Семья вампиров

— Подавится, — заливалась смехом Марианна.

Пока довольно на сегодня, Альф.

Ты спросишь, какие дела с Ритой? Великолепно. Бросая перо, я сбрасываю и все прошлое и принадлежу только моей чудесной невесте.

Иногда мне приходит на ум — время ли теперь заниматься воспоминаниями, не лучше ли наслаждаться настоящим?

Но в тиши ночи, после горячих поцелуев меня тянет к воспоминаниям, а следовательно, и ft перу. Что это? Видимо, за долгую жизнь изгнанника назрела потребность высказаться… и даже сама любовь не в силах заглушить ее.

И так до следующего раза. Завтра иду отыскивать подарок, достойный моей милой.

Д.»

— Господа, я продолжаю разговор о снах, — сказал хозяин, как только Карл Иванович прервал чтение.

— Что! Спать! Рано еще, — раздались голоса.

— Ну, кто как, а я ухожу, — встал первым капитан Райт.

Молодежи ничего не оставалось, как только покориться решению старших.

Библиотекарь аккуратно сложил старые, пожелтевшие листки и, поклонясь, вышел из комнаты.

— Продолжим завтра в Охотничьем домике, — кричали ему вслед.

— Хорошо, господа, как прикажете, — отвечал он.

Охотничий домик

Назавтра за час до захода солнца вся компания собралась к Охотничьему домику.

Дом был невелик, но странной архитектуры; видимо, его построили не сразу, а надстраивали и пристраивали понемногу. Стены из серого камня облупились, выветрились, но все это скрадывалось сильно разросшимся диким хмелем и вьющимися розами. Окна нижнего этажа до половины были закрыты боярышником и жасмином. Да и вообще растительность, никем не задерживаемая, развилась во всей красе и часто являлась почти непроходимой.

На высокой башенке развевался звездно-полосатый флаг Америки. — это была своего рода лесть управляющего перед владетельным хозяином.

У крыльца общество было встречено самим управляющим Смитом и его помощником, местным уроженцем, Гейнцем Миллером. Из довольно темной прихожей с допотопными колоннами гости прошли в ярко освещенную столовую.

Комната оказалась большой, но узкой, видимо, она всегда имела это назначение: большой камин, несколько вделанных в стену шкафов, украшения из рогов и голов убитых зверей подтверждали это предположение. Охотничьи картины по своей аляповатости ясно говорили о своем местном происхождении и невольно наводили на мысль, что изображенные на них сцены взяты из жизни владельцев.

Вот седой старик наступил на голову убитого медведя. Рядом висит картина, изображающая прекрасную породистую собаку, впившуюся зубами в загривок волка. Ноги хищного животного упираются в лежащего на земле человека: судя по одежде — егеря. Молодой человек в бархатном плаще держит наготове ружье, чтобы прийти на помощь своей собаке. А вот у ног прекрасной охотницы лежит благородный олень.

Когда-то дорогие тисненные золотом обои отстали и потемнели, но хитрый янки в самых ободранных местах повесил флаги в честь гостей, а так как гости были разной национальности, то флаги своим разнообразием напоминали ярмарку. На стене против камина висел красивый бархатный ковер и еще больше усиливал пестроту комнаты. Мебель была тяжелая, орехового дерева. Слуги торопливо бегали, приготовляя ужин. В ожидании его хозяин предложил осмотреть дом. Все охотно согласились.

Из столовой шел узкий с несколькими поворотами коридор. В конце его было круглое окно, с разноцветными стеклами, часть стекол была выбита и заменена белыми. При таком скудном освещении даже днем коридор был темен.

По коридору шли небольшие комнаты, видимо, спальни. Каждая из них имела одну или две кровати.

Кровати были все старинные — деревянные, но с новыми тюфяками, набитыми свежим сеном.

На одном из поворотов коридора управляющий открыл дверь в противоположную сторону от расположения спален.

Общество весело вошло в открытую дверь. Новая комната была большая, с широкими окнами, выходившими к озеру.

Обстановка ее отличалась богатством и роскошью. Высокая резная кровать под парчовым балдахином, с золотыми амурами в головах, конечно, не могла служить ложем для мужчины; да и вся остальная меблировка напоминала о прекрасной, избалованной женщине.

