Попаданец - учитель Сталина

  Карманов даже о компьютерных играх думать забыл. Разве что карточными играми на раздевание, которые он опробовал здесь в натуре. Но если компьютер сопротивлялся и пытался победить, то гостьи Царского Села наперебой соревновались в поддавки.

  Через короткое время Шура настолько пресытился оргиями, что даже вспомнил о стратегии. С помощью кружка Вырубовой начал вертеть мужьями своих поклонниц, пробивал назначения на государственные посты, снимал неугодных и с удовольствием брал взятки, сделав Гитлера казначеем. Управлять Россией с помощью русских сластолюбивых дам получалось эффективнее и приятнее, чем через Лазаря Кагановича.

  Утомившись личной и общественной жизнью, святой старец Шурка растягивался на диване подобно большому ленивому коту и начинал пророчествовать, что с опытом XXI века совсем не трудно. Женщины торопливо конспектировали откровения. Карманов и сам пробовал, но ничего не получилось. Дореволюционная грамматика с ятями, изобилием твёрдых знаков и прочими премудростями ему не давалась. Гениальная упрощённая орфография, внедрённая в прошлой реальности, здесь не в чести. Российский студент писал хуже, чем оригинальный Распутин. И что? Истинные пророки тоже диктовали; грамотность - удел писарей, а не великих людей.

  У Гитлера личная жизнь не сложилась. Главным идеологом российской голубятни слыл покойный Пётр Ильич Чайковский. Как только у Машки наклёвывался роман, возлюбленный непременно тащил её на "Лебединое озеро". А мама попаданши часто рассказывала ей, что в СССР каждый раз Чайковского и этот балет крутили по телеку, когда помирал очередной горячо любимый вождь. Или когда пьяные дяди из ГКЧП в девяносто первом арестовали Мишу Горбачёва с супругой. Поэтому "Лебединое озеро" у жителя Российской Федерации со стажем непременно ассоциируется со смертью или государственным переворотом, что никак не навевает эротические мысли. Сама Гитлер обожала хип-хоп, пыталась его воспроизвести, чем безмерно царапала души нежных и ранимых русских педиков. При звуках "ёу-ёу" они обычно застёгивались и сбегали навсегда.

  Как бы то ни было, пара из будущего сравнительно безбедно просуществовала до осени одиннадцатого года, пока Анна Вырубова не отлучилась в столицу надолго. Однажды дом заполнили мужчины. Шура с некоторым ужасом понял, что в большинстве своём они - рогоносцы, и не без помощи могучего распутинского инструмента. Без ветвистого украшения остались неженатые, но тоже не слишком доброжелательные - несостоявшиеся любовники Гитлера.

  Экс-фюрер дожидался в подвале связанный и крепко избитый, когда к нему вкатили старца в ровно том же состоянии.

  - Каких-то полгода продержались, - прошамкал Шура разбитым ртом. - В компании с Берией и то безопаснее.

  - Не говори, - подтвердила Гитлер. - А ты заладил: обычаи попаданцев, техника безопасности... Осторожнее надо было.

  - На себя посмотри! Зачем у князя Верещагина любовника увела?

  Они пикировались в ожидании участи, которую не трудно предсказать, даже не будучи пророком. Могучими распутинскими руками Карманов ослабил-таки путы, развязал себя и Машу.

  - Спасибо! Но дверь наверх закрыта.

  - Не трусь. Вон другая виднеется. В романах о попаданцах такое сплошь и рядом - в подвале переход в иной мир. За мной, мой фюрер!

  Глава седьмая. От психбольницы до субмарины один шаг.

  Нащупав горсть мелочи в кармане дорогого пальто, бывший старец окликнул уличного разносчика и купил газету.

  - Так, "Петербургские ведомости".

  - Что пишут-то? - нетерпеливо спросила Гитлер, заглядывая через плечо.

  - Задержали убийцу Министра внутренних дел. Оказывается - эсер Степан Балмашёв. Как тут у них прикольно - нет ни чеченских сепаратистов, ни гексогена, а теракты случаются.

  - Год? Год какой и дата?

  - А-а... Сейчас погляжу. 3 апреля 1902 года.

  - И я опять мужчина, - вздохнула Гитлер. - На этот раз недалеко занесло.

