Золотое царство

— А мы на чем поедем? — спросил Витомысл, тоже осматривая Светомира. — Твой-то конь, поди, быстрее ветра несется, где уж нам за ним на своих двоих угнаться!

— На нем! — сказала Яга, указывая рукой. Витомысл обернулся, да так и застыл с открытым ртом.

У самого забора стоял змей, целиком выкрашенный в золотой цвет. Каждая его шея была повязана яркой атласной ленточкой, когти отполированы и покрыты алой краской, а на спине было привязано что-то вроде седла. Одиннадцать голов, как и прежде, были накрепко завязаны, но не кусками старой попоны, а шелковыми платками. На двенадцатую голову была надета шапка с меховой опушкой и красным маком, кокетливо сбоку к ней привязанным. Змей улыбался.

Первым опомнился стрелок и заорал что есть мочи:

— Нет! Что хотите со мной делайте, хоть режьте, только на нем я не поеду!

— Вот еще выдумал! — фыркнула Яга. — А для кого я всю эту красоту наводила?

— Не знаю для кого, только я на нем не поеду. Спасибо, накатался!

— А чего? — удивилась чародейка. — Вполне себе хороший змей. Летает шустро, упасть с него затруднительно, да и сам по себе ничего, симпатичный.

— Ага, симпатичный! Это он тебе кажется симпатичным и добрым, а на самом деле он обжора хуже твоего кота. Ест и ест, все разговоры только об одной еде, ночью и то жрать требует.

— Ну это ерунда, — рассмеялась Яга, — о еде не беспокойся, это я беру на себя.

— Все равно не поеду, — покачал головой стрелок, — и не просите.

— Теперь-то почему? Говорю же, кормить его буду я.

— Болтает много. Говорит и говорит, ничем его не заткнуть. А мне с ним беседовать вовсе и не хочется.

— Ишь ты, какой привередливый! — возмутилась Яга. — Да кто ж тебя просит с ним разговаривать? Не разговаривай. Он, кстати, вовсе к тебе в приятели и не напрашивается, у него свой товарищ есть.

— Кто еще? — дрожащим голосом спросил Андрей, уже догадываясь, о ком идет речь.

— Баян, кто ж еще!

— Нет!!!

— Как это нет, если вовсе даже да. Ты что, думаешь, я моего котика одного дома оставлю? Нет уж, спасибо, мне еще тут жить. А его только оставь — мало того что все сожрет, так еще и напроказит хуже ребенка малого.

— Нет!

— Да ладно тебе, — увещательным голосом сказал Витомысл, — чего ты уперся? Змей, он хоть и прожорлив безо всякой меры, очень даже полезная зверушка — с ним мы всегда свысока глядеть сможем, где что творится. Чародеи-то эти летучие? Еще какие летучие! Ну и мы сами с усами — вон экого чудища оседлали!

Стрелок тихо вздохнул, уже понимая, что от полета на Володимире ему никак не отвертеться.

— Не кисни, браток, — ободрительно похлопал его по плечу Вертодуб, — тебе сказали же — не надобно нам этих зверей пасти, сами себя займут. У тебя братья али сестры были?

— Не было, ты же знаешь, — всхлипнул Андрей.

— А нас в семье четырнадцать душ было, я меньшой. В большой семье, где ребятишек много, мамке с тятей всяко попроще — старшие с малышами возятся, а те уж между собой игры затевают. Так и кот со змеем этим. Приглядывать за ними не надо, пущай сами как могут развлекаются, лишь бы к нам не приставали. Так, что ли?

— Так, — вздохнул стрелок, — ладно, мужики, полетим и вправду на нем. Только я вам вот что скажу: ежели ко мне кто из этих зверей полезет и кушать потребует — тут я уж за себя не отвечаю. Или их порешу, или сам на себя руки наложу, а только терпеть такое надругательство над собой никак не сумею.

— Хорошо, — улыбнулся Вертодуб, — мы уж последим, чтобы тебе не докучали. Ты, главное, меч свой береги, коли в нем такая сила имеется.

Андрей коснулся рукой рукояти меча, снова почувствовал знакомое тепло, которое мгновенно разошлось от пальцев по всему телу, и немного успокоился. Даже не разозлился на Баяна, когда тот снова начал тереться мордой о его сапог.

— Здравствуйте, — оскалился Володимир в широкой улыбке, когда все к нему подошли. Видно было, что змею по душе его новый облик, даже краска, от которой немного щипало шкуру, не раздражала, а, наоборот, нравилась. Про когти и говорить было нечего, Володимир поминутно оглядывал свои лапы и шевелил крыльями. Молодцы осторожно забрались ему на спину, оценили по достоинству новое седло, благодаря которому не нужно было судорожно цепляться за тощие змеиные шеи.

