Еще один Фэнтезийный мир. V2.0 [CИ]

Оглядевшись он обнаружил, что солнце уже приближается к горизонту. Тем временем Фамбер нашел какую-то корзину и сел с другой стороны костра.

— Учитель, а где господин Холдар? — осторожно спросил Шус.

— Занимается дипломатией, — расплывчато ответил Фамбер.

— Просите, я не совсем понял вас… — лицо Шуса было красноречивой иллюстрацией к его словам.

— Пьет с вождем, — пояснил волшебник.

— А-а, так значит мой отец — дипломат? — губы Шуса растянулись в самодовольную улыбку человека, только что разобравшегося в «Теории Струн».

— Э-э…ну можно и так сказать, — не стал разбивать надежды Шуса Фамбер. — Может, займешься костром. В степи, знаешь ли, ночью холодно даже летом, а пока они не закончат, нам вряд ли дадут шатер.

Минут через пять огонь плотно осел на нескольких ветках, найденных Шусом поблизости от костра. Найдя их, он не уставал удивляться, откуда их взяли в поле, чьи границы терялись за горизонтом, однако спрашивать не стал.

— Это корни каких-то кустов или просто травы, растущей в степи. Насколько я знаю, их сушат после, чего обмазывают жиром, — ответил Фамбер на непроизнесенный вопрос Шуса, — и не беспокойся, я не читал твоих мыслей. Просто этот вопрос был написан на твоем лице.

Хоть Шусу это и показалось неубедительным, спорить с учителем он не стал.

— Раз уж у нас столько свободного времени… Шус, что ты знаешь о жизни после смерти?

— А почему вы об этом спрашиваете? — беспокойство опять начало скручивать желудок уже почти успокоившегося Шуса.

— Не бери голову, просто подумай об этом.

— Вы хотите сказать, что мы скоро умрем? — не успокаивался Шус.

— Да, вполне возможно, что мы скоро умрем. — беззаботно ответил Фамбер, — Впрочем, так же о себе может сказать любой человек. И ты так и не ответил на мой вопрос.

— Ну, дед Хылх, рассказывал, что после смерти все отправляются к демонам, живущим в корнях гор, где прибывают в унынии и печали до скончания веков.

— Да уж. Безрадостная перспектива, — заметил волшебник. — Надеюсь, я после смерти не буду пребывать в унынии и печали до скончания веков. Впрочем, сомневаюсь, что этот твой дед был прав.

— А вы знаете, что будет со мной после смерти? — замирающим голосом, спросил Шус.

— Нет. И вряд ли кто-то, кроме твоей смерти, знает, что будет после нее. Впрочем, если тебе так уж интересно, могу помочь это узнать.

— Э-э? — непонимающие протянул Шус. Когда же он наконец понял, что имел в виду его учитель, лицо Шуса претерпело разительные изменения. И единственным, что он смог выдавить из себя было:

— Н-нет, спа-асибо. В друг-гой раз!

— Ну, как хочешь, но если что, я всегда к твоим услугам. Впрочем, тема предстоящего разговора лишь косвенно относиться к жизни после смерти, — задумчиво протянул волшебник.

«Ну и зачем, во имя всех богов, вы меня пугали, учитель». — устало подумал Шус.

Тем временем Фамбер продолжал:

— Рассказать же я хотел о том, почему я купил тебя у твоего отца.

На лице Шуса появилась искренняя заинтересованность. Он уже несколько раз пытался расспросить колдуна об этом, однако тот каждый раз уходил от ответа или же просто игнорировал Шуса.

— Кроме нашего мира, существуют и другие, — серьезно начал Фамбер. — Насколько можно судить, их бесконечное множество. Последнее время их принято именовать другими вселенными, впрочем, почти все продолжают называть их мирами, что вносит некоторую путаницу.

Одним словом, это не те светящиеся точки в небе, а нечто совсем другое. Почти недосягаемое. По крайней мере, без магии, да и то не любой. Однако некоторые все-таки способны их достичь, причем для этого им не приходится прикладывать почти никаких усилий. Впрочем, я не совсем верно выразился. Мало кто может попасть в них при жизни, а вот после смерти возможно почти все, или вообще ничего…

Пауза затягивалась. Похоже, Фамбер решил дать время Шусу для того, чтобы переварить новую информацию, чего на самом деле не требовалось. Шусу показалось, что он и сам откуда-то это знал. Его волновало другое: учитель так и не ответил на волновавший Шуса вопрос. Наконец, когда по внутренним часам Шуса прошло часа четыре, хотя солнце и не думало закатываться, он решился спросить:

— Простите, учитель. Все-таки почему вы взяли меня в ученики?