  "Не на продолжительно", более подходящее к описанию путешествий во времени, по-русски звучит коряво. С местом определиться совсем просто: тайный ход из царскосельского подвала через четыре шага вывел на Дворцовую площадь Санкт-Петербурга.

  - Хорошо выглядишь, - заявила Маша. - Осанистый партикулярный господин лет тридцати. Не такое чмо как Распутин.

  - А ты почти не изменилась. Только побои исчезли.

  Таинственный покровитель, перебросивший парочку в самое начало ХХ века, снабдил их одеждой, документами и некоторым количеством денег. Вышло так, что Борис Петрович Лягушкин, оставивший службу титулярный советник, проживает в меблированных комнатах в компании племянника Родиона Лягушкина. К тому же имеет небольшую ренту, хватающую на скромное существование.

  - Родиончик! - объявил Гитлеру Карманов. - Как и перед Второй Мировой войной, судьба забросила меня накануне страшных испытаний для Родины. В начале 1904 года Япония нападёт на Россию. Мы должны упредить врага!

  - Да запросто, - ответствовал племянник. - Кто нас теперь мочить будет? НКВД или мужья твоих любовниц?

  - НКВД не придумали, царская жандармерия на их фоне кажется институтом благородных девиц. А что до амурных приключений, за полгода я натрахался на две жизни вперёд. К Макарову!

  Гитлер не стала уточнять, при чём здесь пистолет, о котором даже девушки наслышаны. К её разочарованию, таковым оказался немолодой адмирал, счастливый обладатель кабинета в Адмиралтействе и двух бород. Точнее - одной, но расчёсанной на две стороны, каждая половинка не меньше распутинской лопаты.

  Выслушав про свою гибель на "Петропавловске" в 1904 году, три революции и две мировых войны, автор "Ермака" попросил обождать минутку и вышел. Скоро крепкие морячки сдали дядю и племянника санитарам, хотя пациенты крепко брыкались, а старший из них уложил в нокаут боцмана энкавэдеэшным ударом Ctrl-G.

  Затем психи успокоились и месяц вели себя смирно, отчего лекарь-мозгоправ велел их развязать. В ту же ночь Шура, припомнивший массу квестов по поводу побега и негуманные приёмы по отношению к медработникам, бежал из психушки, прихватив и Гитлера.

  - Родина не хочет принимать от нас счастья! Осчастливим её против воли!

  - Как? - спросила Гитлер, зябко кутаясь в широченный больничный халат.

  - Любое крупное дело требует денег. Припомню кое-что ещё из геймерского арсенала.

  Приведя себя в порядок, родственнички уехали, как тогда говорилось, "в Европы". Шурик Карманов начал турне по казино и игорным домам. Человек, на щелчок пальцами обставлявший хитроумные компьютеры, раздевал соперников как детей. Дабы не привлекать лишнего внимания, они подолгу нигде не задерживались и, сорвав приличный куш, за которым могли следовать привычные побои, переезжали дальше.

  В начале 1903 года геймеры вернулись в Питер и на каком-то приёме случайно наткнулись на Макарова. Испугались, но адмирал не послал за санитарами.

  - Вот и наши безумцы! - добродушно зарокотал Степан Осипыч. - Оказывается, не вы одни такие - любители про войны и революции рассказывать. Давеча заходил такой же. Не представляете, предлагал победить японца подводными лодками с самодвижущимися минами!

  Шура выцыганил адрес макаровского знакомца. На следующий день Лягушкины заявились к нему, не откладывая дело в долгий ящик.

  - Михаил Ромуальдович Кофр к вашим услугам, - отрекомендовался молодой человек в форме торгового флота. - Чем могу быть полезен, милостивые государи?

  - Адмирал Макаров рассказал, что вы предлаете строить для Русского императорского флота подводные лодки по образцу девятой серии кригсмарине, - в лоб огорошил его Шура. - А почему не седьмой? Для войны с Японией и "семёрки" хватит.

  Минут через десять Кофра удалось привести в чувство.

  - Воды... - прохрипел тот. - Уфф! Теперь я понимаю, какое впечатление на непосвящённых производят мои неожиданные рассказы о будущем. Вы тоже оттуда, господа? Из 1942 года?