В поисках ведьмы (СИ)

Граф Доборот внушительно помолчал, чтобы дать нам возможность проникнуться важностью момента, и продолжил:

— Лет тридцать назад слышал я историю о перевертыше. Не важно, кто мне ее рассказывал. Меня всегда интересовали эти странные существа, поэтому я расспрашивал о них всех, кто мог хоть что-то знать. И, когда пошли разговоры об охраннике… одного аристократа… да, скажем так — одного аристократа — я постарался выяснить все с самого начала. В хрониках перевертыши упоминаются довольно часто, но последнюю пару сотен лет их никто не видел. «Куда они девались? — думал я. — Неужели все погибли? Жаль — способности к трансформации присущи и нам, демонам, но их возможности были намного больше». И вот как-то мне рассказали об одном молодом… аристократе, отправившемся на охоту. Охотились на медведя. Дело было зимой, в горах. Нашли берлогу, выгнали зверя так, чтобы охотник мог поразить его специальным копьем — все как положено. Однако в берлоге, кроме медведицы, был крохотный детеныш. От роду ему было несколько недель, а медвежата в этом возрасте совершенно беспомощны. Аристократ взял малыша, привез в свое поместье и подарил дочери. Да, у аристократа была дочь — прелестная девочка того возраста, когда они охотнее играют с куклами, чем с мужскими сердцами. Какое-то время малыш жил в доме на положении даже не комнатной зверушки, а игрушки. Для девочки он стал чем-то вроде живой куклы, с которой она обращалась точно так же, как обращаются с младенцами разумных: укладывала в кроватку, пеленала, кормила из бутылочки, потом, когда медвежонок немного подрос, стала одевать, словно он — маленький барчук. И вот однажды дочь аристократа прибежала к отцу с удивительным известием: медвежонок, которого назвали Урс, вдруг превратился в мальчика. Обычного мальчика, похожего на любого демоненка такого же возраста. Он так же гулькал что-то неразборчивое, ползал, опираясь на ручки и ножки, играл с погремушками. Аристократ удивился, но, как любой образованный демон, он знал о перевертышах. Поэтому он разрешил дочери оставить малыша в доме и даже приставил к нему няньку.

Рассказывал старик с выражением, так что я, словно наяву, представил обрадованную девчушку, обнаружившую в детской младенца вместо медвежонка.

А Доброт тем временем продолжал:

— Мальчика воспитали как младшего родственника. Он рос добрым и послушным ребенком и с большой нежностью относился к дочери аристократа, которая была старше его лет на восемь, почитая ее за старшую сестру. Девочка, а потом — девушка, она, как и положено, в срок вышла замуж за достойного молодого демона. Урс же, достигнув возраста выбора, заключил с семьей аристократа «большой братский договор», поклявшись служить хозяину и его детям.

Дойдя до момента совершеннолетия перевертыша, Доборот решил передохнуть и налил себе вина:

— Госпожа Талия, поухаживай за Аделью, она, кажется, не может прийти в себя от моей истории.

Ведьма налила мне вина, я радостно уцепил с подноса какой-то крендель и сунул в рот — от того, кто жует, обычно не требуют, чтобы он что-то говорил. Хотя сказать мне было что. Теперь демоны казались мне намного менее симпатичными. Видимо, несколько сотен лет назад здесь целенаправленно уничтожали оборотней и метаморфов, так что уцелели лишь единицы, да и то за счет того, что им пришлось вести исключительно звериную жизнь.

А Доборот между тем продолжал:

— От прочих демонов Урс отличался огромным ростом и силой. Он стал великолепным бойцом — лучшим и самым доверенным охранником из дружины того аристократа. Но, к несчастью последнего, на него пала немилость владыки Кирана. Самого аристократа захватили в плен… нет, Урс ничего не смог бы поделать, никак не мог защитить своего сюзерена. Арестовали аристократа, вызвав во дворец владыки под предлогом важного разговора. Урс сопровождал его, но в кабинет для приемов его, естественно, не пустили. Гвардейцы Кирана хотели задержать и охранника опального вельможи, понимая опасность того, что он останется на свободе, но тот каким-то чудом узнал об угрозе и исчез из дворца. А вечером того же дня исчезла дочь аристократа и ее муж. Лишь потом стало известно, что они как-то умудрились пробраться на территорию «дневных» и принять присягу владыке Азаиру. Поместья и аристократа, и его зятя, конечно, были конфискованы, а об охраннике-перевертыше больше никто ничего не слышал… А теперь скажи, Адель, как погиб твой отец?

