Последний

— Оленька, я обещаю оберегать и защищать тебя всегда, мой маленький и любимый человечек.

Когда последние слова долетели до открытого женского уха, он нежно прикоснулся кончиками губ к ее белоснежной коже. Приятная истома мгновенно пробежалась по телу девушки, заставив ее на время сжать плечи и чуть наклонить голову.

— Я тебя так люблю, ты даже не знаешь как, — отреагировала она на сильные и надежные, как сталь, слова своего любимого «мальчика». Если она и была когда-то счастлива, то только сейчас, находясь под надежной опекой любимого человека. Оля подняла глаза вверх, где их переполненные любви и страсти взгляды встретились.

Трепещущие от внутреннего жара губы медленно сближались, пока не слились в одном страстном поцелуе, где разгоряченными кончиками языков они нежно ласкали друг друга.

— До-о-брый вечер, — громко прогремела рядом человеческая речь, застав влюбленных врасплох. На их лицах застыла виноватая маска, которая бывает у нашкодивших и пойманных с поличным маленьких детей.

— До-о-брый вечер, — настойчиво произнес молодой человек повторно. Он странным образом не был похож на многих людей, которых они видели за свою жизнь: небольшая взъерошенная голова с детским выражением пустых и бессмысленных глаз, которые глядели сквозь толстые линзы роговых очков, дужки которых были заклеены кусочками белого лейкопластыря. На худом теле, как на вешалке, висела черная дерматиновая куртка, кое-где безобразно заклеенная заплатками. На ногах болталась серая ткань засаленных брюк, которые были заправлены в высокие резиновые сапоги ярко-красного цвета. Его правая рука и правая нога в неестественно загнутой позе, казалось, висели на теле, держась на бесцветных нитях.

— Хороший вечер для смерти, она каждый вечер выходит на охоту за грешными и невинными душами, заглядывает в каждое окно в поисках причитающейся ей дани. Сегодня вы встретитесь с ней, ощутив ее холодное дыхание, — чуть запинываясь, произнес незнакомец.

— Макс, мне страшно, — пытаясь не заплакать, прохныкала девушка и уткнулась лицом в грудь юноши.

— Слушай, иди своей дорогой. — грозно приказал Максим, закрыв ладонями голову возлюбленной. Он и сам ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине омерзительными мурашками.

— Смерть очень — очень близка, — произнес загробным голосом незнакомец свой беспощадный приговор и, неуклюже передвигая правую сторону туловища, начал удаляться от испуганных влюбленных. Вслед за ним в лунном свете поплелась его непомерно длинная и пугающая тень.

Глава 12

На пути двух жителей «Болота», молчаливо бредущих по набережной пруда в поисках жертвы, попался только один прохожий, спешивший, как видно, домой. Низкорослый главарь, бегло оглядев припозднившегося мужчину, понял, что дело выгорит лишь старой одеждой, проездным на общественный транспорт и не более пятидесяти рублей наличных денег. Его первые грабежи лишили жизни таких же одиноких путников. В одном случае добыча составила металлических монет суммой в семь рублей и пропуск на Механический завод; в другом случае добыча перевалила за двадцать рублей (две смятые десятирублевые купюры и небольшая горсть копеек.) Именно эти, не удавшиеся по конечному результату, убийства, сподвигли палача не тратить силы впустую, а заняться разбоем в домах, где добропорядочные граждане всегда прячут так необходимые ему денежные купюры. Многолетняя кровавая практика и азы человеческой психологии помогали рыжеволосому карлику безошибочно выбирать будущую жертву из многоликой толпы. «У меня дар предвидения, третий глаз», — по-мальчишески любил прихвастнуть Анатолий в кругу собутыльников. На четвертом преступлении он безошибочно осознал, что человек добровольно отдаст все сбережения, если предоставить ему возможность наяву увидеть смерть близкого человека.

В одной из многотысячных однотипных квартир, расположенной в районе Буммаш, жила чета пенсионеров. Мужчина уже давно не передвигался без помощи престарелой жены, а женщина, наоборот, в свои семьдесят три года обладала недюжинной силой. Полную, на десять литров воды, кастрюлю легко снимали с горящей конфорки газовой плиты высохшие женские руки и уносили в ванну для стирки белья, когда заботливое ГЖУ на все лето отключало горячую воду для аттестации линий теплотрасс.

