Космическая комедия

— Форма! Обычный режим! — Федор выпрямился.

Догадка оказалось правильной — Вася с подружкой свернули в этот переулок. Укрывшись за ящикам, Булочкин прижал девчонку к стене.

— Конечно, не хотелось прерывать тебя в такой важный момент! — из темноты вышел Федор. — Давно тебя не видел, Булочкин!

— Что? — развернулся Вася. — А, это ты! — толстые пальцы сжались в кулак. — Тебе все всегда достается на халяву! Вначале слава, а теперь ты национальный герой!

— А, кто ты, Вася? — посмотрел на него Простаков.

— Я? — низкий лоб сморщился. — Я, это… юнга.

— По твоей форме могу сказать, что в спортзал ты не ходишь, — в голосе Федора сквозила ирония. — Опять целыми днями покоряешь виртуальную реальность?

— Да, что ты можешь знать обо мне! — лицо Васи покраснело. Подружка убежала и скрылась на улице. — Все из-за тебя! Из-за тебя моя жизнь не удалась!

— Надо, же, — рассмеялся Простаком. — А, почему не из-за самого себя?

— Ты был самым умным в нашем классе! Ты трахал Люську — первую красавицу! Ты лучше всех проводил время! В играх тебе всегда выпадали самые крутые артефакты! Ненавижу тебя! Ты ушел служить, а я остался сидеть дома! Ты ушел из игры, и наш клан развалился! Мы потеряли деревню! В игре я потерял всю собственность, нажитую на протяжении всей старшей школы! А все из-за тебя! Ты причина всех моих бед! И сейчас, из-за тебя убежала эта дура, и мне не с кем потрахаться! А все из-за того, что на борту корабля у твоего капитана запрещены андроиды! Это тоже твоя вина, что я попал сюда! Что я стал юнгой! Ты виноват во всем!

Из ноздрей повалил пар, и толстяк бросился на Простакова. Федор сжал покрепче пальцы, и кулак врезал в жирное лицо Василия. Толстяк рухнул на картонный ящик. Коробка сложилось под его весом.

— Опять ты сильнее! — завизжал он. — Это нечестно!

Федор пошел к свету, выходя на улицу!

— Это не честно! — доносились стоны Булочкина.

— В своих приключениях виноват только ты! — крикнул Простаков в темноту и пошел по улице.

— Где ты был? — подбежала к нему Тей. — Я тебя обыскалась.

— Да так, разбирался с одним старым знакомым, — улыбнулся Федор.

Глава 20

Ноги, усиленные экзоскелетом, оторвались от тротуара. Полы сюртука развивались в полете — Сэр Даллас влетел на террасу. Прочные каблуки вонзились в деревянный пол, разлетающийся на куски.

— Это бесчестно! — закрыл собой капитана странствующий рыцарь.

— Ты, прав, — опустил бластер Ян. — Мишка!

Из-за плеч зрителей высунулся хромированный ствол лазерной винтовки. Из торца вырвался яркий луч, пронзивший навылет спину рыцаря.

— Подлец! — задрожал голос сэра Далласа. Из простреленного живота потекла темная кровь. Густыми каплями она полилась на разбитый пол.

В это же мгновение на старпома со всей силы обрушился Антонио. Он вырвал винтовку, замахнувшись ей, выбил прикладом зубы. Затем другим ударом Мерценати повалив противника и размозжил ему череп.

— Негодяй! — Пфульц рванулся к Яну. Капитан «Юнкера Кряквина» схватился за перила и выпрыгнул на тротуар.

— Шмель, держи! — пронесся голос Снежного человека.

Лихтенберг сделал два быстрых шага, и схватил убегающего за воротник. Сэр Даллас пошел за ним. Глаза Яна расширились, лицо побелело. Он развернулся и направив бластер в голову Лихтенбергу, белая вспышка вырвалась из ствола. Люди, видящие это, разбегались кто-куда.

— Где полиция? — кто-то крикнул.

— Я помогу! — раздвигая людей, вперед выбежал человек в синем экзоскелете.

— Не может быть! — рука капитана задрожала. — Я сам видел, как луч попал тебе в лицо!

— Бесполезно! — губы Шмеля едва двигались, голос, лишенный эмоций, пронзал душу. — Это ничто для меня!

— Форма! Отстегнуть воротник! — капитан рванулся вперед. В руке блондина остался кусок бронированный ткани цвета хаки.

— Задержи их, Курочкин! — Ян пронесся рядом с инженером в экзоскелете.

