Замок Сновидений

— Вечно ты чем-то недоволен, — проворчал Джин. — И причем каждую партию. Поэтому я прихожу к выводу, что все твои жалобы — из разряда какой-то хитрой стратегии.

— Хитрой чего? — Снеголап глубоко вздохнул. — Я пас.

— Не думай, что тебе удастся кого-нибудь одурачить.

— Жабометания… — неодобрительно покачала головой Линда. — Как жестоко — метать беспомощных лягушек!

— Чепуха, — возразил Джин. — Их специально для этого разводят. В сущности, они и живут только для того, чтобы их метали. Это вообще цель их жизни.

— Общество защиты животных должно об этом знать, — заявила Линда. — Не премину им сообщить. Тройка пик.

— Кстати, а что это за жабометания такие? — полюбопытствовала Дина. — Я думала, там будут рыцарские поединки, кони, копья… Я пас.

— Пики, — поправил Джин. — Я слышал, сейчас не придерживаются правил традиционного ведения боя. Соревнования проходят на поле и очень напоминают средневековые Олимпийские игры. И соперники по-прежнему рискуют сломать себе шею. Четверка без козыря.

— Или соперницы, — сказала Линда. — Женские рыцарские турниры тоже существуют. Четверка без козыря, Джин? Ты сегодня слишком опасно играешь. Не забывай, мы уязвимы.

— Поздно, — заявила Дина, — взятки не возвращаются.

— Идешь на шлем? — размышлял вслух Снеголап. — Хочешь рискнуть?

Джин грустно вздохнул:

— В последнее время здесь такая скукотища. Надо хоть немного встряхнуться.

— Теперь и мне так кажется, когда ты это сказал. Кстати, я пас.

— Кстати, о риске. Может, ты не будешь притворяться трусливым опоссумом?

— Кто такой опоссум?

Казалось, Снеголапу все нипочем. Потомок белого медведя и двуногого кота, он имел свирепые желтые глаза и дурно пахнущие зубы, но, несмотря на устрашающую наружность, характер у этого зверя был вполне миролюбивый и дружелюбный.

В комнате для игр царило оживление. За шахматным столиком сидели заядлые игроки Клив Далтон и лорд Питер Такстон. Видимо, партия близилась к концу, и оба не сводили глаз с шахматной доски, что предвещало неминуемую ссору. В другом углу бренчала на гитаре медноволосая веснушчатая Мелани Макдэниел. Инструментом она владела неплохо, но когда затягивала какую-нибудь шотландскую балладу, её контральто неприятно дребезжало на высоких нотах. Тем не менее её окружали пять восторженных слушателей.

— «И весь наш Юг погряз в безделье», — ни к кому не обращаясь, продекламировал Джин.

Дина нахмурилась.

— Опять чья-то поэзия? — Она взглянула на Линду. — Он опять цитирует чужие стишки.

— Между прочим, это я сам сочинил, — огрызнулся Джин.

— Врунишка, — небрежно бросила Линда.

— Ну хорошо, хорошо. Вообще-то это стихотворение сочинил один бессмертный поэт. Лучший из поэтов.

Видя, что никто не собирается проявлять вежливость, Дина нехотя спросила:

— Правда? И кто же?

— Джеральдо.

— Хватит заливать!

— Нет, правда! Джеральдо. [1] Это из раннего. Заявляй, Линда.

— Бубновая пятерка.

— У тебя только один туз? — удивился Снеголап.

— Ещё один спрятан у меня в рукаве, кляузник.

— Господа, с такими картами мы просто сотрем вас в порошок, — захихикал Снеголап.

— Иду на шлем, — объявила Дина. — Ты прав, Снеговичок. Мы заберем все взятки и будем наблюдать, как они медленно идут ко дну — Джин, почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? — Линда обожала давать ценные советы. — Возьми Снеговичка — и вперед, к новым исследованиям и приключениям! Тебе любой мир открыт. В конце концов, в замке их сто сорок четыре тысячи!

Джин откинулся в кресле и почесал ногу.

— Линда, ты что, забыла, мы же с ним только на прошлой неделе вернулись с осмотра, так сказать, достопримечательностей. Ты слышала что-нибудь о развалинах храмов?

— Да я повидала десятки развалин в самых разных мирах, — ответила Линда.