Когда муж с проломленной головой рухнул к ногам жены, старуха, плача и причитая, показала, где были спрятаны их пенсионные сбережения. Молниеносный удар молотка, отшлифованный на бесчисленных кошачьих убийствах, сделал свое дело: нежелательная свидетельница замертво упала рядом с мужем. Многолетних сбережений стариков убийце хватило на наделю беспробудного веселья и забвения собственной несостоятельности и ненужности, так отягощающей душу.

— Черт, твою мать, как назло, никого нет, — про себя выругался палач. Они уже около часа безрезультатно бродили по плохо освещенной набережной пруда в поисках жертвы. Занимавшие ранее голову мысли об обещанном подарке белокурой любовнице и жестокой расправе с Борисом странным образом растворились, оставив после себя лишь ропщущее негодование и невроз, который с каждой секундой лавинообразным потоком усиливался, быстро распространяясь по телу. Предательски разрушалась вся великолепно продуманная и логически сконструированная цепочка, где обрывалось первоначальное, основополагающее звено. Душегуб негодовал, сжимая яростно детские ручонки. Такого глупого и унизительного фиаско ему еще никогда не приходилось испытывать. Он был готов протяжно зарыдать или завыть, выплеснув слезами разочарование и обиду, как внезапно для самого себя увидел впереди девушку, склонившую голову на грудь юноше.

Глава 13

Оля уткнулась лицом в грудь Максима, внимательно прислушивалась к ритму сердца. Она часами была готова слышать эту волшебную музыку. Молодое сердце издавало приглушенные звуки, гасимые одеждой. Распущенные девичьи волосы нежно гладила рука любимого, принося блаженство и удовольствие, но колкие и страшные слова незнакомца так сильно проникли в ее сердце, что остались в нем жгущей занозой. Девушка не боялась смерти, она даже не предполагала всего цинизма и жестокости этого короткого слова. За недолгую жизнь ей не приходилось находиться рядом с почившим в иной мир человеком. Все виденные смерти: ужасные, кровавые, а порой и глупые — в голубом экране телевизора представлялись хорошо проигранным театральным действием, происходившим где-то на другой планете, а не рядом, в другой стране, ином городе или соседнем подъезде. Единственное, за что она боялась, — это за жизнь своего любимого мальчика. Ведь действительно, когда-нибудь холодные руки смерти разлучат их. Оля только на секунду представила себе жизнь без Максима, как ее сразу захватил в плен своими цепкими объятиями панический страх. Он был более ужаснее и безжалостнее, чем страх перед собаками, появившийся в раннем возрасте, когда здоровый доберман потрепал тонкую руку шестилетней девочки, оставив на долгую память рубцы и зашитые шрамы. Влюбленная девушка подняла голову и вопросительно посмотрела на юношу, в ее глазах заблестели капли слез.

— Мы правда умрем вместе, в один час и день? — чуть слышно произнесла она, не отводя пристального взгляда. Она не верила и не желала верить, что наступит день, который навсегда вычеркнет из ее жизни волнующие и трепетные встречи с любимым человеком.

— Не плачь, милая, да, мы умрем вместе, слышишь, вместе, но только лишь тогда, когда станем очень-очень старенькими, — ласково произнес Макс и аккуратно вытер большими пальцами надвигающиеся в женских глазах слезы. Он и сам не представлял себе дальнейшего существования без этой девочки, ставшей для него ангелом-хранителем. Оля внесла в его жалкое существование неугасающую частичку жизни, которая, подобно одиноко горящей свечке, освещает мрачный и пугающий путь. Пусть даже и огонек в этом лучике света был невероятно мал, но все же без его ласкового свечения абсолютно все меркло под властью зловещей темноты. Он боготворил ее за то, что только она смогла разжечь в нем страстное желание жизни, которое яростно противостояло всем трудностям и невзгодам на тернистом жизненном пути.