Огонь, водка и медные трупы (Сборник)

– Ш-ш-шагай, – лицо первой «девочки» перекосилось от страха. – И забери с собой этого зверя...

– Разумеется, – Зигфрид попятился к двери. – Куда мы попадем?

– Прямо на Ш-шестую улицу, – не сводя глаз с мурлышки, ответила она.

– Спасибо, – капитан нащупал дверную ручку. – Всегда хотел спросить, вы с какой планеты, девчата?

– Вс-сегда? – удивилась женщина, нервно перебирая ногами-щупальцами.

– Один раз я побывал в таком же, как у вас... м-м... заведении. Укатали меня ваши соплеменницы по полной программе. Уж в чем, а в специфических развлечениях вы толк знаете... Только я тогда не спросил, а потом жалел. Может быть, я как-нибудь в отпуск на вашу планетку бы прилетел.

– Не с-с-стоит, – женщина усмехнулась. – У нас-с такие, как ты, долго не живут.

– Это понятно. – Зигфрид открыл дверь. – Темперамент у вас – что надо. Но и наши парни бывают не лыком шиты.

– Вс-се равно они не с-справляются.

– И что?

– Тех, кто не с-справляется с-с третьим клубком подряд, мы с-съедаем...

– Три клубка по четыре особи? – Капитан почесал в затылке. – Это да... это не каждому по... плечу. А все-таки какая планета-то?

– Послебрачнинск, – прошипела женщина-змея, снова переплетая гибкие конечности с аналогичными щупальцами подруг.

– Очень меткое название, – Безногий выскользнул за дверь. – Сульфиде бы там понравилось.

Мурлышка бросила на него недоумевающий взгляд.

– Это я о своем, – пояснил капитан. – «В каждой женщине есть змея»... Куда теперь?

Зверь понюхал воздух и мотнул головой вправо по улице. Зигфрид города не знал, и все, что ему оставалось, – положиться на интуицию мурлышки.

Они неторопливо побрели в толпе, кишевшей самыми разнообразными уродами, и потому на странную спутницу Безногого не обратил внимания ни один человек. Впрочем, спокойствие оказалось кратким и обманчивым. Примерно через два квартала капитан услышал позади возбужденные голоса и топот множества бегущих ног. Кто и куда мог спешить в развлекательном квартале? Капитан вытянулся и взглянул поверх толпы. Это были те самые пираты из экипажа Коши и личные гвардейцы дяди-губернатора.

Безногий вздохнул и ускорил шаг. Пройдя еще квартал, он свернул в боковую улочку и побежал. Миновав несколько домов, он остановился перевести дух и только сейчас обнаружил, что бежит в гордом одиночестве. Мурлышки поблизости не было.

– Эх ты! – с досадой пробормотал капитан. – Подруга называется!

Не успел он огорчиться, как кладка одной из стен будто бы взорвалась и из тучи пыли появилась мурлышка. Она мотнула головой, приглашая капитана за собой, и Зигфрид, не раздумывая, прыгнул в пролом.

– Кранты капитану, – донесся откуда-то сзади голос Коши. – В лабиринты к ментаврам подался.

Смысл реплики дошел до Зигфрида не сразу. Он успел отмахать по следам своей провожатой добрую сотню шагов, когда понял, что мурлышка действительно ведет его по настоящему лабиринту. Коридоры ветвились, поворачивали то влево, то вправо, заканчивались тупичками, но зверь уверенно обходил все препятствия, а там, где, казалось, не было никаких вариантов, проламывал проходы одним мощным ударом тяжелой головы. Фактически лабиринт подземелий беглецы проходили на манер тоннельного отряда – пробивая новый горизонтальный ствол. На зубах у капитана хрустел песок, ноздри забила каменная пыль, глаза слезились, но мурлышка шла уверенно, не собираясь ни уставать, ни сворачивать, и Зигфрид без сомнений шел за ней. Единственное, что его беспокоило – упомянутые Морганом «ментавры». Ни о чем таком капитан раньше не слышал, но, судя по интонациям Коши, ничего приятного встреча с ними не сулила.

А встреча, как оказалось, была неизбежна. Когда, пробив очередную стенку, спутники выбрались в обширный увешанный сталактитами грот, из темноты им навстречу лениво выползли сразу три туши: закованные в чешуйчатые панцири и двухметрового роста. Примерно десятипудовые ментавры передвигались на двух толстых тумбах-конечностях, расставив в стороны по четыре угрожающих крабьих клешни. Их вытянутые морды с пастями, похожими на крокодильи, и налитыми кровью маленькими глазками тоже не были предназначены для любования. Безногий сначала растерянно остановился, но тут его взгляд упал на мурлышку, и к капитану сразу же вернулась бодрость. Шелковистая шерсть спутницы вдруг преобразилась в шкуру с длинными острыми иглами, а из мягких подушечек на лапах выползли пятидюймовые когти. Кроме того, длинный хвост зверя начал отливать серой сталью и выгнулся над спиной наподобие хвоста готового к атаке скорпиона. Ментавры же оказались туповаты и медлительны. Они проигнорировали метаморфозы кошки-переростка и направились прямиком к известной им добыче – к человеку. Зигфрид присел и нащупал под ногами увесистый булыжник. Безропотно сдаваться на милость этим чудовищам он не собирался. Он был намерен драться до последнего.

Впрочем, ничего такого от него не потребовалось. Несколькими неуловимыми движениями стального хвоста мурлышка обрубила первому чудовищу все четыре клешни, затем, словно еж, подкатилась под ноги второму и распорола его чешуйчатое брюхо одним взмахом когтей. Третьего она обезглавила все тем же хвостом. Бой был кратким до неприличия.

Зигфрид отшвырнул камень и удовлетворенно отряхнул ладони.

– Это тебе не рыбка в аквариуме, – сказал он вслух неизвестно кому. – Это... настоящий друг человека... Так, киса?

Он потрепал снова преобразившегося в мягкое и гибкое создание зверя по загривку, и мурлышка довольно заурчала.

– Однако сыро здесь, да и темновато. – Капитан оглянулся. – Надо бы отсюда выбираться.

Зверь снова кивнул и побежал легкой рысью по открывшемуся из грота широкому тоннелю.

Спустя полчаса торопливой ходьбы перед беглецами забрезжил дневной свет, и Зигфрид облегченно вздохнул. У выхода из тоннеля их никто не ждал, что, впрочем, было и понятно. Выход располагался в стене огромного скального массива на высоте примерно полукилометра над простирающимся до горизонта городом.

– Черт! – Безногий вдруг вспомнил слова Коши о землетрясениях и Малом Каньоне. – Вот, оказывается, в чем дело!