Намбату

— Только бы получилось, — пробормотала Филара, убеждаясь, что оторвать руки от земли действительно не может.

— … именем твоим заклинаю тебя! — участник, не обращая внимания на струившуюся по груди кровь, закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха. — Мдумлюкзаваралакр!

— Ну вот. О чем я и говорила, — с облегчением выдохнула Эрлада.

Вихрь вокруг мага резко исчез. Тот постоял еще несколько секунд, потом разлепил веки и пару раз недоверчиво моргнул. Опустил клетку, недоуменно посмотрел на начинавшего приходить в себя Крылышками. Задумался.

— Что такое…? — пробормотал он. — Я же все сделал правильно…

Ральдерик злорадно откашлялся.

— Видишь ли, — громко провозгласил он. — Истинное имя этого демона настолько ужасно, что его не может помыслить человеческий разум. Поэтому он и представляется так, просто и незатейливо. Чтоб не разрушать сознания окружающих.

— Что? — игрок, бледнея еще больше, впервые за все время общения обратил внимание на обращенные к нему слова.

— Ты назвал неправильное имя, придурок!

Участник Намбату почувствовал, что воздух под его щитом стал душней и тяжелей — неправильно проведенный ритуал бумерангом возвращался к тому, кто его начал. Бяк-Бяк моргнул, огляделся, удивился, испугался, впал в панику, заголосил, заметался по клетке и всё это практически одновременно. Потом, резко успокоившись и остановившись, он дернул за одну из висевших на его клетке бумажек. Та, к его удивлению, отвалилась и осталась в ладони. Почувствовав, что его больше ничто здесь не удерживает, демон исчез в радостном хлопке. Игрок уставился на пустую клетку, отстраненно думая, что стоило повесить ограничители, до которых запираемый не мог бы дотронуться, перевел взгляд на всё еще плененных людей с морским котиком и широко улыбнулся, безумно сверкая глазами.

— Он хочет снять щит! — поняла Филара. — Чтоб погиб не только он, но и мы!

— Вот скотина!

Внезапно земля под ногами у мага взорвалась. Его подбросило в воздух, ударило головой о собственный барьер и… тут в общем, как раз и вернулся вихрь.

Буйствовал он исключительно внутри защитного пузыря, не вырываясь за его пределы. Вот что значит по-настоящему крепкий щит! Когда он утих, всем, что оставалось от психа, был легкий, медленно оседавший красный туман. Мигнув, прозрачный панцирь растворился в воздухе. Люди заметили, что их тоже больше ничто не держало.

— Что это было? Что взорвалось? Это же ты сделала? — обретший нормальный облик Шун, радуясь свободе, носился вокруг хозяйки.

— У таких щитов есть ряд недостатков, — пробормотала та, не сводя взгляда с кровавого облака — такие вещи ее здорово шокировали. — Главный в том, что они никогда не останавливают атаки снизу. Под землей они не защищают.

— И что ты ему послала? — заинтересовалась Эрлада.

— Когда я училась левитации, у меня очень часто взрывались подопытные предметы… Я воссоздала ряд своих тогдашних ошибок и… Сквозь почву заклинание идет долго… Поэтому не сразу…

— МАМОЧКА-А-А!!! — в воздухе возник зареванный демон. — Я ТА-А-АК СТРАДА-А-АЛ!!!

Крылышками громко высморкался в огромный носовой платок с рисунком сердечками и бросился на шею к своей создательнице, все никак не могшей прийти в себя от произошедшего.

— А где же гипс? — полюбопытствовал кот.

Бяк-Бяк, не оборачиваясь к ухмылявшемуся зверю, просто швырнул ему в глаз полную пригоршню соли и, пока тот с воплями носился по полю, отчаянно тряся головой и моргая, снова принялся истошно рыдать, уткнувшись Филаре в ухо.

