Спецагент инквизиции

– Ну?

– Тащи их сюды.

– Зачем?

– Будем греческий профиль тридцать восьмого размера оформлять.

Васильевна притащила колодки, их втиснули в ноздри Ванюши, и Федосеевна начала деловито обстукивать греческий профиль тридцать восьмого размера молотком.

– Теперь мертвой водичкой, чтоб срослось… живой, чтоб кровушка быстрей по жилкам потекла.

У Ивана мучительно зачесалось в носу, и он оглушительно чихнул. К счастью, колодки пролетели мимо зеркала, и грохнулись на стол, оставив на стене глубокие вмятины.

– Теперь займемся ротиком. Да-а-а… таким е… только медок наворачивать, да подковы пополам перегрызать. – Федосья покосилась на самую большую кувалду. – Тут только ентим инструментом можно, дык, я ить ее не подыму. Годков-то мне чай скока. Васильевна!

– Чаво?

– Кузнецы с нами за прошлую поставку зелья для закаливания рассчитались?

– Нет.

– Тащи сюды самого главного.

Через несколько минут Васильевна, выполнявшая в операционной роль ассистента, привела в салон красоты маленького квадратного гнома в кожаном фартуке, почти полностью прикрытом длинной бородой. Судя по красной роже, его оторвали от дела, прямо от пышущей жаром кузнечной печи.

– Чего надо, бабульки?

– Да вот, милок, пришел, понимаешь этот добрый молодец красоту наводить, а платить не хочет. Ты бы вразумил его вон той кувалдочкой по зубам.

– Это запросто. Старушек обижаешь, гад!!?

Удар кувалдой челюсти Ванюши не выдержали.

– Ну что, в расчете? – с надеждой спросил гном.

– Мда… я немножко с другой стороны подправить хотела, – почесала затылок Федосья, – но ничего, сойдет. В расчете.

Довольный гном помчался к выходу.

– Кувалдочку поставь на место. Куда потащил?

Старушки веселушки отняли у гнома кувалду, после чего Федосья, успокоившись за целостность и сохранность «хирургических» инструментов вновь повернулись к Ванюше. Одна рука ее ощупывал раздробленную челюсть, другая легонько помахивала молотком. Старушка в этот момент очень напоминала скульптора, осматривавшего грубую мраморную заготовку, из который ей предстоит создать очередной шедевр.

– Девоньки, настойку из молотой кости дракона сюда. Без костеросту здесь не обойтись.

И вновь застучал молоток. Долго расписывать лечебные процедуры мы не будем. Короче, где-то через полчаса, когда волка откачали, перед ней сидел на кресле добрый молодец с профилем античного бога и благородной бледностью в лице. Красавец остановившимся взглядом смотрел в зеркало.

– А чтой-то у него глазки такие пустенькие, пустенькие? – первым делом спросил Черногор.

– Ах, я старая, разбудить забыла! – главный анестезиолог Матрена подскочила к Ивану и дунула прямо в греческий профиль с ладошки.

Взгляд Ивана стал осмысленным. Старушки торопливо отвязали его руки от подлокотников кресла.

– Это еще кто такой? – уставился он в зеркало.

Старушки засмеялись.

– Ты, Ванюша, ты. Привыкай.

– Обалдеть! Ну, прямо Аполлон, который Бельведёрский. Все девки теперь мои будут. Еще бы прикид сменить.

– Поможем, – заверила его Федосья. – Матрена!

– Чё?

– Ты тому портному с соседней улицы, что клинья под тебя подбивал, окончательно от ворот поворот дала?

– Я дала? Ничего я ему не дала.

– Умница. Такими мужиками грех бросаться. Ташши его сюды! Нам портной нужен для Ванюши и… – Федосья посмотрела на волка.

– И моей лярвы, – небрежно махнул рукой в сторону оборотня Иван, любуясь в зеркало. Волк щелкнул зубами. – Боевой подруги, – торопливо поправился Ванюша.

– Сейчас приведу.

Портным оказался сухощавый старичок в черной траурной шляпе, из-под которой торчал крючковатый нос с поблескивающим на нем пенсне.

– Здравствуйте, уважаемые. Ви хотели видеть Мойшу? Я таки внимательно вас слушаю.

– Да вот, внучок из деревни приехал, – сообщила Федосья, – приодеть бы его для жизни городской. В люди выйти хочет.

– Ви обратились по адресу, уважаемые. Встаньте молодой человек.

Иван послушно встал. Старый еврей прогулялся вокруг, окидывая оценивающим взглядом гиганта.