Курочкин, отстегнул импульсный пистолет и выстрелили в странствующего рыцаря. Никто ничего не увидел, только сэр Даллас вдруг покатился по тротуару оставляя кровавый след.

Следующей его целью стал блондин. Лихтенберг шагнул вперед, его рука обхватила руку инженера в бронированном экзоскелете. Блондин поднял ее вверх. Ноги Курочкина оторвались от земли, импульсный пистолет смотрел в небо.

— Что за чертовщина! — задрожал голос Курочкина. — Максимальное усиление!

— Не имеет смысла! — бесчувственно зашевелились губы. Ступа Шмеля придавила к тротуару покрытую броней ногу инженера, и он потянул руку инжинера вверх. Второй рукой Курочкин схватил руку Шмеля. Пальцы к экзо-перчатке, способные ломать кирпичи, давя их, стянулись вокруг рукава коричневой кожаной куртки. Коричневая кожа порвалась, обнажая белую руку блондина. Свободной ногой Курочкин нанес врагу сильной удар в корпус, но тот не пошелохнулся. — Не имеет смылся! — холодные голос пролетел по улице. Лихтенберг сжал руку инженера и потянул вверх. Экзоскелет захрустел, как хитиновый панцирь жука.

— Нет! Спасите! — заорал Витька Курочки. — Аааа!

Раздался сильный хруст. На серый тротуар упала рука в экзоскелете сжимающая импульсный пистолет. Из плеча хлынул поток пенящейся крови, и инженер в судорогах покатился по тротуару.

— Я пойду за капитаном, — Снежный человек подбежал к Лихтенбергу. — Как только выпадет возможность грузись на корабль, — он побежал вперед и скрылся вреди улицы.

— Ты не ранен? — Дженнифер бросилась к блондину.

— Повреждения отсутствуют, — он посмотрел на сэра Далласа, лежащего в луже крови.

— Я не сбегаю в выдуманные миры! — повернулась к нему Марика.

— Нет, ты сбежала! — профессор сжал кулаки.

— Я живу реальностью.

— Вместо того, чтобы остаться с нами и менять наш мир, делать его лучше, ты ушла к другим! Туда, где людей никто не ждет. Ты стала охранять их от человечества. Ты сбежала! Пошла простейшим путем! Ты поступила точно так же, как и все!

— Что я могла сделать? — Марика Яру шагнула вперед. — Может быть я виновата, что твои дети все спились и просадив состояние теперь гниют в поместье? Впрочем, ты и сам знаешь. Но смотри же, смотри же!

Перед профессором в воздухе возник голографический дисплей. Там он увидел старика, дерущегося с мужиком. Предметом драки была бутылка водки. Чем больше всматривался он, тем больше бледнело его лицо. В чертах старика, который был нокаутирован на пол он узнал своего сына Мишку. А бородатый мужик лет пятидесяти — его внук. В обрывках интерьера, обосранного и оборванного профессор признал свое охотничье поместье на Медведево.

— Я давно не видел сына, — руки Ивана опустились.

— С тех пор, как он подстроил покушение на тебя, и ты попал в больницу, — Марика отвернулась. — Все состояние исчезло. Впрочем, оно не имело для тебя значения. Прошло тридцать лет, и ты вернулся в мир. Ты способен на него повлиять, но ты ищешь меня. Для чего? Я уже не человек и не могу жить вместе с другими людьми. Я теперь почти такая же как, и член твоего экипажа.

— Кто? — профессор рассеянно покрутил головой.

— Лихтенберг Шмель, — Марика прикусила губу. — Мы в чем-то похожи.

— Но ни тебе, ни ему я не могу помочь!

— Мне уже не поможешь.

— Если ты не хочешь прикладывать усилия на благо нашего мира, то это сделаю я! Я изгнанный из жизни, выброшенный на ее задворки, вновь вернусь! С моими теперешними возможностями мне нечего опасаться в конфедерации.

— Это все, для чего ты искал меня? — Марика посмотрела не небо.

— Я хотел вернуть тебя твоим родителям.

— Это бесполезно, — она пожала плечами. — У них уже другие дети и обо мне никто не вспоминает. Да, я и не хочу портить их идиллию, построенную на благополучии. Благополучие ослепляет. И человечество достигнув его, ослепило само себя. Именно поэтому я не могу больше жить здесь. Здесь не интересен космос и каждый видит только себя. Это мир состоящий только из зеркал, забывший о космосе и утративший связь с реальностью.