Предатель крови (СИ)

— Да, говорил, — произнес, наконец, Малфой и, по-моему, это стоило ему немалого усилия над собой. — Отец… боится. Он сказал: в те годы, когда это только начиналось, казалось, что… что лорд намерен создать что-то наподобие партии реформаторов, и поэтому привечает молодых знатных волшебников, чтобы поменять устои общества, опираясь не на старых замшелых маразматиков, а на прогрессивную часть волшебного сообщества.

Я присвистнул — мне такое не выговорить, а он вон как шпарит. Том шикнул на меня, и попросил:

— Продолжай.

— То, что лорд не намерен поднимать бунт силами грязнокровок — а их больше, чем чистокровных, — грело душу последним, — продолжал Драко, как по писаному. — Полукровки тоже становились членами команды не из последних, и изо всех сил старались выслужиться — это давало им шанс выбиться в люди.

— Ага, вроде Снейпа, — кивнул Том.

— Ты и об этом знаешь?! — подскочил Малфой. — Откуда?!

— Да так… — неопределенно ответил Риддл. — Ты продолжай, продолжай…

— Нечего продолжать. Я уже сказал: сперва это казалось просто политической игрой, и многие захотели поучаствовать. Ну и… грязнокровок все-таки не любят, — хмыкнул Драко, — потому и шли за лордом. Поговаривали чуть ли не о поражении их в правах и прочем в том же роде… Среди приверженцев лорда были и фанатики, и те, кто пошел за сильным лидером, рассчитывая на порядочный кусок пирога… А потом начались все эти рейды, погромы, убийства… И уйти было нельзя — Метка ведь уже стояла! Проигнорировать вызов можно, но по ней, сказал отец, лорд сумеет тебя найти. Тебя и всю твою семью. — Он помолчал и добавил: — Он не столько сам лорда боится, сколько…

— За тебя и жену, — кивнул Том. — У твоей матери нет Метки, у тебя тоже, но ее можно запытать насмерть, а тебя — привлечь к делу. Ряды Пожирателей сильно поредели, но подросли их дети, не так ли? Ты, Крэбб с Гойлом, Нотт, много других! И, полагаю, порядочная часть из них примут Метку не из любви к Волдеморту и его… хм… политической программе, а из страха — неважно, за себя или за всю семью. У многих ведь и младшие братья-сестры есть! Я прав?

Драко молча кивнул. Я подумал, что он, наверно, чувствует себя сейчас, словно на экзамене — стоит перед нами и не знает, куда деваться. Однако его хорошо выдрессировали: держался он превосходно.

— Ну что ж, это совпадает с рассказом Регулуса, — задумчиво сказал Том, почесав нос. — И с тем, что я наковырял в мозгах Барти. Кстати, Драко, твой отец принимал участие в веселье на Чемпионате по квиддичу?

Малфой помотал головой и пояснил:

— Он финансист. На нем была касса организации и многие другие дела. В рейдах он бывал нечасто и так… чтобы продемонстрировать лояльность.

— Я так и думал. Ну, ему вдвойне повезло, потому что тем весельчакам угрожала нешуточная опасность.

— Авроры?

— Крауч-младший. Он очень хотел проучить тех, кто даже не пытался отыскать своего предводителя, и почти преуспел в этом. Их спасло чудо.

— Погоди… — Малфой нахмурился. — Крауч-младший? Он же умер в Азкабане, это всем известно!

— Не-а, — ответил Том, снова уселся на подоконник, вытащил из кармана грушу, сочную даже на вид, смачно откусил от нее и прочавкал: — Не умер. Он тут, в Хогвартсе, с секретной миссией.

Драко потряс головой, словно пытаясь уложить там разрозненные сведения, потом вдруг нахмурился, что-то сопоставил и вдруг выдал:

— Да быть не может!

— Ты о чем? — деланно удивился Том.

— Ты же хочешь сказать, что это… это Грюм?

— А почему ты так решил? — заинтересовался Риддл, продолжая с явным удовольствием лопать грушу. Хоть бы поделился, жмот!

— Потому что я наслышан о настоящем Грюме, — ответил Малфой, поискал взглядом какую-нибудь табуретку, и Выручай-комната любезно предоставила ему почему-то барный стул, на котором он и угнездился. И то лучше, чем стоять навытяжку. — Он чокнутый, но превращать студента в животное — перебор даже для него. И демонстрировать все непростительные на занятиях у младших курсов — тем более. Но если ты говоришь, это Крауч-младший… под обороткой, наверно? Ага. Тогда все сходится. Отец говорил, он совсем сдвинулся на идее служения лорду, намного сильнее, чем Лестрейнджи…

— Ай-ай, как не стыдно так говорить о родной тете! — подначил Том.

