Дело «Тридевятый синдикат»(другая версия)

— Чегой-то она у тебя такой худенькая?

— Отощала. У хозяина проблемы финансовые, а животина страдает. Так что, начинаем?

— Валяй! — рубанул рукой Савва. Афанасий ласково потрепал кобылу по холке:

— Оголодала бедняжка. Ну да ничего, вот пари выиграем, я тебя откормлю. Пшеничку кушать будешь. Отборную. А пока извини, только клевера веточку на закуску могу дать.

В руках Никитина появился пучок клевера. Лошадка фыркнула и жадно потянулась губами к закуске.

— Ах какая досада! — огорчённо воскликнул Афанасий, роняя траву в ведро с эликсиром.

Лошадка закуску терять не захотела и рванула следом, пытаясь перехватить её на лету. Это ей сделать, естественно, не удалось, и как только лошадиная морда погрузилась в ведро, Никитин пнул её сапогом под брюхо. Лошадка сказала что-то типа «ап-ап», одним махом втянув в себя содержимое жестяной ёмкости, потрясла головой, фыркнула, встала на дыбы и пошла в атаку на своего коварного хозяина, яростно молотя передними копытами по воздуху.

В громогласном лошадином ржании утонуло ржание членов тайного собрания.

— Горыныч, гаси экран, а то место расконспирируем, — вытирая выступившие от смеха слезы, потребовал Иван.

— Неплохо бы этого Афоню к нашим делам припрячь. Смекалистые люди нам очень даже ко двору. Ну об этом потом, а пока, ребятушки, прикройте-ка дверки поплотнее, — ласково проворковала Баба Яга, — охрану проверьте. Дела мы сейчас будем решать серьёзные, для чужих ушей не предназначенные.

Бывалый посмотрел на Балбеса, тот молча встал и пошёл к выходу. Жестом подозвав группу рогатых качков, обвешанных браслетами и «гайками», Балбес ткнул пальцем в дверь:

— Чтоб ни один комар не пролетел.

— Какой базар, шеф? — Рука, испещрённая наколками, которые просвечивали даже сквозь густую шерсть, плотно прикрыла створки.

— Можно начинать? — обратился Чебурашка к царю.

— Приступай, — кивнул головой Иван. Министр финансов залез с ногами на кресло, дабы его ушастую голову могли видеть все:

— Прежде чем мы приступим к серьёзным вопросам, предлагаю по-быстрому утрясти текучку. Возражений нет?

Возражений не было.

— Возникли трудности с сырьём. Медовухи не хватает. Бортники цену стали ломить несусветную. Прибыли падают. Что делать будем?

— Ну, это по нашей части, — зашевелился Бывалый, — братков пошлём. Разъяснительную беседу проведём. Как положено: с чувством, с толком, с расстановкой…

— Нельзя, — скривился Горыныч, — у нас это… как его…

— Правовое государство, — подсказала Яга.

— Во-во… нельзя нарушать этот… ну…

— Принцип свободной торговли, — сочувственно хмыкнула Яга. — Опять вчера с Лихом в баньке парились?

— Чистота — залог здоровья, — невнятно промычал Лихо, старательно прикрывая рот ладошкой. Однако ароматы этого самого здоровья просочились и сквозь неё.

— Что делать будем? — встревоженно спросил Иван, повернувшись к Бабе Яге.

— Ничего, — спокойно ответила ведьма. — Гена, покажи последние образцы, что мы из пшенички соорудили.

— Из чего? — поразился Никита Авдеевич.

Гена выставил на стол образцы. Все заинтересованно зашевелились. Образцы разбулькали по бокалам и вёдрам (для Горыныча), и началась дегустация.

— Ай да Яга!

— Зело борзо!

— А пшенички-то у нас о-го-го!

— Предлагаю премировать Гену и Ягу месячным отпуском с полным пансионом за счёт дополнительных прибылей от пшеничной, — на радостях расщедрился министр финансов, молниеносно прикинувший возможные барыши.

— Да на шута мне твой отпуск? — отмахнулась Яга. — Со скуки помру раньше времени.

— А я бы отдохнул где-нибудь на стороне, — вздохнул Гена, — выспался бы по-человечески.

— Кто ж тебе спать-то не даёт? — удивилась ведьма.

— Да так… думы всякие… заботы, — засмущался Гена. Стеснительная натура зелёненького домового не позволила ему признаться, что его по ночам мучают кошмары, навеянные жуткими сказками Мурзика.

