслух.

— Да ничего, Вайя.

— Ты чем-то обеспокоен.

Он повернулся в седле и оглядел выстроившуюся за ним длинную колонну. Все племя снялось с места и последовало за своей царицей туда, куда и приблизиться раньше боялось, не говоря уже о том, чтобы там поселиться: в город умоев. Некоторые из соплеменников постарше с ходу отвергли эту затею и предпочли верную гибель в пустыне заслуженному наказанию, которое ожидало их за это непростительное богохульство.

Других пришлось долго убеждать. Но в конце концов они собрали пожитки и двинулись в путь. Почему, Джин так и не понял.

Даже речи об этом путешествии не шло, пока Вайю не посетило видение. Однажды утром она проснулась и сообщила, что во сне к ней приходил предок, женщина (естественно, поскольку в племени царил непреложный матриархат), и сообщила, что ее Первый Муж, чужеземец, говорит правду и что она должна отдать своим людям приказ переселиться в убежище Старых Богов.

Кто бы ни была эта старуха, Джин испытывал к ней благодарность. Ему уже порядком поднадоело жевать жесткое, подгорелое мясо и вычесывать блох. Он был бы не против для разнообразия поспать в теплой постели и поесть нормальной еды.

Теперь у него был свой вурт, своя принцесса-марсианка, и для полного счастья не хватало только какого-нибудь футуристического города из «Невероятных историй».

Если Аннау все еще функционирует.

Джин по-прежнему мечтал найти приспособление для межпространственных перемещений. Замок Опасный он не забыл, да и не смог бы, если бы и хотел. Здесь, в Барсуме, он находился, по собственным подсчетам, около года. Жизнь тут была забавной, но он чувствовал, что силы уже на исходе. Ему хотелось обратно в Опасный, домой. Впрочем, обязательно нужно будет заняться стабилизацией портала в этот мир. Ему захочется время от времени возвращаться, чтобы посмотреть, как идут дела у ялимов.

Он оглянулся на Вайю. Принцесса сидела верхом в благородной царственной позе, прямо и ровно.

Да, он ее любит. Загвоздка только в одном. Покинуть ее навсегда он не может, а она не может отречься от трона и последовать за ним в Опасный.

Джин понимал, что будет возвращаться сюда гораздо чаще, чем «время от времени».

Интересно, в состоянии ли он вообще с ней расстаться?

Насчет Аннау у него возникли сомнения. Кто его знает, что их там ждет. Если придется успокаивать разъяренную толпу дикарей, хлопот не оберешься. Не лучше ли отправиться обратно в Зоунд? А когда все устоится, Зоунд смастерил бы для него еще один внедорожник, и можно было бы...

Нет, перспектива еще раз пересечь этот мир его не привлекала. Слишком опасно. Может, следует вообще оставить мысль о межпространственном перемещении?

Но нет, надо вернуться в Опасный. Хотя бы затем, чтобы сообщить друзьям, что с ним все в порядке. Он стольким обязан Линде и Шейле.

— Ты их тоже чувствуешь, муж мой?

Джин вышел из задумчивости.

— А? Прости. Что?

— Ты чувствуешь, как у тебя по коже ползают глаза?

— Глаза?.. А-а. — Джин посмотрел направо и налево, окидывая взглядом высящиеся по сторонам горные цепи. — Да, чувствую. У меня уже некоторое время такое ощущение, будто за мной наблюдают. У тебя тоже?

— Да.

Джин глубоко вздохнул, затем еще раз осмотрел горы.

— Ничего не заметил, но ощущение не пропадает. Может, я просто параноик, но разве мы можем быть уверены, что за скалами не прячутся хранты?

— Никто не может быть уверен.

Конечно. В качестве путеводителя племя полагалось лишь на устные предания, а Джин сильно сомневался в их точности.

— Здесь могут быть и ялимы, — сказала Вайя.

— Из враждебных племен?

— Все ялимы не прочь повоевать. Это в их натуре.

— Но мы же никого не трогаем.

— Да и трогать-то особенно некого.

Она была права. Ялимы вымирали.

— Ну ладно, ялимы меня не беспокоят, — решил Джин. — Если мы смогли победить хрантов, то не стоит беспокоиться из-за кучки бандитов.

— Солнце сползает все ниже, — медленно проговорила Вайя. — Скоро оно спрячется в свою нору на земле.

— Ага. Красивая метафора. Хочешь разбить лагерь, моя царица?

— Выбери место, муж.

— Ладно. У подножия этих утесов мне не нравится, но и взобраться на них, по-моему, невозможно. Вон там, впереди, открывается равнина, вроде вполне подходящее место.

— Давай там и остановимся.

— Да, тем более что в «Шератоне» свободных мест нет.

В ту ночь Джину не спалось. Он встал и несколько раз обошел лагерь по периметру, но ничего не увидел, кроме пустынной тьмы и единственного дремлющего стражника. Стражника он велел высечь, а сам вернулся в царскую палатку.