Турне вампиров

— Нет, я один из лучших игроков. Был. Меня даже наградили, интервью решили взять, вопросы задавали… Я и ответил!

Слушать его заплетающуюся речь, да еще и на языке, явно не являющимся для него родным было довольно затруднительно. Родным для него явно был испанский, чувствовалось по произношению, а понималось по внешнему виду типичнейшего латино, — продукта слияния испанцев с индейцами. Но слушать все равно утомительно, Поэтому пришлось малость прочистить мозги случайному собеседнику. О, сразу лучше стало! Мне, конечно, не ему, поскольку футболиста воздействие наградило частичным отрезвлением и появившейся головной болью взамен.

— Ну, интервью, ну дал ты его, а за что тебя из клуба выкинули?

— За ответы! Мне что, сказали ответить на все вопросы, вот я и решил, что правду говорить надо. Сначала просто так спрашивали… Когда и где родился, чем увлекаюсь, что пью, какую музыку слушаю. А потом такой вопрос задали, что я аж не знал, что и сказать…

— Ну-ну, интересно, — подбодрила вампиресса. — Чем же тебя так изумили?

— Сеньорита, я вам вопрос задам, так вы тоже изумитесь. Так вот, сеньорита, ответьте, как вы относитесь к Дональду?

— Это к кому еще? — опешила готесса. — Имя не столь уж редкое, особенно в Британии. Уточните, пожалуйста.

— Вот и я попросил уточнить. Оказалось, Дональд Дак…

Я так ничего и не понял, а вот Элен зашлась в припадке малоконтролируемого смеха. В ментальном же плане были слышны полуистерические повизгивания Чумы, тоже находящегося в крайне веселом состоянии души. Дурдом! Идиотская фамилия, в переводе значащая Дональд Утка, но это вообще к чему все? Увидев, что я совершенно не понял суть дела, готесса пояснила:

— Граф, ну ты действительно не понимаешь. Дональд Дак — это персонаж мультфильмов, что штампуются на одной из местных студий вот уже много-много лет.

— Пусть так. Но какой смысл спрашивать у спортсмена о его отношении к… рисованной утке?

— Граф? — переспросил наш знакомец. — Это не фамилия и не прозвище, а именно титул?

— Конечно. Граф Аркадий Бельский, извините, что не сразу представился. А это Элен, девушка, прекрасная во всех отношениях.

— Фернандо Коэрас. Не граф и, увы, не отмечен благородством крови, но пытаюсь компенсировать сей злосчастный факт, возвышая дух. Простите, но вы застали меня не в лучший момент… Судьба играет жизнью человека, увы.

— Ну так схватите эту вашу судьбу за длинную бороду, да дерните хорошенько. Право слово, сразу легче станет.

— Попробую, — криво усмехнулся Фернандо. — А насчет того вопроса… Я все же видел как-то в детстве эти мультфильмы, вот и высказал свое искреннее мнение, что не только не отношусь к этой утке, но и не советую другим к ней относиться. Меня спросили, почему я так сказал, при этом их голоса дрожали, словно я своим ответом осквернил великую святыню. Ответ, что голос этого мультперсонажа похож на тюленя, пытающегося лаять, а умственный уровень годится только для поступающих в школу детей с ограниченными умственными способностями, их явно не устроил.

Во время того, как звучали эти слова, готесса попыталась передать мне мыслеобраз той самой утки из мультфильма. Простое умение, особенно если адресовано послание тому, кого ты хорошо знаешь… Вот перед внутренним взором и возникла сия довольно запоминающаяся картинка со звуковым сопровождением. Одетый в подобие матросской формы рисованный утенок изображал из себя клоуна из дешевого балагана, причем голос, коим его «наградили», представлял собой незабываемое сочетание всех возможных дефектов речи.

Да уж! Картавость, шепелявость, заикание, неразборчивое «проглатывание» отдельных слогов и слов целиком — просто живое пособие для начинающего логопеда. Ах да, еще и стойкое впечатление, что к неизвестному человеку, озвучивающему этого мультперсонажа, опасно подходить на близкое расстояние. Нет, укусить не укусит, зато заплюет не хуже взбесившегося верблюда. Одним словом, впечатление хоть и остающееся в памяти, но отнюдь не самое приятное.

