Космиты навсегда

Я вернулся в номер и застал там умилительную картину: печальный и заплывший Похмелини задумчиво смешивал в мензурках какие-то таинственные ингредиенты, а рядом сидела Герда с опухшей мордой и тоскливо всматривалась в манипуляции доктора.

— «Алка-Зельтцер» изобретаешь? — спросил я.

— Уйди, фашист, херово мне, — угрюмо ответил док, перелил содержимое колбы в стакан и выпил залпом.

— Ето есть помохать? — с надеждой спросила Герда.

— Да, — повеселевшим голосом сказал док, — секретный рецепт моей бабки, дельная была старуха. Полезная.

Док сотворил еще одну дозу для Герды, похмельная фашистка жадно выпила и повеселела прямо на глазах. Чудеса. Док бодро смешал еще одну порцию и протянул стакан мне. Я внюхался в содержимое — отвратительная вонь…

— Это отрава для тараканов или промышленный краскорастворитель? — спросил я.

— Теоретически этот целебный эликсир можно использовать для этих целей, но это было бы расточительством.

Я поставил стакан на стол. За последнее время я заглотал достаточно всякого пойла, вредного для печени и соматического здоровья в целом, хватит с меня. Экспериментировать с тонизирующими средствами, которые воняют дохлой кошкой, вспрыснутой ацетоном, я не желаю.

— Нет, док, сам глотай эту дрысню, да Герде не забудь подлить, ей вроде понравился этот настой из портянок…

— Зря отказываешься, в этом эликсире сосредоточена вся сила природы солнечной Италии.

— Вендетта, мафия и Муссолини?

— Паяц…

Герда неожиданно сотворила дикие глаза, сорвалась с места, и стремительно рванула в сторону туалета, прикрывая рот рукой.

— О! Началось! — обрадовался док. — Быстро ее зацепило! Не беда, живительное очищение желудка посредством неукротимой рвоты входит в комплекс лечебного действия эликсира.

— Антипохмельное рвотное средство «Вырванные годы»? Этим ты хотел меня напоить? Ну ты и гад, я только что заплатил в ресторане целых пятнадцать рублей, а ты хотел, чтоб я их в унитаз перенаправил? Сволочь, что тут еще сказать…

— Точно, — самодовольно согласился док, — сволочь и разбойник.

— Слышь, разбойник, а ты сам когда в сортир побежишь, дабы обнять унитаз покрепче?

— Ровно через десять минут, проверено путем многолетней практики.

— Ну-ну, желаю всяческих успехов, надеюсь, что неукротимый понос тоже входит в комплекс лечения.

— Ясное дело, входит, только «понос» — термин ненаучный, в науке это называется диарея.

— Неукротимая рвота и неукротимая диарея. Клево. Завидная перспектива. Судя по всему, вы с Гердой сегодня будете очень заняты. Тем лучше, дай мне ключи от катафалка, поеду покатаюсь.

Док пошарил в кармане галифе и выудил оттуда ключи с брелком в виде окровавленного свежеудаленного зуба.

— Куда собрался, космит? — спросил док, бросив мне ключи.

— На планету Шелезяка, водки нет, закуски нет, марихуаны нет, населена стоматологами. Ужасная, в сущности, планета…

— Это такой космический юмор? Можешь не придуриваться, Ван-Ваныч мне вчера рассказал, кто вы такие, это многое объясняет.

— А я тебе и сам говорил, что я космит…

— Иваныч в моих глазах более авторитетный свидетель, ему я верю больше, так что с тебя — рассказ о жизнеустройстве твоего мира.

— Договорились, вечерком заходи на огонек, когда просрешься…

— Буду непременно. — Док поднялся. — Пойду к себе, скоро начнется…

Док ушел в свой номер готовиться к насыщенной программе оздоровления, а я постучал в дверь туалетной комнаты, из-за которой доносились звуки, свидетельствующие о том, что лечение Герды достигло апогея.

— Ты там жива?

— Бе-е-е-е…

— Я поеду покататься.

— Бе-е-е… Кхе-е-е-е…

— Вернусь до темноты.