— Он… его задрал медведь, — дрожащим голосом произнес я. — Там… там были следы… и кровь… тела не нашли…

— Теперь ты понимаешь, к чему я клоню?

Граф посмотрел на меня так, словно пытался прочитать мои мысли.

— Но… но… этого не может быть! Папа так любил маму… меня…

— Маму? Да, но ты же говорила, что та умерла, когда тебе еще и пяти лет не было?

«Когда разговор становится слишком сложным, у женщины есть прекрасный способ прекратить его — начать плакать», — наставляла меня Ляля. Решив воспользоваться советом вамипирессы, я закрыл лицо руками и принялся вздрагивать от рыданий.

— Ну, девочка, не плачь! — граф ласково положил мне руку на плечо. — Твою тайну не знает никто, кроме меня и госпожи Талии. Я не стану никому рассказывать о том, что ты — дочь изменника и беглеца. Если ты поможешь мне, я устрою твою дальнейшую жизнь…

Похлюпав носом и повздыхав, я жалобно взглянул на демона:

— Что мне нужно сделать? Я готова… все, что в моих силах…

Одновременно я косился на Тусю. Та сидела, открыв рот. Видимо, такой вариант развития событий был для нее неожиданностью.

Наверняка ведьма сама разболтала о том, что я — перевертыш. Рогатый дедок — из тех ласковых да пушистых, которые могут из кого угодно вытянуть нужную им информацию, да так, что никто и не заметит, что сдал с потрохами и себя, и всех, кого знает. Но вот материализация моих придуманных родственников, да еще в роли государственных преступников, оказалась для нее полной неожиданностью.

— Ну, пока у тебя силенок немного, — усмехнулся демон. — Тебе предстоит многому научиться, причем — как можно быстрее. Те, кто помнил историю с Урсом, уверены: он сумел сбежать из дворца владыки потому, что отличался способностью менять свою внешность. Вскоре после того, как был отдан приказ его арестовать, из дворца вышел командир «Неутомимых» — лучшего гвардейского отряда Кирана. Он сел в свою карету и велел как можно быстрее ехать в загородное поместье владыки — Лаантар. Там он приказал кучеру остановиться у ограды и углубился в парк. Слуги долго ждали господина, и, так и не дождавшись, вернулись в город. Там их встречал разъяренный хозяин, которому пришлось идти пешком из дворца владыки до своего дома…

Граф снова сделал паузу и добавил:

— Мы, демоны, умеем распознавать любые личины и мороки, а гвардейцев, охраняющих вход во дворец, специально этому обучают. Кроме того, у них есть «стекла истины», которые помогают взгляду проникнуть сквозь любой морок. Однако тот, кто притворялся капитаном «Неутомимых», не накладывал на себя никаких чар…

— Перевертыш в любом обличии — так же реален, как демон в боевой форме! — воскликнула Туся.

— Именно! — подтвердил граф. — И ты, Адель, должна научиться использовать это свое природное свойство. В древних книгах есть указания на то, как перевертыши меняют личины, не используя при этом обычных чар. Для этого есть заклинания, копирующих образ того, в кого перевертыш хочет превратиться…

В более идиотском положении я оказывался редко. Даже на Тфане, где мне пришлось плавать в церемониальной луже в виде священного крокодила.

После того, как я дал графу торжественную клятву помочь «в одном дельце», мне пришлось стать прилежной ученицей.

Несколько дней в меня усиленно впихивали то, что я умел делать с детства, умел настолько хорошо, что мне было мучительно трудно изображать, что я не понимаю, о чем идет речь. Впрочем, несмотря на все мои старания выглядеть тупицей, граф Доборот искренне радовался быстрым успехам в обучении.

На третий день я уже уверенно копировал облик Веберга.