Чужое добро

— А такие, что ли, бывают? — чисто по инерции удивился Гудрон.

— А черт их знает… Может, и бывают! Лично сам я их не встречал.

— Это все?

— Как раз думаю… Так, у тебя с боевыми искусствами, фехтованием, стрельбой из лука как?

— Никак. Мастерски работаю молотом. Подойдет?

— Вряд ли, — решил Вален после непродолжительного раздумья. — И вообще, это очень плохо. Тогда тебе обязательно нужен воин, который все это умеет. Иначе ты далеко не уйдешь.

Дракон замолчал, вынул новый лист бумаги и стал аккуратно записывать потенциальных членов команды.

— Кстати, все вышеперечисленные совершенно не обязательно должны быть в единственном числе. Сколько уговоришь, столько и бери.

Из кухни появилась Юлада. Тоже подсела к столу. Глянув на список, одобрительно кивнула и посоветовала:

— Не забудь написать про другие полезные вещи.

— Какие полезные вещи? — все мысли кузнеца сразу обратились к деньгам, которых у него практически не было, но которые, скорее всего, пришлось бы тратить на эти самые «полезные вещи».

— Да всякие, полезные. Ты не переживай, с этим уж мы точно разберемся. Чего у меня только в пещере не валяется…

— Очень верное слово «валяется», — буркнула Юлада с видом человека, изо дня в день бьющегося с царящим вокруг хаосом и безалаберностью.

— И все-таки, что вы имеете в виду, — не унимался Гудрон, обрадованный, что, видимо, хоть за что-то платить не придется.

— Ну-у-у… Хотя бы меч. Амулеты какие-никакие. Даже не знаю. Надо будет посмотреть, что у нас есть, а там уж и решим.

— Зачем мне меч? Я ведь фехтовать не умею.

— Значит, учиться будешь. А ты как думал?

Тут дверь распахнулась, в комнату величаво вплыл Ральдерик и, припав на одно колено, поклонился Юладе. Вален от такого зрелища слегка прифигел и стал ждать продолжения спектакля, подозрительно поглядывая на супругу.

— Госпожа, все дрова нарублены и сложены в аккуратную поленницу, как вы и изволили приказать. Я у ваших ног и жду дальнейших распоряжений. Позвольте мне принести свои глубочайшие извинения за нанесенное вам ранее оскорбление. Я сознаю, что прощения мне быть не может. Тем не менее, если есть возможность искупить мою вину перед вами, я с радостью сделаю все, что в моих силах.

— А ты говорила, что ограничилась лишь легкими увечьями, — осуждающе прошептал жене дракон. — Все-таки ты его тогда слишком сильно сковородой приложила…

Юлада бросила на мужа суровый взгляд и обратилась к приклоненному герцогу:

— Немедленно прекращай это безобразие! Я сказала, вставай немедленно! Терпеть не могу, когда люди себя так ведут.

Ральдерик упорно продолжал стоять на одном колене, являя собой воплощенную мечту каждой впечатлительной девушки любого возраста (если, конечно, она мечтает о страдающем легкой контузией прекрасном принце в грязной белой шелковой рубашке и старых линялых брюках с драконьей ноги). Воспользовавшись тем, что супруга на него не смотрит, Вален наклонился к Гудрону и тихо спросил:

— А она его точно больше не била?

— Точно, — так же шепотом ответил тот. — Просто назвала ему свое полное имя и титул.

— Лучше б она его ударила, — довольно хмыкнул дракон.

Спустя какое-то время Юладе все же удалось заставить благородного представителя древнего рода встать с колен. Путем объяснений, увещеваний, угроз и приказов от него добились торжественного обещания, что впредь он не будет вести себя, «как последний идиот», и изображать куртуазность. Сославшись на головную боль, Ральдерик ушел на улицу.

— Так. На чем мы остановились? — Вален задумчиво потер лоб. — Полезные вещи. Меч. Зови сюда этого драконоборца недоделанного.

Гудрон послушно пошел за дворянином. Тот лежал на траве под все тем же деревом и, судя по выражению лица, настроение у него было препаршивое.

— Ты научишь его фехтовать, — без обиняков заявил дракон, когда кислая физиономия герцога замаячила в дверях.

