Коллекция (СИ)

— Все, я мила, нема и послушна.

— Возьми вот это, — дядя протянул ей файл с бумагами, — съезди к Денису Олеговичу и отдай ему, только смотри, чтоб он не надышал на тебя своими вирусами. Хватает и его с Михеевым… А после этого сделай так, чтобы я тебя сегодня не видел!

— А-а, и ты вычтешь эти два часа из моего…

— Кира, когда отпускают, надо не возмущаться, а выкатываться как можно быстрее!

— Да, босс. Конечно, босс.

— В гости бы зашла, — вдруг сказал Иван Анатольевич совсем другим голосом. — Тетка переживает за вас со Стасом. Того, что я рассказываю, ей мало… Хм-м, ну ладно, все, — он развернулся и ушел в свой кабинет. Кира, прищурившись, посмотрела ему вслед.

— Тетка, тетка… — пробормотала она. — И чего ж она переживает…

Контору Кира покинула без всякого сожаления. На улице было очень тепло, все вокруг было одето зеленью и цветами, и сильный запах сирени соперничал с запахом выхлопных газов. По дороге к остановке она сорвала три пышных ветки темно-фиолетовой махровой сирени — такой душистой, что и пока она ехала в топике, и пока шла к дому зам-зама, ей казалось, что сиреневый аромат окутывает ее плотно, как силовое поле, не пропуская внутрь скверных запахов улицы.

— О! — удивился Денис Олегович в дверном проеме, принимая сирень вместе с документами. — Мне? Спасибо. Здорово на улице, а?

— Не знаю, — деловито сказала Кира, — я на работе.

Неторопливо шла она к остановке. Да и куда, собственно, торопиться? Рабочий день закончился, друзья заняты либо болезнями, либо друг другом, бойфренд, видите ли, халтурит, а ей что делать? Скорей бы уже лето, тогда таких вопросов возникать не будет. Если что, так домой за купальником — и на море! Чтоб купаться, ей компания не обязательна!

Проходя через дворы, она нарвала еще сирени — на этот раз белой. У этой запах был нежный, прозрачный, задумчивый. Дабы срезать дорогу и не пересекать чересчур оживленную спортивную площадку, Кира свернула на узкую тропинку между гаражами, и не пройдя и половины ее, замедлила шаг, пробормотав:

— До слез знакомый образ…

Прислонившись к одному из гаражей, прямо на траве сидела Влада в джинсовом костюме. Ее яркая майка задралась почти до груди, и между полами расстегнутой куртки был виден не слишком чистый живот. Волосы были встрепаны, глаза, как обычно, густо накрашены, а выражение лица было совершенно идиотским. Губы распухли и расплылись в бессмысленной улыбке. Рядом с Владой стоял дистрофичного вида паренек лет шестнадцати и тряс ее за левое плечо, плаксиво приговаривая:

— Где?! Где?! Где?!

Влада болталась из стороны в сторону безвольно, как кукла, то и дело гулко стукаясь затылком о железную стенку. Казалось, она совершенно не замечает того, что происходит.

— Все сама?! Все сама, сука?! Где?! Где?!

Влада, в очередной раз стукнувшись головой, разлепила губы и нецензурно ответила известной рифмой, после чего паренек как-то по-девчоночьи ахнул и вяло треснул ее по лицу. Влада снова приложилась затылком о гараж и засмеялась.

— Да забей, все равно она была беспонтовая!

— Да?! А что ж тебя так вставило?! Говорил же, дождись!

Кира остановилась совсем. Она бы не сделала этого ни в какой другой вечер, но сегодня остановилась, сама толком не зная, почему. Уж точно не из жалости к Владе, которая, судя по ее виду, далеко и надолго отъехала. Может, подумалось о женщине, которая сегодня будет одна смеяться в своей квартире, и никто не поведет ее сегодня на улицу? Эта тропинка между гаражами — место далеко не глухое. Заметут дуру — и неизвестно, когда она вернется домой.

— Сидишь?! — громко спросила она. Паренек отпустил Владу и уставился на Киру — раздраженно, но без особого удивления. Влада приоткрыла глаза и медленно поднялась, цепляясь за стенку гаража вывернутыми руками. Это далось ей нелегко, и Кира, оценив ее усилие, почти не придала значения появившемуся на лице девчонки давным-давно знакомому выражению страха и ненависти.

— Что надо?! — процедила Влада сквозь зубы. — Че — жалостливая?! А ну вали, сука, отсюда!