— Шус, тебе не кажется, что костер почти затух? Можешь принести еще дров, — произнес Фамбер, как будто бы Шус его ни о чем не спрашивал, и сам он пару минут назад ничего не обещал.

Шус уже было хотел вскочить и обвиняющее указав перстом на этого подлого колдунишку, потребовать чтобы тот открыл эту страшную тайну, какой бы пугающей она не была. Его остановило лишь сознание того, что они до сих пор находятся посреди стоянки демонов, а подобное поведение вполне может оказаться предлогом для насаживания Шуса на одно из их длинных копий.

Так ничего и не сказав, Шус, мрачно вздохнув, отправился на поиски сушеных корней, задавая себе один и тот же вопрос: «Зачем учитель поведал это, пусть и довольно занимательное, но абсолютно бесполезное знание».

Вернувшись, Шус обнаружил, что Фамбер сполз на землю и, прижав свой посох к груди, как любимого плюшевого мишку, заснул, положив голову на корзину. По всему выходило, что он все-таки тоже занимался дипломатией, хотя, по-видимому, сбежал в самом начале пьянки.

В животе у Шуса заурчало, что было и неудивительно, учитывая, что с прошлого вечера он ничего не ел.

Дело в том, что когда этим утром Шус проснулся, оказалось что Холдар и Фамбер уже поели, а ждать его они, естественно, не собирались. Когда же возмущенный Шус поинтересовался, почему его не разбудили раньше, учитель ответил, что он так улыбался во сне, что у него просто не хватило сил прерывать столь чудный сон. Несмотря на то, что Шус был уверен, что колдун подло врет, он не смог найти хоть одного веского аргумента, чтобы это доказать, а даже если бы и нашел, все равно это вряд ли бы изменило хоть что-нибудь. Весь же трагизм ситуации заключался в том, что голодать ему придется, как минимум, до завтра. Ведь их лошадей с провизией отвели в неизвестном направлении, учитель заснул, а самому обращаться к кочевникам Шус бы не согласился даже за годовой бюджет всего халифата. Так и не придумав, где раздобыть еду, Шус, стащив шкуру от соседнего костра, лег на нее и уставился в безоблачное небо, пытаясь найти красное солнце, которое, если он ничего не перепутал колдун называл Просимой. Нашел он его только после того, как желтое солнце, Эридана, полностью скрылось за горизонтом, позволив младшему светилу окрасить степь в тусклый кроваво-красный цвет.

Утро Шуса пугающе напоминало предыдущее. Нет, окружение поменялось, но разбудивший его Фамбер снова сообщил Шусу, что последний пропустил завтрак. На этот раз Шус уже ничего не спрашивал, только подумал, что, по всей видимости, учитель все-таки решил от него избавиться, заморив голодом. Он даже был готов предположить, что в этом и состоял коварный план колдуна. Откуда ему знать, может, для производства магических зелий нужно чтобы будущий ингредиент умер естественной смертью.

К удивлению голодного и поэтому не слишком дружелюбного Шуса их лошади были накормлены и даже причесаны. Можно было подумать, что настоящие почетные гости — это как раз копытные, а посол, проведший ночь на голой земле — всего лишь приложение к лошади.

Вскоре обнаружилось, что их лошади теперь уже не совсем их. Как объяснил Холдар, лошади «варварских земель», именно так называли кочевники все, что не являлось степью, не предназначены для поездок и вождь согласился подарить почетным гостям трех коней степей. Что же касается их лошадей, то вождь обещал приглядеть за ними, до тех пор, пока гости не вернутся. Впрочем, Шус не питал иллюзий по поводу возможности возвращения их лошадей. Ничем иным, кроме как обменом это быть не могло, да и обмен никак нельзя было назвать равноценным. Не говоря уже о том, что при всем желании и более чем неглубоких познаниях в арифметике, Шус никак не мог поставить знак равенства между тремя и четырьмя, их новые скакуны были чуть ли в два раза меньше их прежних лошадей и поросли какой-то чрезмерно густой грязно-рыжей шерстью с редкими серыми пятнами. По всему выходило, что их надули, однако Холдар, утверждал, что им крайне повезло.