– Ну-с, что мы здесь имеем? А не имеем мы здесь ничего, кроме недурственных внешних данных. Одежда не ахти. Такую даже в деревне уже не носят. А что у нас здесь? – Мойша оттянул пояс штанов и заглянул внутрь, – Ой-ей-ей!

– Что там? – оборотню стало любопытно, и он тоже сунул туда морду, – да это ж не ой-ей-ей, а ого-го!

– Я не знаю господин пес, что ви имели в виду под ого-го, но я говорю ой-ей-ей, нижнего белья то нет! А это будет стоить уже дороже! Но ви не расстраивайтесь молодой человек. Судя по вашим внешним данным, ви далеко пойдете, а потому я готов все сделать абсолютно бесплатно за какие-то жалкие пять-шесть процентов от будущей прибыли.

– Какой еще прибыли?

– Вашей, разумеется. Не моей же! Соглашайтесь молодой человек. Это очень выгодная сделка. Я согласен даже совершенно бесплатно сделать целых три костюма: Один на выход, один на прием, и повседневный. Опять же не забывайте про нижнее белье! Так что десять процентов…

– Ты ж сказал даром!

– Разумеется! О чем может идти речь? Пятнадцать процентов, это же практически даром! И вам абсолютно не о чем беспокоиться! Если ви обратились к Мойше, считайте удача на вашей стороне! С такими данными, да в костюме от Мойши, перед вами не устоит ни одна княгиня. А уж быарыни сами будут вешаться на шею!

– А царевны? – поинтересовался Ванюша.

– Молодой человек, если б в этих краях еще водились царевны, Мойша с них бы и начал, и это стоило бы вам уже двадцать процентов!

– Матрена… – Федосья покосилась на подругу.

– Сейчас.

Матрена подхватила старого еврея под локоток, отвела его в сторону, и что-то прошептала на ухо.

– Да? – выпучил глаза Мойша.

– Да!

– Сейчас все будет сделано в лучшем виде!

В целях конспирации ни Черногор, ни Ваня из салона красоты в новом облике, но в старой одежде решили не выпускать, а потому на некоторое время салон превратился в пошивочную мастерскую. Мойша ненадолго отлучился, затем вернулся с целым взводом подмастерьев, и работа закипела. Через три часа Ваня имел шикарный гардероб: у него было все, вплоть до нижнего белья и даже элегантные сафьяновые сапожки пятидесятого размера, оперативно стачанные дальним родственником Мойши на заказ. Ванюшу побрызгали ароматной туалетной водой, и теперь он выглядел как то ли заграничный барон, то ли маркиз, то ли заморский принц.

– Теперь насчет вас. – Мойша повернулся к волку, – мне намекнули, что ви будете немножко женщиной…

– Девушкой, – огрызнулся Черногор.

– Прошу в примерочную, – Мойша учтиво проводил волка за ширму, – и желательно без всего лишнего, – донесся оттуда его голос, – о-о-о…

Ване тоже стало интересно, и он сунул голову поверх ширмы, чтобы оценить, чем так там восхищается старый еврей.

– Ух ты! А я бы сиськи побольше сделал.

Ответом на его реплику был смачный удар девичьим кулачком в глаз.

– Да что ж ты делаешь, волк позорный! – взвыл Иван, разглядывая в зеркале набухающий синяк, – такую красоту испортил!

– Синева под глазами только подчеркнет твою романтическую бледность, – донесся из-за ширмы ехидный девичий смешок.

– Так под глазами же, а не под глазом, – обиделся Иван.

– Еще раз сюда сунешься, под обоими глазами будет.

– Сейчас я исправлю, – засуетилась Матрена, что-то дунула под глаз Ванюши с ладошки, что-то прошептала, и синяк растаял на глазах.

– Слышь, бабуль, – пользуясь случаем спросил Иван, – если не секрет, чем ты его взяла? – кивнул он командующего портняжками Мойшу, – шепни не ушко. Может пригодится в следующий раз.

– Нет, Ванюша, – вздохнула старушка, – тебе это не пригодится.

– Да ладно тебе, скажи. Интересно же, что ты за слово волшебное ему сказала?

– Три ночи на сеновале.

– Тьфу! Это мне точно не пригодится.

И вот, спустя еще два часа из-за ширмы лебедушкой выплыла обряженная в атлас и шелка красавица. Она робко посмотрела в сторону Ивана, ожидая его реакции. Иванушка судорожно вздохнул, а выдохнуть уже не мог. Взгляд его затормозил на неглубоком декольте, доходящем до складок меж юных, упругих грудей.