— Я имею в виду мир, отдаленно смахивающий на Ангкор. В него можно попасть через портал возле лестницы в Королевскую башню.

— А, да-да, припоминаю. Там нашлось что-нибудь интересное?

Джин пожал плечами.

— Развалины и джунгли. Мечта археолога. Иначе говоря, скукотища и москиты размером с вертолет.

— Я до сих пор чешусь, — пожаловался Снеголап.

— После того как мы наконец оттуда выбрались, — продолжил Джин, — позаглядывали в другие порталы. Но не нашли вообще ничего занимательного.

— Да не может быть, — возразила Линда, — Хотя, наверное, мы уже исследовали самые интересные миры…

— Требуется кардинальная смена обстановки.

— Почему бы тебе не устроить небольшие каникулы и не съездить домой? Кстати, как поживают твои родители?

— Спасибо, ничего. Проводят зиму во Флориде.

— Ну вот и навести их.

— Никогда не любил Флориду зимой. И летом тоже.

— Тогда отправляйся в Калифорнию. Ты не был там с тех пор, как…

Линда слишком поздно осознала, что ступила на зыбкую почву.

— С тех пор как Вайя бросила меня ради байкера, — с горечью проговорил Джин.

— Извини. Не хотела тебя расстраивать.

— Да ничего. Она ведь была амазонкой, королевой варваров, когда я нашел её [2] и, как ни пыталась стать цивилизованным человеком, все равно возвратилась к своему прежнему состоянию. Надеюсь, она счастлива.

— Думаешь, она все ещё в Южной Калифорнии?

— Она вступила в клуб в Лос-Анджелесе, но сейчас может быть где угодно, — сказал Джин, внимательно изучая свои карты. — И вообще никому не известно, может, она уже вовсе не с этими байкерами.

— Когда ты в последний раз получал от неё известия? — поинтересовалась Дина.

— Когда она прислала письмо, в котором сообщала, что бросает университет.

— Может, тебе попытаться её разыскать? — спросила Линда.

Джин нахмурился.

— Да зачем? Думаю, ей и без меня хорошо. Она королева племени и привыкла, что её обслуживает целая гвардия мужей и любовников.

— Как-то ты очень грустно это сказал… — заметила Линда.

— Правда? Нет. Совсем нет.

За карточным столом продолжилась торговля. Джин объявил о пяти бескозырных, а Линда раскрыла своих двух королей.

— Шестерка червей.

— Пас, — сказала Дина. — Джин, дорогой, объявляй. И помни, в океане много рыбы.

— Терпеть не могу рыбу. Что за черт, семь бескозырных!

Линда посмотрела в потолок.

— Джин, не надо было.

Снеголап хихикнул.

— Большой шлем! Дружище, тебе никогда меня не побить.

— Ощущать постоянный риск — вот мой стиль жизни, — Джин не слушал его. — И чем ещё мне занять свое время? Кроме того, ведь сделка совершалась на словах, а как всем известно…

— Джин, — прервала его Линда, — для скуки нет и не может быть оправдания. Ты живешь в замке Опасном, самом интересном месте во всей Вселенной — даже, можно сказать, во всей чертовой Мультивселенной — или как ты там называешь то огромное, что содержит вселенные.

— Метавселенная.

Джин пожал плечами в ответ своим мыслям.

— Попробуйте заняться гольфом, — вмешался в разговор новый собеседник.

Игроки в бридж одновременно повернули головы и взглянули на Клива Далтона, худощавого подвижного мужчину, который до этого добрых пятьдесят минут пребывал в глубокой задумчивости. Простецкий облик Далтона не вязался с его манерами высокооплачиваемого адвоката, очевидно, приобретенными в прежней жизни, где Далтон, правда, подвизался всего-навсего литературным агентом.

— Но вы-то как раз забросили ваш любимый гольф, — заметил Джин.

— Он забросил, — Далтон показал на своего противника по шахматам, — а я нет.

— Лорд Питер, вы вправду решили раз и навсегда отказаться от гольфа? — спросила Дина.

Светловолосый лорд Питер Такстон оторвал взгляд от шахматной доски. В темно-бордовом пиджаке с галстуком он выглядел очень импозантно. Хотя, вероятно, ему не стукнуло и тридцати, он был из тех, кто и в двадцать пять выглядит на все сорок.