Юноша пренебрежительно осмотрел смущенно переминавшегося с ноги на ногу ирольца и, скрестив руки на груди, заявил:

— Почему это я должен его чему бы то ни было учить?

— Что значит «почему»? — опешил Вален, привыкший слышать возражения только от родной жены.

К всеобщему удивлению оказалось, что за минуту, пока аристократа не было в доме, к нему полностью вернулись вся его самоуверенность и высокомерие.

— Ты сделаешь это, потому что я так сказал!

— И не подумаю! — заявил Ральдерик, демонстративно разглядывая ногти на левой руке. — Попробуйте заставьте!

— ЧТО-О-О?! — взбеленился дракон, вскакивая со стула и угрожающе надвигаясь на дворянина.

Однако роду Яэворов приходилось сталкиваться и не с таким, поэтому гендевец даже не подумал пугаться и молить о пощаде. Он просто с равнодушным вызовом смотрел на начинающего звереть Валена, излучая непоколебимость и силу воли (читай «ослиное упрямство»). Гудрон обратил внимание, что глаза у хозяина дома снова зазеленели, и уже начал мысленно хоронить неудачливого драконоборца. Однако это заметил не только он, но и Юлада, до этого мирно вязавшая в углу и не вмешивавшаяся в беседу.

— В коровнике ночевать будешь, — спокойно сказала она, не отвлекаясь от провязывания пятки.

— ЧТО-О-О?! — на этот раз не поверил собственным ушам дворянин, тут же теряя весь свой лоск. — Я?! В коровнике?!

Женщина ничего не ответила. Дракон и рыцарь еще какое-то время орали друг на друга, размахивали руками и били кулаками по столу и в грудь. Закончилось все тем, что мужчины оказались в пещере.

Вынужденный уступить, Ральдерик был мрачен. В отличие от него Гудрон был вполне счастлив. Он с восторгом и детской непосредственностью носился туда-сюда под каменными сводами и все хватал руками под неодобрительными взглядами спутников. К его разочарованию, куча сокровищ все никак не попадалась. Обугленных скелетов тоже явно не хватало. Вспомнились слова Валена о том, что вскоре после свадьбы их выкинула Юлада. Особые восторги вызвала стена, увешанная различным оружием. Ряд мечей начинался чуть ли не у самого входа и тянулся куда-то вглубь пещеры. К первому в ряду клинку дворянин метнулся с радостным воплем. До кузнеца при виде этой картины дошло, что перед ним была выставка всех тех орудий, с которыми на дракона ходили такие же вот умники, как гендевский герцог. Интереса ради он пошел вдоль экспозиции. Мечи становились все древнее и древнее. Стальные сменились бронзовыми. Перед глазами проходили разные эпохи, цивилизации, эры. В самом конце юноша нашел пару каменных топоров и доисторическую дубину. К своим спутникам вернулся притихшим и задумчивым.

— Сколько ж тебе лет? — тихо спросил он Валена.

— Ой, даже не спрашивай… — ответил тот, — Никогда не считал, если честно. Иди сюда, будем тебе клинок выбирать. Ты тоже сюда иди, никто у тебя этот меч не отнимает. Боюсь, из меня советчик в выборе оружия никакой.

Ральдерик, заметно повеселевший после воссоединения со своим мечом, считавшимся им безвозвратно потерянным (как и конь, оказавшийся форменным трусом и сбежавший, бросив хозяина на произвол судьбы), временно перестал с ним обниматься и подошел к остальным. Взглядом знатока окинул он ряды висевшего перед ним оружия и впечатлился. Еще какое-то время пришлось ждать, пока дворянин перестанет восхищенно бегать, восклицать и хватать все подряд. Потом он снял некоторые клинки со стены и принялся по очереди ими размахивать. Гудрон чуть было не умилился: более искреннего восторга он не видел никогда в жизни. Вален же был раздражен и еле сдерживался, чтоб не начать орать. Если поведение ирольца ранее он еще как-то перенес, то праздник жизни в исполнении Ральдерика изрядно действовал ему на нервы. Хотя бы потому, что в отличие от кузнеца тот был вооружен, а у всех драконов рано или поздно развивается аллергия на зрелище раскручиваемого с большой скоростью меча в непосредственной от него близости. В тот самый момент, когда его терпение должно было лопнуть, дворянин вдруг успокоился и положил перед «учеником» несколько мечей.