— Это еще мягко сказано, Фернандо, — хохотнула Элен по поводу высказанного им. Впрочем, ее смех относился и к моей реакции на посланную мыслеформу. — Но, зная то, что эта «национальная утка» есть символ их американской жизни… Они же ее везде засунули: на футболки, в рекламу, постоянно по телевидению показывают. Того и гляди объявят, что нелестное отношение к этому плюющемуся и шепелявящему персонажу будет уголовно наказуемым деянием… Не стоило удивляться, что все закончилось разрывом контракта.

— Интерес к утке был только первым вопросом. Думаю, что ограничься они только им, меня не стали бы выгонять. Ведь я и впрямь был одним из лучших игроков. Но увы…

— Чем дальше, тем интересней. Я вся внимание, продолжайте.

— Они были уже явно недоброжелательно ко мне настроены и спросили, а что же мне тогда нравится из жанра мультипликации и вообще детских сказок. Я покопался в детских воспоминаниях и выудил оттуда сказку о Белоснежке и семи гномах. Журналисты оживились и один из них с мечтательной улыбкой на роже… Да, сеньорита, именно на роже, поскольку назвать это лицом я не могу… Так вот, он спросил, слышал ли я о том, что сказку малость скорректируют, приведя к современным нормам нравственности.

— Нравственности? — удивился я. — Помилуйте, но откуда в милой детской сказке ее отсутствие? Это же не журнал Playboy и не выступления политиков на экране телевизора.

— Понимаю ваше удивление, граф, — невесело улыбнулся Фернандо. — Я сам оказался в подобной ситуации и задал почти такой же по смыслу вопрос. И тут этот гаденыш подробно объяснил, что сказка про Белоснежку ну никак не отвечает нормам политкорректности. Оказалось, что семь гномов страдают очень существенным с данной точки зрения недостатком — они все белые. Так появилась идея сделать одного китайцем, другого негром, третьего… Ну, не помню я, да и это не очень важно.

— Раз пошла такая пьянка, то могли бы и саму Белоснежку переделать…

— А так оно и есть, — не поддержал Фернандо шутку моей вампирессы. — Белоснежку они решили сделать трансвеститом, сбежавшим из школы для умственно неполноценных.

Финиш! Элен только могла, что попытаться удержать маску спокойствия, но я великолепно чувствовал, что даже она потрясена до глубины души. Что ощущал я… сие в принципе словами не описать… Точнее описать-то в принципе можно… Вот только слова для этого те потребны, коих никакой, даже самый благожелательный цензор в мое время в печать ни за что бы не пропустил.

Нет, ну это уже начинает превращаться в недобрую традицию! Чума, скотина мелкая, опять от избытка эмоций потерял контроль и перешел в видимый спектр. Мало того, что потерял, так еще и шмякнулся в очередной раз, прямо на фужер из-под шампанского, до половины заполненный высококачественным коньяком, который наш новый знакомый аккуратно поставил на журнальный столик. Шмякнулся, и сидит, точно на троне, свесив хвост, с постепенно пропитывающейся коньяком кисточкой на конце в бокал, и растерянно моргая округлившимися от услышанного глазами.

Надо будет его малость подучить относительно концентрации, а то, не ровен час, подведет бесенка такая неаккуратность в работе с пространственным спектром.

Ладно еще, что пребывал он в таком состоянии недолго и быстро сориентировавшись, прибег к своей излюбленной маскировке, преобразовавшись… Ну пусть будет в ворона. Ма-аленького такого ворона, скорее ворону, но все таки уже не грача. Растет бес, растет, причем и в прямом смысле тоже!

Однако, на Фернандо это произвело сильнейшее впечатлении. Он охнул, протер глаза, отвернулся, затем повернулся и вновь посмотрел на Чуму.

Коварный бес ухмыльнулся, разинув клюв и продемонстрировав длинный, раздвоенный язык, после чего аккуратно, чтобы не перевернуть, слетел со своего насеста, и засунул клюв в бокал. Послышалось довольное урчание, и уровень коньяка стал быстро уменьшаться.

— Все, пить бросаю! Совсем и окончательно… — Футболист осторожно протянул руку и прикоснулся к глянцево-черному крылу. Бес лишь недовольно дернул хвостом, не прерывая своего занятия. — Такое впечатление, что тут не ворон сидел, а чертик с крыльями. Хотя и птица эта тоже неизвестно откуда… Фернандо изумленно-недоверчиво помотал головой.