— Теперь о реализации, — вновь взял слово Чебурашка, который, как министр финансов, был постоянным председателем собраний, с чем все уже давным-давно согласились. Никто лучше него не умел выколачивать прибыли из эликсирной авантюры, возведённой, с лёгкой руки Ильи, в ранг государственной политики. Номинально царь-батюшка обладал правом вето, но до сих пор ни разу его не использовал. — Пора подумать о новых рынках сбыта. Запад мы эликсиром и парфюмом завалили. С Африкой контакты наладили. Послезавтра первый караван туда прибудет. Не пора ли о мусульманских странах подумать? Череп, у тебя там завязки есть?

— Спрашиваешь, — фыркнул Кощей. — Где их у меня только нет. Только ничего из этой затеи не выйдет. Им вера мешает. Коран не даёт. Муллы такой визг подымут. Ещё войну объявят. Одни убытки. Разве что парфюм для гаремов наладить. Я подумаю.

— Подумай, — согласилась Яга, — а вот в Индии, судя по рассказам Никитина, в этом вопросе полный порядок. Да и связи он там неплохие завёл. Подпряжем купчишку? — Весёлая находчивость скитальца за три моря пришлась ведьме по душе.

— Замётано, — кивнул головой Иван, — снарядим караван, охрану дадим, долю выделим — и вперёд на освоение новых территорий.

— Теперь о налогах, — мельком глянув в свои записи, сказал Чебурашка. — Нелегальный доход от левых партий товара в этом квартале в семь раз превысил официальный. Пора скидывать налоги в казну. У вас все готово? — обратился он к Балбесу.

— Какой базар? Пять точек ждут.

— Почему пять? Три заказывали, — удивился Чебурашка.

— От Яги много устаревшего оборудования поступило, — доложил Балбес. — Три мы затарили как положено — эликсир, золото, парфюм, а две на будущее. Про запас. Без налоговых сумм пока.

— Ну и зря, — насупился Соловей. — С этими подпольными заводами меня Василиса скоро разжалует. Грозится назначение папы отменить. Нужно что-то другое придумать.

Тайное производство эликсира и левые партии товара возникли год назад. С тех самых пор, как царица-матушка, сиречь Василиса Премудрая, объявила войну «папиным» начинаниям и принялась потихоньку сворачивать эту зловредную, с её точки зрения, программу. Тем не менее дело не только не заглохло, но и разрослось ещё больше. Была лишь одна проблема. Свято блюдя заветы своего отца-основателя — «папы», лихая команда Ильи никак не могла придумать, под каким соусом воткнуть в казну положенные проценты от нелегальных доходов, львиная доля которых честно делилась между всеми сподвижниками отца-основателя, включая и его самого.

— Он прав, — поддержала воеводу сыскного приказа Яга, — так долго продолжаться не может. Пока оставим все как есть, а потом… — старушка улыбнулась, — есть тут у меня кое-какие мыслишки.

Все согласно закивали. Яге верили. Её мыслишки не раз выводили эту лихую компанию из тупика.

— Добро, — прогудел Иван. — Завтра эти три точки накрываем. Но чтоб всё чисто было! Если твоя братва на посту заснёт, как в прошлый раз, — Иван погрозил кулаком Балбесу, — всех повяжем!

Балбес виновато потупился. Накладка случилась действительно неприятная. Один новобранец из его команды умудрился свистнуть с охраняемого объекта несколько бутылок эликсира и благополучно заснул на посту, прозевав приближающиеся отряды Соловья. Черти, застигнутые врасплох, сыпанули в разные стороны, до смерти перепугав людей воеводы.

— Больше не повторится, — веско сказал Бывалый. — Виновного мы наказали так, что ни один чёрт теперь на работе к эликсиру не прикоснётся… Мы…

— Ничего не хочу слышать. — Баба Яга заткнула уши. — Вы, мужчины, такие жестокие создания…

— Да мы его пальцем не тронули! — обиженно воскликнул Трус.

— А копытами? — на всякий случай уточнила Яга.

— За кого ты нас принимаешь? — всерьёз обиделся Бывалый. — Да и что это за наказание — пятачок начистить?

— Действительно, — согласился Иван, — и как же вы с ним поступили?

— На полгода приговорили к работе в разливочном цехе.

— Оригинальное решение, — хмыкнула Яга.