Голова оборотня (СИ)

– Лорт, я ничего не собираюсь делать, оставь в покое мое жалованье, я забыл, когда в последний раз получал его полностью!

– В этом вини только себя, – сухо ответил гвардеец. – А теперь послушайте меня все, у нас на корабле только что объявилась одна важная персона, ее служанок вы видели днем. Поэтому ведите себя тихо, иначе вам несдобровать. Я видел, что кое-кто из вас уже пытался подкатиться к молоденькой служанке, так вот, если еще раз увижу подобное, оторву все, что мешает вам при ходьбе.

Гвардейцы издали разочарованный вздох. Некоторые решили, что капризный бог удачи Киргал посмеялся над их преждевременной радостью о веселой прогулке вдали от начальства.

– И кто эта девка? – спросил рябой гвардеец. Лорт оглянулся вокруг, но кроме своих людей и помощников жреца никого не было.

– Это Таррала, – негромко ответил командир. На миг изумленные солдаты замолкли, а потом громко засмеялись.

– Кто она такая? – поинтересовался Мерги у Лорта. Гвардеец испытующе окинул сапожника недоверчивым взглядом и хмуро ответил:

– Последняя любовница нашего принца, который скоро станет зятем бератского короля Керсала.

– А она тогда что здесь делает? Будет готовить Легона к супружеской жизни? – спросил легкомысленно лекарь. Солдаты засмеялись. Лорт поднял руку, требуя тишины, и ответил Вилту, обращаясь ко всем:

– Запомните, здесь находится дочь Тремора, дочь капитана нашего корабля. Она едет в Берат, чтобы посетить храм Хаграта в Сар Берате и преподнести ему дары за свое чудесное спасение во время прошлогоднего кораблекрушения. Если она пожалуется на неуважение к ней кого-нибудь из вас, то ее "отец", – Лорт все-таки не сдержал ухмылки, – отправит его за борт, а я ему с удовольствием помогу. Вы меня поняли?! Гвардейцы ворчанием показали, что никто не хочет для себя такого конца.

Мерги, молча подошедший к компании, улыбнулся – действительность превзошла все его самые смелые догадки.

Лорт, убедился, что его предупреждение дошло до всех, удалился по своим делам. Из-за некстати появившейся на корабле любовницы безмозглого принца у него из головы вылетел спор между магом и недомерком. Но сам Парб об этом не забыл, и когда спина начальства исчезла из вида, он возобновил разговор:

– Итак, гроза магов, ты готов продемонстрировать нам свое мастерство?

Вилт, к этому времени окончательно остыв, решил, что ему нужно некоторое время, чтобы попытаться не потерять десять серебряных.

– Давай отложим это до двух часов после полуночи, чтобы никто из начальства не мешался под ногами. Парб вспомнил угрозу Лорта и неохотно согласился, он не любил вставать в глухую ночь. Но десять уртов могли помочь ему отыграть проигрыш в кости. Из товарищей мага лишь несколько воинов согласились стать очевидцами победы Парба над хвастунишкой. Мерги посмотрел на задумчивого Вилта и назидательно изрек:

– Жаль, что один удар по твоей беспутной голове не научит тебя держать язык за зубами. Но будем надеяться, что какой-нибудь урок ты все же извлечешь. За это не жалко заплатить и двадцать уртов. Коротышка насупился и пошел к корме, чтобы в тишине подумать над предстоящим поединком с магом. Отделавшись от Тейрама, он под плеск воды и слабый свет звезд стал разрабатывать план будущих действий.

Вот только ничего стоящего в голову лекаря не приходило. Мысли Вилта хаотично переходили от любовницы Легона к ее смазливой служаночке, а от нее к брюзгливому и глупому Белху. Жрец высказал лекарю все, что он о нем думает, когда последний донес до него долгожданный обед. Лекарь тоже не стал скрывать свою неприязнь к представителю жадного племени жрецов. Хорошо, что Хемилон оказался рядом и не позволил им окончательно разругаться.

Мимо работающего стратега то и дело проходили мужчины в стоящий недалеко от него туалет. Он представлял собой узкую квадратную коробку с человеческий рост без крыши, которая висела за кормой на мощной доске с отверстием для нечистот.