Яга ловко вскочила на Светомира верхом и спросила:

— Мужики! А кто кота возьмет?

— Сама бери! — ответили молодцы хором, не сговариваясь.

— Да я бы взяла, — пожала плечами Яга, — да только мне его никак в седле не поместить — больно уж велик, а сам держаться не умеет. Да и конь мой супротив второго ездока возражает. Так что его придется кому-то из вас брать.

— Давай я возьму, — согласился Витомысл после небольшого раздумья, — так и быть. Только ты ему скажи, чтобы он не ныл, ладно?

— Ладно. Баян, прыгай!

Объевшийся кот никак не мог самостоятельно забраться на змея, поэтому Володимир осторожно нагнул голову и позволил коту ухватиться за шею всеми четырьмя лапами. Кот кое-как уцепился, но долго провисеть не смог, упал, снова ухватился, снова упал. Наконец, при помощи подоспевшей Яги, он сумел залезть на широкую змеиную спину. Там, отдуваясь и что-то ворча, он проковылял к Витомыслу и свернулся у того на коленях.

— Ну все готовы? — нетерпеливо спросила Яга, придирчиво оглядывая рассевшихся молодцев.

— Готовы, — ответил за всех Вертодуб, — ты скажи лучше, летим куда?

— Ясное дело, в Золотое царство.

— Хорошо. А ты как туда добираться собираешься? Я, конечно, про твоего коня ничего плохого сказать не хочу, но мы туда в полдня долетим, а тебе неделю скакать. Не лучше уж тебе с нами лететь?

— Мне? Неделю? — удивилась и обиделась Яга одновременно. — Ишь чего удумал!

Она, усмехаясь, хлестнула коня, и тот сорвался с места, в один миг скрывшись где-то за горизонтом, только ветки и лесу затрещали. Змей поднялся с земли, сделал круг над теремом и полетел вслед за Ягой. Вскоре вдали показалась алая грива Светомира, но так быстр и резв оказался чудный конь, что Володимир так и не смог его догнать, сколько ни махал крыльями.

— Вот это конь так конь! — восхитился Витомысл.

— Да, это тебе не простая лошадка, — кивнул Вертодуб, — Слыхал я про волшебных коней, но такого и представить себе не мог.

— Чародеи… — неопределенно протянул стрелок, косясь на спящего Баяна. — Мужики, как думаете, он еще долго продрыхнет?

— Я не сплю, — заявил кот, не открывая глаз, — я отдыхаю.

— От чего же ты, скажи на милость, отдыхаешь, — поинтересовался Вертодуб, — от каких таких трудов?

— От завтрака! — с достоинством ответил кот. — Опосля того, как покушаешь знатно, непременно полежать надобно, чтобы, значит, еда в брюхе разошлась как следует. Тогда еда и брюху в радость, и тебе веселей — ничего не болит, не ноет и еще покушать можно!

— Когда же ты уже накушаешься, — в который раз проговорил Андрей с тоской, — с утра до вечера одно и то же.

— Я еще ночью могу, — заявил кот, хотел добавить что-то еще, но забыл, что хотел, и уснул.

Стрелок вздохнул и стал смотреть по сторонам. Давно уже вылетели из Горе-леса, внизу простирались зеленые луга, на которых паслись овцы и козы. Вдали сверкало Медное царство, которое, если верить слухам, было сказочно красиво, вилась и блестела голубая лента реки. Светомир, еле различимый далеко впереди, без устали мчался вперед, рассекая широкой грудью густую траву. Яркое солнце грело по-летнему, хотя в воздухе чувствовалось дыхание осени, кое-где на деревьях уже проглядывали желтые листья.

Но вот миновали и Медное царство, внизу расстелилась бесконечная ковыльная степь. Змей, которому теперь был хорошо виден Светомир, поднялся выше, почти до самых облаков. У Андрея на мгновение захватило дух, но он быстро привык и снова стал с любопытством глядеть вокруг. Отчего-то ему вдруг мучительно жалко стало уходящего лета, он со страхом думал о грядущей зиме, снег стал представляться чем-то ужасным и неотвратимым, вроде смерти. Северная крепость Снежеть, еще недавно казавшаяся ему необычайно прекрасной, грезилась страшной цитаделью, лед, который рано или поздно должен был сковать реки, — палачом. Отчего так — стрелок и сам не мог сказать, но он начал пристально вглядываться в мир, лежащий далеко внизу, со страхом ища там признаки надвигающейся осени.