Файл №120. Последняя охота

Доктор Мартин услышал, как доктор Памела Каребски, сидящая рядом с ним, пробормотала что-то вроде «О боже…». Сам он тоже чувствовал себя все более неудобно. Федерал нес откровенную чушь, это понял бы и первокурсник. А уж произвольное изменение собственной анатомии — это вообще выходит за всяческие рамки…

Доктор Мартин вдруг остро осознал, что находится в сумасшедшем доме.

Судья, похоже, тоже не отличалась повышенной выносливостью.

— Мистер Молдер, у вас есть основания обвинять в совершении этих преступлений Юджина Тумса?

— Да, есть. Отпечатки пальцев, снятые на месте преступления в шестьдесят третьем и девяносто втором году, совпадают с отпечатками Юджина Тумса. Результаты медицинских исследований Юджина Тумса, проведенные в Друид-Хилл, показывают существенные отклонения в метаболизме и генетической структуре…

— Мистер Молдер, — перебила его судья. — Ваши слова противоречат всему, что говорили о Тумсе эксперты, которые им занимались!

— Да, ваша честь, — Молдер был по-прежнему спокоен.

— Боже мой… — судья определенно растерялась. — И как же вы это объясните?

— Нет ничего проще, ваша честь. Первое, что делали исследователи, привлеченные к работе с Юджином Тумсом, — давали подписку о неразглашении результатов исследований по форме два-икс. Форма эта, кстати, предусматривает и неразглашение самого факта дачи подписки. Поэтому все, что говорили здесь эксперты, не имеет к Юджину Тумсу никакого отношения.

Судья взглянула на сидевших тесной группой медиков. Эндокринолог и генетик, побледнев, встали и двинулись к выходу из зала.

— Я никого не отпускала! — тоном школьного учителя произнесла судья.

— Я думаю, у них просто проблемы с желудком, — предположил Молдер. — Их уход в такой момент можно было бы истолковать как подтверждение моих слов, а это означало бы разглашение факта существования подписки. Они бы не рискнули.

Генетик остановился в дверях и сделал слабую попытку вернуться на место. Эндокринолог, проигнорировав как замечание судьи, так и комментарий Молдера, скрылся за дверью. Потоптавшись в дверях, генетик последовал за ним.

— Вы можете сказать, кто, по вашему мнению, засекретил эту информацию? спросила судья.

— Я не знаю, — сказал Молдер.

— Но как же вы можете утверждать, что эта информация засекречена?

— Ваша честь, во время расследования убийств девяносто третьего года сотрудниками неизвестной мне организации были изъяты практически все собранные по этим делам вещественные доказательства. Подобная беспрецедентная акция, прямо противоречащая законам Соединенных Штатов, могла быть проведена только по инициативе лиц, обладающих чрезвычайными полномочиями. Кстати, она привела к тому, что против Тумса невозможно стало выдвинуть обвинения в убийстве.

В зале повисла мертвая тишина. Тумс безмятежно улыбался. Доктор Мартин сидел в оцепенении, забыв закрыть рот. Памела Каребски, хмурясь, поглядывала то на Тумса, то на Молдера, то на входную дверь.

— Невероятно, — сказала наконец судья. — Но почему же вы, мистер Молдер, решили разгласить эту информацию? Тем самым вы, как сотрудник ФБР, нарушили свои обязательства перед государством…

— Нет, ваша честь, — твердо сказал Молдер. — Когда я говорю о том, что государство скрывает факты контакта с внеземными цивилизациями, я тоже разглашаю один из самых охраняемых государственных секретов. Однако я не делаю при этом ничего, что не повторяли бы изо дня в день бульварные газеты. Вопрос в отношении к секретной информации. Моем отношении и вашем отношении…

— При чем здесь внеземные цивилизации?

— Может быть, и ни при чем, — Молдер усмехнулся, — Однако параллель, на мой взгляд, очевидна: о деле Тумса тоже пишут в газетах. Значит, в какой-то части оно не является секретным. Вернее, оно приобрело тот уровень секретности, когда даже оглашение секретной информации не является разглашением.

— Поразительно, — сказала судья. — Мистер Молдер, вы, возможно, большой специалист по режимам секретности, но одно я все-таки поняла: доказательств того, что Юджин Тумс опасен для окружающих, у вас нет.

— Ваша честь, у меня нет также доказательств, что ваш судейский молоток может быть опасен. Но ни я, ни вы не подвергаете это сомнению. Опасность для окружающих Юджин Тумс будет представлять, только если вы его выпустите на свободу. Подумайте, что вы почувствуете, услышав в новостях об очередном зверском убийстве и о жертве с вырванной печенью…

— Мистер Молдер, вы свободны, — сказала судья.

— Его нельзя отпускать…

— Мистер Молдер, вы свободны.

Судья подняла молоток.

— Не стучите на меня! — мрачно сказал Молдер. — Я ухожу.

— Бывают же придурки, — прошептала Памела Каребски, наклонившись к доктору Мартину. — А ведь я почти ему поверила…

— Разве можно верить федералам, — ответил доктор Мартин. — Господи, на что они только не идут, чтобы оклеветать этого несчастного парня!

А «несчастный парень» в это время сидел, уставившись в одну точку, и изо всех сил старался не оглядываться. Ушибленное запахом аммиака обоняние возвращалось, и он все острее чувствовал тумса, который сидел всего в нескольких метрах позади. Зверь бесновался внутри черепа, и Юджину едва удавалось удерживать его на привязи. Он чувствовал, что стоит ему слегка ослабить контроль, как голодная ярость зверя может просто захлестнуть его, и тогда…

Идя к своему месту, Молдер вдруг увидел сидящую в последнем ряду Скалли и похолодел. Он взглянул на Тумса. Тот был смертельно бледен, скулы его как будто свело судорогой. Охранник, сидящий позади Юджина, глядел на Молдера. Их взгляды встретились, и охранник подмигнул.

— О черт… — пробормотал Молдер, подскочил к Скалли, схватил ее за руку и буквально выволок в коридор, опрокинув по дороге стул.

— Что с тобой? — Скалли была ошарашена.

— Что ты здесь делаешь? — Молдер как будто не услышал ее вопроса.

— Мне позвонили из Друид-Хилл и сказали, что сегодня разбирается дело Тумса.

— Кто позвонил?

— Она сказала — секретарь директора клиники…

— А ты не подумала, с чего бы это секретарь директора клиники стала тебя извещать? — Молдер почти кричал.