— У нас в доме не принято упоминать о ней, — холодно сказал Драко. — Такие воспоминания никого не радуют. Мама с гораздо большей охотой общалась бы с другой своей сестрой, но не может — та-то согласится, но…

— Я понимаю, — сказал Том. — Общество осудит, причем с обеих сторон, да и… Сознайся, твой отец не исключал того, что Волдеморт может вернуться?

— Видимо, не исключал, — согласился тот и потер лоб. — Ну вот. Кажется, ты и так знаешь все, что известно мне, и…

— Конечно, знаю, — гадко ухмыльнулся Том. — Я же легилимент, как-никак!

— Ты сволочь, — совершенно спокойно ответил Драко и сощурился. Ничего хорошего эта его гримаса не сулила, но за Риддла я мог быть спокоен: что такое Малфой-младший против него?

— Ага, я знаю, — довольно сказал тот и вынул из кармана еще одну грушу. Откуда он их берет, а?! Я тоже хочу бездонный карман! — Не кипятись. Давай вернемся к первому пришествию и последующему падению Волдеморта.

Драко посмотрел на него исподлобья.

— Перед тем, как убиться о чугунный лоб Поттера, он оставил кое-что на сохранение самым надежным, по его мнению, сподвижникам, — продолжил Том. — Твоему отцу досталась тетрадка в черном переплете, а Лестрейнджам — некая чаша. Правда, они не знали, что это такое на самом деле, ну да об этом позже.

— Я помню, Уизли спрашивал об этой тетради, — нахмурился Драко.

— Да-да… Главное, отец твой понимал, что тетрадка — темномагический артефакт, склонный подчинять себе мысли владельца, и подкинул эту замечательную вещь Поттеру. Впрочем, думаю, сгодился бы любой гриффиндорец, но так уж вышло… Потом тетрадка угодила в цепкие руки Уизли, — ухмыльнулся Риддл, — и примкнувших. Как я мог сопротивляться такому напору?

— При чем тут ты? — не понял тот.

— О, Мерлин… — простонала Джинни. — Такими темпами мы тут заночуем! Драко, я объясню покороче: вот этот тип, который способен паясничать отсюда и до послезавтра — никакой не Томас де Линт. Это Волдеморт. Ранняя версия.

К моему удивлению, Драко не грохнулся со своего насеста и не сказал, что мы всем скопом сошли с ума. Наверно, знал, что с ума сходят поодиночке.

— Неожиданно, — произнес он, сглотнув. — А чем докажешь?

Выражение лица Тома было бесценно, и мы невольно начали сперва похмыкивать, а потом и смеяться в голос, и он с нами вместе.

— Ну, знаешь, так меня еще никто не оскорблял! — выговорил он сквозь смех. — Вылитый папаша! Помню, когда я еще не окончательно съехал с катушек, то выпивал у вас в мэноре. Да, точно, именно тогда я и оставил ему дневник…

— Как ты можешь помнить? — прицепился Драко.

— Не перебивай! Это я у последующих крестражей узнал, — отмахнулся Том. — Словом, я намекнул Люциусу, что добился бессмертия, а он ухмыльнулся так гаденько и думает: «Чем докажешь?» Вслух ничего не сказал, конечно, побоялся, но думал оч-чень выразительно!

— Ты мог это просто сочинить, — сказал Малфой.

— Хочешь, опишу ваш мэнор изнутри? Я-нынешний там никогда не бывал.

— Регулус Блэк бывал, и не раз. Он мог описать, — парировал Драко. — И Крауч-младший, а раз ты говоришь, что читал его мысли, то…

— Вот, дети мои! — восторженно сказал Том, и я понял, что уйти Драко он действительно не позволит. — Учитесь! Прирожденный скептик… — Тут он приосанился и, взглянув на насторожившегося Малфоя свысока, зловещим голосом сказал: — Я знаю, где твой отец держит порнуху!

Судя по тому, как покраснел Драко, он тоже знал и успел попастись в отцовском загашнике.

— В его кабинете у окна есть стеллаж, на третьей полке тайник. Если потянуть за корешок «Жизнеописания Мерлина», полка повернется, — ухмыльнулся Том. — И нет, он мне его не демонстрировал. Это я как-то от скуки — ждал, пока Люциус отвяжется от гостей, — решил взять книгу наугад. Очень, скажу я вам, познавательная коллекция!