Взгляд недомерка рассеянно бегал по темному силуэту этой нехитрой конструкции и неожиданно замер. Потом вновь ожил и принялся целенаправленно изучать постройку. Не удовлетворившись увиденным, пройдоха вошел внутрь и внимательно осмотрел дощатую коробку изнутри. Тихо пообещал Киргалу пару медяков, если божество поможет ему выиграть спор. Затем хвастливый помощник жреца занялся подготовкой к ночной встрече с Парбом, т.е. заимствовал на неопределенное время нужный ему инвентарь, насвистывая свою любимую матросскую песенку фривольного содержания.

– Ну, что, герой, готов получить тумак от мага? – ехидно прошептал Хемилон, когда лекарь проскользнул в каюту. Вилт промолчал и лег спать. Вернее сделал вид, на самом деле коротышка чутко прислушивался к сонному дыханию жреца. На корабле вахтенный мерно отбивал часы и их половинки, с каждым ударом приближая время испытания. Коротышка чуть не уснул, пока дождался, когда жрец выйдет на палубу избавиться от вечернего вина, выпитого им, по мнению его помощников, сверх всякой меры.

Вилт бесшумно последовал за Белхом, дверь предательски заскрипела, но никто, слава богам, не проснулся. Когда лекарь прокрался к корме, дверца гальюна была уже закрыта. Недомерок злорадно ухмыльнулся и достал припрятанный за одним из ящиков моток прочного тонкого пенькового троса. Быстренько обмотав по периметру кабинку, он затянул концы бабьим узлом, который вызвал бы презрительную усмешку даже у юнги с полугодовым стажем беготни. Но даже подобного узла для жреца оказалось достаточно. Вилт с удовольствием слушал негромкие ругательства служителя Киргала, которые потекли широким потоком после бесплодных попыток открыть заклинившую дверь. Вскоре Белх угомонился, решив, что скоро следующий посетитель туалета откроет проклятую дверь. Пройдоха на это и рассчитывал. Через полчаса на вахте матрос отбил два часа ночи и к корме стали подтягиваться зрители.

Их было немного. С Парбом было шестеро гвардейцев. Мерги и Тейрам пришли поддержать друга. Хемилон предпочел видеть приятные сны вместо очередной глупости лекаря. Недомерок стал спиной к корме. Зрители предусмотрительно встали за магом.

– Ты готов? – равнодушно спросил уверенный в своей победе Парб.

– Сейчас, только достану нужный предмет, которым тебя огрею.

– Ха-ха, только не надорвись, когда будешь его бросать. Что это за дрянь?! – маг утратил спокойствие и с подозрением смотрел на знакомые очертания посудины в руках недомерка.

– Ты разве не знаешь ночного горшка Тарралы? – весело изумился лекарь. – Кстати, он не пустой. Сейчас ты в этом сам убедишься.

Перспектива измазаться в дерьме с использованием воздушных кулаков мага заставила наблюдателей присоединиться к ругательствам Парба. Жрец с изумлением услышал многоголосую ругань недалеко от места своего заточения и решил на всякий случай притаиться.

Вилт начал медленно поднимать ночную вазу, следя за воином. Разозленный Парб плюнул на спор и решил упредить недоумка. По выкаченным глазам мага лекарь понял, что пора действовать. Он резко отпрыгнул в сторону, опередив воздушный удар мага, а затем, петляя как заяц, понесся с горшком в сторону запертого жреца. Изрыгая проклятия, маг начал преследовать пройдоху, за ним побежали и остальные. Топот и гомон веселящихся гвардейцев поднимали на ноги всех, мимо кого они проносились.

Лекарь добежал до гальюна и обернулся у дверцы к противнику, взяв наизготовку тяжелый расписной глиняный снаряд. Подбегающий Парб на бегу ударил воздушным кулаком по сосуду, сгоряча вложив в него столько силы, что не опереди его Вилт на мгновение, горшок разбил бы ему голову. Падая в прыжке на палубу, гроза магов услышал грохот, а потом громкий всплеск за бортом, за которым раздалась отборная ругань Белха. Вилт поднялся и вслед за остальными перегнулся за борт. У корпуса корабля покачивался орущий гальюн, оповещающий свет о неприглядном поведении матерей выродков, которые подняли руку на служителя Киргала.