— Я-то, может, и сука, ну а ты-то кто? — поинтересовалась Кира с материнским добродушием. После чего неторопливо переложила сирень из правой руки в левую и так же неторопливо отвесила Владе такую крепкую пощечину, что та опять стукнулась многострадальным затылком и шлепнулась на траву, где и завозилась, извергая из себя причудливую смесь мата и хихиканья.

— Так, я не понял! — сказал паренек и недвусмысленно, но как-то заторможено потянулся к Кириной сумке.

Кира и ему отвесила пощечину — на всякий случай. Тот не устоял на ногах и удивленно рухнул на спину с таким звуком, будто упал набитый тряпками и газетами мешок. Лежа на спине и глядя куда-то в безоблачную высь, паренек сипло и отрешенно сказал:

— Ну, все!

После чего перевернулся на живот и встал на четвереньки. Помотал головой, кое-как принял совершенно вертикальное положение и, прислонившись к соседнему гаражу, устало произнес в пространство:

— Че надо тебе?! Че надо?!

— У меня сегодня плохой вечер! — Кира ухватила хихикающую Владу за шиворот и поставила на ноги. Это оказалось легче легкого — девчонка весила не больше, чем узелок белья. — Хочу, чтоб еще у кого-нибудь был плохой вечер. Понял?

— Нет, — честно ответил оппонент, скользнул в щель между гаражами и пропал из вида.

— Ну, все, сейчас он Шмеля приведет, — пробормотала Влада, перестав хихикать. — Пусти меня, мне плохо…

— Сейчас еще хуже будет. Пошли!.. Да не туда — туда! — она пихнула Владу в нужную сторону, и та попыталась возмутиться.

— Слушай, чего ты толкаешься? Чего тебе надо от меня?! Ведьма! И твоя бабка… — Владу мотнуло в сторону, и она стукнулась плечом о гараж, после чего раскинула руки и попыталась его обнять.

— Есть хочу, — задумчиво сообщила она железной стене. — И блевать. Интересно, как это совместить?

— М-да, а мне-то говорили, что ты на сене сидишь, — заметила Кира. — Может, проще в поликлинику тебя сдать — тут, за углом. А они уж сами разберутся, что с тобой делать.

— Не надо.

— Боишься, что что-то увидят?

— А что увидят?! — Влада резко развернулась, выворачивая руки вперед. — Вот, смотри, нет ничего!

— Нет. А ты валенки сними — там, между пальцами тоже ничего?

Влада что-то неразборчиво пробурчала, медленно, но верно продвигаясь вперед.

— Прямо тут двинулась?

— Не, на чердаке… Слушай, что тебе надо?! Думаешь, сама такая правильная…

— Тебе не один хрен, что я думаю? Ты в состоянии пройти два квартала? Ехать с тобой на общественном транспорте нереально…

— Красивая сирень… — пробормотала девчонка, качнулась и стукнулась о следующий гараж, после чего ее мысли вновь приняли прежнее направление. — Чего ты прицепилась ко мне?!

— И правда — чего?! — Кира ускорила шаг, обходя ее. — Можешь валяться тут дальше!

Влада снова плюхнулась на землю и неожиданно разревелась, закрыв лицо дрожащими руками.

— Нет, не уходи!

Кира чертыхнулась и вернулась к ней. Остановилась. То и дело проходившие по тропинке люди косились на них.

— Встанешь ты или нет?!

Влада отняла ладони от лица, и, увидев его, Кира вздрогнула, вытащила из сумочки бумажный платок и протянула ей.

— Вытрись. Даже мне страшно.

Влада кое-как вытерла растекшуюся тушь, уронила скомканный платок и поднялась, уцепившись за Кирину руку.

— Не хочу домой, — бормотала она, идя рядом с ней и пряча лицо в букете сирени, который Кира сунула ей в свободную руку. — Не могу там больше! Видеть ее не могу! Хоть сегодня! Куда я пойду в таком виде?!

— А друзья твои где?

— Ты одному только что в репу засветила.

— А соседи?

— Да щас!

— Ну… тогда можешь час у меня посидеть, но не больше. И если что-нибудь свистнешь, я откручу тебе голову!

Влада резко остановилась, словно налетела на стену.

— В эту квартиру?! Нет! Никогда! Она… там… в ней…

— Что? — Кира тоже остановилась и развернулась. — Что в ней такого, в этой квартире?! Ты что-то знаешь?! Ты поэтому вечно на меня так смотришь, будто я у тебя убила кого?!