— У-ге-е-бе-е-е…

Не сложился разговор. Дожидаться под дверью, когда Герду настигнет фаза диареи, я не стал, вернулся в гостиную и уселся перед телевизором. Скоро явился сантехник с моим заказом. Я придирчиво осмотрел покрытые маслом запчасти и убедился, что это не самодельная подделка, а натюрлих, производство «Magnum Research», город Тула. Я не спешил с оплатой, мстительно решив, что теперь моя очередь поиздеваться, что теперь я промордую ловкого коммерсанта черт-те сколько времени. Нарочито медленно я вытер защитный слой масла с деталей, извлек свой пистолет, разобрал его, тщательно вычистил и смазал платформу, медленно и аккуратно установил комплект под патрон «357 Magnum», после чего с умнейшим видом долго и со вкусом щелкал затвором…

Через полчаса издевательств сантехник получил свои деньги, издал вздох облегчения и удалился, а я сунул пистолет, патроны, надфили и железки для работы с патронами в рюкзак и спустился в холл. В холле я нашел ларечек с сувенирами, купил там карту Киева с пригородами и расселся в здоровенном кресле для ее изучения. Собственно, меня интересовало, где здесь ближайшая окраина с густым лесом — достаточно густым, чтобы моя экспериментальная стрельба, которую я запланировал, не привлекла бы лишнего внимания…

Я вышел из гостиницы, влез в катафалк и порулил в сторону Чайна-тауна. Там, где расположен Чайна-таун, в моем мире находится Берковецкое кладбище и начинается дорога в Пуща-Водицу, а от нее ответвляется трасса в сторону Варшавы. В этом мире Чайна-таун перерастает в Пуща-Водицу, Пуща-Водица плавно переходит еще в какой-то незнакомый мне район, тот район еще во что-то и так далее. Этот Киев огромен! Жечь бензин, блуждая по этому мегаполису в поисках одесской, московской или житомирской трассы у меня не было желания, а Чайна-таун мне был уже знаком, к тому же, согласно карте, прямо за китайским поселением начинался лиственный лес глубиной десять километров. То, что нужно.

Я выехал из города, снизил скорость и медленно поехал вдоль леса, выискивая какую-нибудь лесную дорожку, на которую можно свернуть. Пару въездов в лес я забраковал ввиду того, что рядом с ними располагались придорожные закусочные, где китайцы предлагали свои неведомые блюда, а мусульмане бойко изготовляли шашлык. Наконец я обнаружил заросшую травой и кустарником не то узкую дорожку, не то широкую тропинку, и свернул. Минут десять я осторожно ехал по ухабистой лесной дороге, углубляясь в лес, пока не достиг пустынной поляны, окруженной могучими дубами. Я заглушил двигатель и вышел из машины. Отличная полянка, метров двадцать, свежих туристических кострищ не наблюдается, пустынно и тихо…

Я разложил на капоте карту Киева, выложил на нее пистолет, патроны, надфили, шариковую авторучку для записей и взялся за разборку патронов. Для начала я разобрал десять патронов: пулю снять, порох из гильзы высыпать отдельной кучкой, пулю и гильзу примостить рядом…

Поясню суть моей затеи. То, что я задумал, направлено на имитацию убийства майора. Все просто: необходимо уменьшить количество пороха в патронах для снижения дульной энергии. Стреляю в ребра. Подправленный патрон должен дать энергию отвода газов, достаточную для взвода поворотного, запирающегося на три личинки, затвора «Пустынного орла», но в тоже время пуля, выпущенная по ребрам Пронина, не должна их пробить. Вместо ребер, в качестве экспериментальной мишени, я собирался использовать кору деревьев — мне предстояло подобрать нужное количество пороха и оптимальное расстояние для стрельбы, найти такое соотношение пороха и дистанции, при которой кора не будет пробита, при которой пуля или застрянет в ней, или расколет ее. Добившись нужного результата, я расположу в магазине два таких патрона поверх стандартных — это для ребер Пронина. В идеале пули должны их сломать, но обломки ребер не должны повредить легкие, достаточно разгерметизации плевральной полости — это поведет к «схлопыванию» легкого, и раненый майор начнет отчаянно хватать воздух ртом. Полная имитация предсмертной агонии. Пускай Сика-Пука порадуется! А когда нарадуется вдоволь, быстренько отвезет нас на разборки с гнусным мудаком Эль Дьябло! К этому Чикито я поеду, вернув на платформу комплект под патрон 50АЕ и, при необходимости, буду целить ему в голову! И не промахнусь…