Демоны не спят

Даг и вправду приметил над ее головой, прямо над облачком, где появлялись слова, пару точек.

— Сосредоточься на них и постарайся добиться, чтобы их стало три. Как только это получится, двухмерное изображение на экране сменится трехмерным. Не скажу, чтобы я здорово разбиралась во всех этих измерениях и прочих хитростях, но как только у тебя получится, ты сам все почувствуешь, без лишних объяснений. Я в тебя верю: пусть не сразу, но ты своего добьешься.

Как ни глупо было поддаваться на лесть компьютерной анимации, но Даг испытал истинное воодушевление и принялся пялиться на точки с большим усердием. Не то чтобы он особо верил в успех… но предпочел бы верить. И вообще был готов сделать все, о чем она только попросит.

Экран затуманился, изображение расплылось и подернулось рябью. Две точки закачались, раздвоились, превратившись в четыре, а потом слились снова, но уже не в две, а в три.

И мир за экраном стал объемным.

Даг потряс головой. Он не надевал стереоскопические очки, и монитор его оставался тем же самым — а вот на тебе! Экран и вправду выглядел самым настоящим окном в другой, ошеломляюще реальный мир. Мир с фантастической зеленой лужайкой на переднем и джунглями на заднем плане. Лужайкой, на которой стояла умопомрачительно живая Нада.

— Так-то лучше, Даг, — с улыбкой промолвила она. — Теперь ты малость округлился.

Однако округлился он там или хоть оквадратился, это не имело особого значения. Во всяком случае, в сравнении с тем непередаваемо восхитительным набором округлостей, какой в нынешнем, трехмерном виде представляла собой его спутница. Однако он поостерегся высказываться на сей счет и спросил:

— Как это получилось?

— Ну… — отозвалась она, кокетливо поведя плечиком. — …Если я скажу, что тут не обошлось без магии, ты, небось, не поверишь?

— Это точно, — подтвердил Даг. — В колдовство и прочую чертовщину я не верю.

— А жаль. По той простой причине, что поверив в магию Ксанфа, ты мог бы полностью войти в игру, оказаться рядом со мной телесно…

— Чего б я только не сделал, чтобы оказаться рядом с тобой телесно! — воскликнул юноша. — Но вот номер с колдовством, боюсь, не пройдет. Я парень из Миссури, а мы верим только в то, что можно пощупать.

— Из Миссури? — красотка слегка нахмурилась. — А я думала, ты из Обыкновении.

— Можно сказать и так, — торопливо заверил Даг. — Миссури — это и есть Обыкновения, причем самая обыкновенная, какую только можно вообразить. Тамошние ребята все сплошь скептики и на слово никому не верят. Вот и я поверю в магию только в том случае, если собственными глазами увижу какие-нибудь чары в действии.

Улыбнувшись, Нада с неподражаемой грацией изогнулась, и в тот же миг обернулась змеей с очаровательной девичьей головкой.

— Таков мой истинный облик, — пояснила она, — но наследственная магия позволяет мне принимать как человеческое, так и змеиное обличье.

В следующее мгновение девичья головка исчезла — из упавшей наземь одежды на Дага смотрели холодные глаза огромной змеюки.

Надо сказать, что зрелище это отнюдь не вызывало у паренька отвращения: будучи экологически подкованным, он прекрасно знал, что змеи существа полезные, и без робости брал их в руки — конечно, не ядовитых. А в процессе игры способность Нады оборачиваться змеей может оказаться весьма полезной: шугануть кого, а то и куснуть…

— Я понимаю, что правилами игры должна предусматриваться такого рода магия, — осторожно сказал он. — Но все, что я видел до сих пор, я видел не наяву, а на экране.

В кино происходит много разных чудес, но никто в здравом уме экранным чудесам не верит. Ну а стереоизображение и вовсе никакое не чудо. Чудеса — вещь превосходная, но беда в том, что в жизни ими и не пахнет.

Между тем змея, взявши в пасть женскую одежду, уползла за край экрана; оттуда вскоре вновь появилась полностью одетая девушка.

— В общем-то ты прав, — сказала она, — но только в отношении своего собственного мира. Я, например, в вашей жуткой Обыкновении не могу менять облик и вынуждена оставаться маленькой беспомощной змейкой. Был у меня случай… но лучше не вспоминать. А вот здесь, в Ксанфе, действуют другие правила. Ты вполне можешь испытать действие магии на себе, только сначала должен поверить, что такое возможно.

— Если я в такое поверю, окажусь шизиком, — со смехом заметил Даг.

— Нет, если ты где и окажешься, то только в другом мире. Но чтобы играть, тебе не обязательно верить в реальность происходящего. Достаточно признать, что по мою сторону экрана действуют наши правила. Ты не против?

— Ничуточки! — заверил ее Даг столь искренне, словно и впрямь имел дело с живой собеседницей. — Я признаю твои правила и готов играть. Ты только скажи, что надо делать?

Нада улыбнулась, да так, словно над полянкой зажглось маленькое, ласковое и теплое солнышко. Юноша не мог не признать, что эту игру разработали настоящие мастера — такой улыбкой он был готов любоваться целый день напролет.

— Возьми меня за руку, — предложила она. — Это должно способствовать созданию эффекта присутствия.

Девушка протянула изящную ручку, и Даг, словно и впрямь спятив, потянулся к экрану. Лишь в последний момент он спохватился и напечатал:

—  Беру тебя за руку.

«Эффект присутствия» превзошел все ожидания — юноша действительно ощутил себя стоящим на поляне, рядом с Надой, оказавшейся примерно на полголовы ниже его ростом. Грудь ее волнующе колыхалась в такт дыханию, каре-зеленые глаза удивительно гармонировали со светло-каштановыми локонами. И почему он только сейчас понял, что это его любимые цвета?

— Спасибо, Даг, — промолвила она. — Рада видеть тебя здесь.

— Я и сам чертовски рад, — откликнулся он, ничуть не покривив душой.

Конечно, это не реальность, но в реальной жизни ему бы ни за что не познакомиться с такой сногсшибательной красавицей. Да и техника анимации в этой игре выше всяких похвал.

— В настоящий момент эта поляна представляет собой безопасное убежище, — промолвила Нада, — но как только мы покинем ее, игра начнется и нам придется столкнуться с немалыми трудностями. Правда, мне не хотелось бы утомлять тебя излишними подробностями, но…