Посланная Небесами

— Послушайте, ребята. — Я вытянула руки, пытаясь удержать их на расстоянии. Ухмылка на лице Руфуса стала шире, а вот Алек как будто испытывал боль. — Я здесь просто навещала старого приятеля. — Но мне уже пора выбираться отсюда, поэтому я ринулась прочь, но Руфус незаметно, каким-то немыслимым образом, оказался рядом со мной. Он стоял настолько близко ко мне, что я чувствовала жар, исходящий от его тела, — он был подобен таким, знаете, маленьким пузатым жаровням, которые разжигают зимой.

— Никуда ты не пойдешь. — Руфус вытянул руку и нежно провел кончиком пальца вниз по моей щеке. Когда его обнаженная кожа соприкоснулась с моей, я вздрогнула, как будто ощутила удар электрического тока. Мне трудно объяснить, что это было, — казалось, что я засунула голову в ведро с извивающимися ядовитыми змеями, которые совершенно неожиданно оказались там вместо теплой воды с пеной. Это было подобно тому, как когда идешь в темноте одна и вдруг осознаешь, что за тобой, ухмыляясь, крадется кто-то с острым ножом в руке.

Я, казалось, сходила с ума.

Джон говорил мне, что я смогу услышать мысли людей, только когда их обуревают сильные страсти. Если это было правдой, то голова Руфуса была просто переполнена яростью и гневом. У него не было отдельных мыслей, и я была благодарна ему за это. Почему-то я была абсолютно уверена, что не хочу знать, что творится в его склизком умишке, спрятанном за этим мерзким лицом.

Когда Руфус отдернул руку, все исчезло. Точно не зная этого, он чувствовал: что-то произошло. Его черные глаза смотрели на меня с подозрением.

— Что ты мне сделала, сука?

Он ударил меня так сильно, что я едва устояла на ногах. И мне было больно.

— Пожалуйста, я просто хочу уйти…

Руфус набросился на меня с яростью льва, губы у него были вывернуты, а на лице застыла страшная гримаса. Последний, кого я видела, перед тем как упасть, был Алек, наблюдающий за своим другом с каким-то беспомощным выражением лица, крепко прижав к себе сжатые в кулаки руки.

Я упала на спину, Руфус был на мне, он извивался и корчился, он резко толкал меня бедрами, которые были больше похожи на высохший горб. Одной рукой он держал меня за горло, а другой пытался залезть мне под юбку.

Однажды мне довелось читать в журнале статью, где приводились статистические данные о том, что примерно каждые три из пяти женщин на протяжении жизни подвергались сексуальным домогательствам. На меня никто никогда не нападал, пока я была жива. Не было случая, чтобы мужчина приближался ко мне с мыслями о насилии, и мне всегда хотелось знать, как я поведу себя в подобной ситуации. Ну что ж, теперь я знаю.

Я плюнула на все.

Согнула пальцы и вонзила ногти в щеки Руфуса. У меня длинные ногти, так что расцарапала я его до крови, кровь у него была какая-то черная, но это ничуть не удивило меня. Яростно взвизгнув, Руфус сразу же отпрянул:

— Эта дрянь царапается, как кошка, Алек! Убью стерву!

Руфус сжал руку в кулак и, покачиваясь, двинулся на меня. Я наблюдала, словно во сне, как его рука приближается ко мне. Я была настолько удивлена, что не могла даже пошевелиться. Его кулак был направлен прямо в мой нос, и я зажмурила глаза, предвидя, какой силы удар сломает мне нос и как лицо зальет кровью.

Но ему не суждено было ударить меня. В последнюю секунду я услышала гневный лай собаки. Потом крики, проклятия, стоны. Я почувствовала, как чья-то рука, ухватив меня, потащила назад. У меня было странное ощущение, что меня сложили, как листок бумаги, который перегнули пополам и сунули в почтовый ящик.

Я медленно открыла глаза и увидела, что нахожусь уже не в спальне Дэнни, а лежу на спине в центре зеленого поля. Где-то справа от меня весело возился бурундук.

Я уже бывала здесь.

