Бюро-13

– Там еще "атчисон", но я подумал – у Донахью уже один такой есть.

Донахью распрямился и прорычал:

– Это еще что такое?

– Противотанковая винтовка, стреляет патронами от пулемета двенадцатого калибра. – Джордж заметно терял терпение. – ТО-восемьсот.

– ТО значит "темп огня", – перевел священник. – Восемьсот патронов в минуту.

– Впечатляет. Есть еще место на тележке?

– Нет! – Ричард решительно заделал свободный край брезента.

Донахью надулся было, но тут же осклабился:

– Возьмем еще одну тележку!

В этот момент здание снова затрясло, свет притух, снова вспыхнул и погас совсем. Стало темно как в преисподней.

– Пора уходить! – Я включил фонарь.

Яркий белый луч осветил половину членов отряда и только часть собранных припасов. Один за другим зажигались фонари в руках моих товарищей – тьма отступила. На полу замигали желтые стрелы, указывая направление к лифту.

– Как же мы теперь найдем транспортный туннель? – Минди подошла поближе.

Когда она произнесла эти слова, стрелы поменяли направление и указали в противоположную сторону.

– Пошли! – взглянул я на свои новые часы. – Самолет взлетит через пятнадцать минут. Надо бежать!

Молодец Ричард – безукоризненно уложил груз на тележки: мы сравнительно легко катили эти горы на колесах туда, куда указывали путь стрелы. Примерно через сто футов они привели нас к сплошной стене из шлакоблоков. Пошарив по стене руками, Джесс нашла щелку для карточек и попыталась просунуть туда свое удостоверение ФБИ. Слабое гудение, щелчок – секция стены отделилась и на тайных петлях отошла назад. Перед нами открылась полая, хорошо освещенная кабина из блестящего металла, куда мы едва поместились со своим грузом. Чтобы сэкономить место, пришлось взгромоздить на верх одной из тележек Минди. Я нажал на единственную кнопку в стенке кабины, двери с тихим шипением плотно закрылись. Под нами что-то заурчало, и вдруг все мы повисли в воздухе – пол лифта оказался в нескольких дюймах под нашими ногами. У меня в животе начались подозрительные эволюции, а Джордж вообще позеленел. Протянув руку, Ричард дотронулся до его головы – Толстяку явно полегчало, лицо приобрело нормальный цвет.

– Спасибо, друг!

– Да не стоит, Джордж.

Наше падение продолжалось, через минуту ноги уже касались пола – правда, несколько под углом. Уф-ф!

– Знаете, это, должно быть, пневматическая труба! – догадался Ричард.

– Ух ты! Классно! – Минди явно в восторге от наших перемещений в пространстве.

– Ничего… – кисло отозвался я.

– Эд, только сейчас до меня дошло… – Донахью что-то встревожило.

Я сглотнул и постарался сосредоточить на нем взгляд.

– В чем дело?

– Так получилось, что сейчас при нас нет никакого действующего оружия или оборонительной системы. Надо что-то делать.

В самом деле, мудрые слова. Мы лихорадочно извлекли автоматы и поспешно зарядили. Когда снимали с предохранителей, Ричард вытащил из воздуха длинный кривой кинжал.

В тот самый момент, когда я готовился дать себе зарок в жизни не притрагиваться больше к еде, наш транспорт принял горизонтальное положение, сбавил скорость и стал подниматься наверх как обычный лифт. Слава Богу! Через минуту кабина мягко остановилась, двери раскрылись, и мы, спотыкаясь, вывалились в сырой, вонючий гараж с мириадами крыс, эти твари бросились кто куда, спугнутые ярким светом, исходящим от нашего транспорта.

Мы, как положено, проверились, быстро обследовав помещение по периметру: все чисто, вернее, в этой дыре ничего опасного, кроме бешеных крыс, разбитого стекла и старых номеров "Нью-Йорк пост". Смахнув с окна пыль, я увидел, что гараж стоит прямо у воды, а перед ним – старый деревянный причал. У причала красовался двухвинтовой гидроплан ДС-З без опознавательных знаков. Прислонившись к нему, курил сигарету смуглый человек среднего роста, с черными волосами; бежевые штаны, парусиновые туфли на толстой подошве, белая майка так плотно прилегает к телу, что кажется нарисованной.

– Хорош! – Минди откровенно любовалась.

– Да! – радостно подхватил Джордж. – Дэ эс три – это классика.

Мы с Донахью посмотрели друг на друга и вздохнули – Ренолт проявлял иной раз удивительную близорукость.

Из помещения наружу вели четыре двери: три заложены кирпичами, четвертая укреплена стальными брусьями и закрыта на засов – Гордон обо всем позаботился. Отодвинули засов, дверь гаража бесшумно отворилась, и мы вышли на погрузочную площадку. Наклонный цементный помост вел на причал. Изо всех сил толкали мы, тащили, волокли наш полупортативный, на колесах арсенал средств выживания к ожидавшему самолету. Он казался таким же далеким, как ровный серый туман горизонта. Все пыхтели, и никто не говорил ни слова – ситуация не вдохновляла на комментарии.

Когда мы приблизились к гидроплану, пилот вразвалку двинулся к нам – рука в опасной близости от кобуры с револьвером сорок четвертого калибра, раньше я его не заметил.

– "Дождевое облако"! – вспомнил я пароль.

Настороженность сразу исчезла с лица пилота, мне тоже полегчало. Улыбаясь, он протянул мне руку; мы обменялись рукопожатием.

– Мистер Альварес? Капитан-лейтенант Хассан. Готов выполнять ваш приказ.

– Здравствуйте. Открывайте грузовой отсек, и приступим к работе.

– Я готов.

Окинув взглядом отряд, он направился было к носовой части самолета, как вдруг увидел Минди Дженнингс – и ахнул:

– Боже правый, мисс, вы не ранены? – В голосе его звучала неподдельная тревога.

Недоумевающая Минди смотрела на парня так, словно перед ней сумасшедший, пока не заметила, что рубашка у нее порвана и сквозь нее просвечивает голое тело. Наверно, он подумал – нам грозило кое-что похуже смерти… Такая фигурка, а тут еще выглянул кремовый, без единого шва лифчик…

– Нет-нет, все в порядке. Благодарю. Это я сама порвала, случайно.

На щеках у нее заиграли такие ямочки, что я почувствовал некое подобие ревности. Да-а, Минди, уж конечно, оценила достоинства пилота – и волевой подбородок, и жгучие черные глаза, и атлетическое сложение.

– Но все равно – еще раз благодарю вас за заботу! – промурлыкала она.