Изящный туалет с дорогим венецианским стеклом, зеркала, трельяж, шкафчики, этажерки, столики — все это могло удовлетворить самую прихотливую кокетку.

— Э, Гарри, да мы никак попали в замок фей, — вскричал всегда спокойный Райт.

Все с интересом принялись осматривать комнату.

— Да, несомненно, это жилище женщины, смотрите, — сказал доктор, открывая один из столиков.

Там, припорошенные легким слоем пыли, лежали принадлежности дамского рукоделия: шелка, еще сохранившие свой яркий цвет, шерсть, немного истлевшая, а особенно много бисера и мелкого жемчуга. Крошечный золотой наперсток со вставленным опалом, красивые ножницы, иголки и прочие безделушки, без чего не может обойтись женщина.

— Мы ничего здесь не трогали, — как бы извиняясь, сказал управляющий, посматривая на пыль.

— И правильно сделали, — ответил хозяин. — Осмотр жилища феи доставит удовольствие мне и моим друзьям.

И в подтверждение своих слов он открыл дверцу одной из шифоньерок.

Тонкая ароматная струя лаванды наполнила комнату. На полках лежало прекрасное белье, отделанное настоящими брабантскими кружевами; вороха лент, бантов, цветов. Тут же стояли изящные маленькие туфельки.

— А вот это, наверное, ларец с драгоценностями, — указал доктор на довольно большую шкатулку. Шкатулка неоспоримо японской работы была украшена золотом и перламутром.

— Посмотрим, что прятала в нем красавица, — прибавил Гарри, беря ящик в руки.

Но все старания открыть крышку не привели ни к чему. Ларец имел свой секрет! А то, что он не был пуст, доказывала его тяжесть.

— Придется оставить ее до другого раза, — сказал Гарри, ставя на прежнее место и закрывая шкаф.

— Идите сюда, на это стоит посмотреть! — раздался голос Райта.

Он стоял на балконе, колонны и перила которого оплели лианы хмеля, спелые шишки с сильным запахом свешивались целыми гирляндами.

Все столпились на балконе. Зрелище в самом деле было чудесное!

Последние лучи солнца скользили по долине. От озера поднимался туман и, пронизанный лучами, отливал то нежно-розовым, то золотистым цветом. А там, где туман несколько расходился, проглядывала голубая вода и зеленый берег. Слева его обрамляла темная зелень сосен, а справа поднималась мрачная скала, увенчанная угрюмым замком.

— Недурно, чудесно, восхитительно, — слышалось со всех сторон.

— Как хотите, а теперь я еще меньше, чем прежде, соглашусь видеть здесь злобных дев с гусиными лапами, — громко заявил доктор.

— Это и понятно, все вампиры при заходе и восходе солнца прикованы к своим гробам, — сказал старик немец, староста деревни, приглашенный хозяином на ужин в виде любезности за разрешение осмотреть школьно-церковный архив.

Вдруг в комнате раздался раздраженный голос хозяина:

— Вы с ума сошли, Смит, если воображаете, что я соглашусь спать на этих старых тюфяках, да еще под пыльными занавесями. Нет, и нет. Свежее сено и никаких тряпок.

— Извините, мистер, но я полагал, что это лучшая комната в доме, — отвечал сконфуженный управляющий.

— Предложите ее кому угодно, а мои вещи прикажите отнести в одну из маленьких спален.

Управляющий и его помощник Миллер начали быстро переговариваться и, видимо, оказались в большом затруднении.

— В чем еще дело? — спросил хозяин.

— Мы не знаем, как быть, кому из господ предложить эту комнату, так как число кроватей заготовлено по числу гостей, — с низким поклоном сказал Миллер.

— В наказание за вашу непредусмотрительность ложитесь сами в это пыльное гнездо, — смеясь, ответил Гарри.

— Я? Мне… спать здесь?.. Остаться тут?.. — забормотал бледный как полотно растерявшийся помощник управляющего. — Нет-нет, я не могу… Пощадите!..

— Да что с вами? Говорите толком.