21

Демон успокоился еще не скоро. На все вопросы о том, куда делась его орда, трагично отмалчивался. За всё это время он так ни разу и не сымитировал какую-нибудь травму и не нацепил гипс, значит, произошедшее сильно выбило его колеи. Бяк-Бяк отказывался отходить от Филары, сидел у нее на плече спиной ко всем, обхватив колени и закрывшись крыльями, и обиженно сопел. После долгих и утомительных расспросов всё-таки удалось узнать, как он попал к игроку. Оказалось, мелкий бес мирно летел навестить любимую хозяйку, как вдруг неподалеку от нее почувствовал присутствие кого-то сильного. Демон не удержался и решил сделать небольшой крюк, завернув к магу со своим коммерческим предложением: всё равно это было почти по дороге, а такой шанс больше мог не подвернуться.

— … А потом мой разум поглотила тьма! — закончил свое душераздирающее повествование Крылышками, в отчаянии вцепляясь в уши.

Сколько с тех пор прошло времени, он не знал, поскольку после этого сознание его отключилось. Судя по всему, произошло это примерно в то время, когда путники прибыли в Ульму: до этого они не могли идти параллельно с тем агрессивным игроком.

Бес явно не собирался никуда улетать, предпочитая залечивать психическую травму возле «родительницы». Так что сопровождавших у девушки прибавилось. Вальдя теперь показывалась крайне редко. Порой люди даже забывали об ее существовании, так что проблем с ней не было никаких. А вот Бяк-Бяк в теории должен был оказаться склочным и истеричным спутником. Единственную надежду возлагали на то, что после произошедшего он присмиреет и будет вести себя, как шелковый. В это никому особо не верилось.

Последствия падения с лошадей давали о себе знать всем, кроме Макелы Вантазия. Ушибленные спины, плечи и бёдра, гудящие головы, искры из глаз при резких движениях и слабость сильно портили и так не сахарное настроение. Садиться в таком состоянии верхом было бы самоубийству подобно, но оставаться на раскуроченном поле возле места, где… В общем, никому не хотелось там оставаться. Поэтому Шуну пришлось пережить ряд превращений, пока его хозяйка приводила самочувствие окружающих хотя бы в относительную норму. Теперь единственным, кому было по-настоящему плохо, стал кот, всё еще не переносивший смен облика, если они следовали слишком часто в короткий промежуток времени.

— Я надеюсь, других участников для разговора мы подыскивать больше не будем? — выразил надежду Гудрон, с третьего раза таки забираясь на Каштана.

— Нет, ну их к черту, — согласился дворянин. — Игра явно не стоит свеч.

— А как тогда узнаем?..

— Понятия не имею, — пожал плечами гендевец. — Я придумаю какой-нибудь другой способ. А то общение с этим умалишенным, не принесшее в результате ничего, кроме травм, отбивает всякое желание повторять опыт.

— Он что-то говорил про то, что собирался поклониться и как-то там поздороваться… — припомнила Филара.

— Ага. И гадай теперь, то ли это и нужно было сделать, то ли это его личная инициатива…

— На всякий случай, когда мы туда придем, всё-таки не кланяйся кахоли и не говори: «А вот и я», — посоветовала Эрлада. — Просто, чтоб перестраховаться.

— Ты, правда, думаешь, что без твоих слов, я бы так поступил?!

— Ладно, проехали.

Они отправились дальше. Хорошо, что товарищи не знали, как много в округе всяких неприятных существ шло в одну с ними сторону. Черноволосая волшебница это смутно ощущала и хмурилась. Однако по сравнению с гнетущим чувством, всё усиливавшимся по мере приближения к Калливарду эти слабые магические сполохи просто меркли. Макела Вантазий уверял, что всё дело было в воронке, раскручивавшейся над этими землями.

— Вот же она! — указывал он в небо.

Девушка ничего не видела, поэтому злилась.

Много в этот день пройти не удалось: люди все еще чувствовали себя паршиво, быстро уставали и мечтали об отдыхе. Согласившись, что торопиться некуда, путники решили не валять дурака, а остановиться где-нибудь на ночь, несмотря на то, что было достаточно рано. И, если бы ученый не ныл, что голоден, то просто лежали бы и ничего не делали. Всем остальным излишне сытного обеда хватило бы до конца дня, но старик обладал немыслимым пищеварением и умел проявлять настойчивость. Проблему решили просто, вручив ему палку колбасы и батон хлеба: легче было пополнить запасы продуктов позднее в какой-нибудь деревушке, чем готовить ему горячий ужин.