Появилась голова Джона. Он стоял, возвышаясь надо мной, его ступни — по обе стороны моей головы, поэтому я видела его вверх ногами. Выражение его лица никак нельзя было назвать счастливым.

— Хорошо, что я присматривал за тобой, — кисло произнес он. — Эти парни убили бы тебя. Снова.

Глава 10

— А меня можно снова… э-э-э… убить?

Я села. Поле выглядело таким же, каким я уже видела его много раз, когда бывала здесь: солнечный свет и сладкий аромат трав наполняли его. Дьюка нигде видно не было, надеюсь, он тоже успел скрыться. Я подумала было, что Дьюка послали присматривать за мной. Ангела-хранителя посылают охранять другого ангела. А может быть, это чистая случайность, что он нашел меня. Счастливая случайность. Так или иначе, я обязательно должна подарить этому псу косточку или что там считается лакомством у небесного варианта собак, ведь он спас мне жизнь.

— Конечно, можно.

Джон сел рядом со мной, сложив ноги кренделем. Он был полностью поглощен одуванчиком, который рвал на мелкие кусочки трясущимися руками. На пальцах у него оставались желтые пятна. Странный он какой-то.

— Но я же уже мертвая.

— Да. Но ты можешь умереть снова.

— Как?

Джон вздохнул. Он бросил то, что осталось от цветка, и вытер руки о поношенные брюки.

— Представь себе жизнь как… — Его лицо просветлело. — В виде небоскреба. Как смертный, ты начинаешь движение по нижнему этажу. Когда ты умираешь, твоя душа перебирается на второй этаж.

— А что потом?

Джон посмотрел на меня, как на умственно отсталую.

— Когда ты умираешь на втором этаже, ты переносишься на третий. Ну и так далее.

— А там что, шикарные апартаменты, на крыше этого небоскреба? На конечной остановке?

— Да.

— А что происходит, когда ты попадаешь туда?

— Не могу сказать точно. — Джон нахмурился и отвел взгляд. У него, несомненно, талант уходить от сложных вопросов.

— Так в чем же вопрос? — Я уперлась коленками в грудь и медленно раскачивалась вперед и назад. — Если бы тот парень убил меня, я бы просто поднялась на третий этаж.

— Нет.

— Нет?

— Нет, если тебя убивает дурной человек.

— Что значит дурной?

— Демон, грешник, тот, кто обречен попасть в ад. Если тебя убьет такой, то это — конец всему.

— Полный финиш?

— Полный. Ты — конченый человек. — Джон слегка улыбнулся, и мне сразу же стало легче. — Выражаясь фигурально, конечно.

Мы немного посидели в тишине. Вдалеке закричала какая-то птица, никогда не видела таких птиц, видимо слишком уж изысканная, чтобы жить на городских улицах, где прошла моя жизнь. Из небольшой рощицы позади нас долетали звуки: кто-то отчаянно плескался, а потом издал рык, какой-то зверь, наверное. Пчелы жужжали над склоненными головками цветов.

Наконец я кашлянула, чтобы прочистить горло.

— А тот небоскреб, о котором ты говорил…

— Да?

— Если ты возносишься на Небеса, — я обвела жестом все вокруг, — ты переходишь с этажа на этаж вверх, а что происходит с тобой, если…

— Если ты отправляешься в ад?

Я кивнула. Мои мысли в тот момент были заняты тем потрясающим мужчиной с угольно-черными глазами. Алеком. И Руфусом, его огненно-рыжим другом-коротышкой, который хотел так скверно поступить со мной.

— Под этим небоскребом есть глубокий подвал.

— Вот как.

— Итак, ангелы очень заняты все время. Тогда чем занимаются эти… хм… дурные люди? — спросила я. — Что эти двое делают в квартире Дэнни?

Джон задумался и потер подбородок, я слышала, как скрипит под его ладонью щетина. Это был отвратительный звук, похожий на скрип ногтей о доску, когда пишешь мелом на доске. У меня даже зубы свело.

— Все дело в том, что никогда не знаешь, что задумал дурной человек, — произнес он. — Единственное, что, как я знаю, они умеют делать, — это доставлять неприятности. Устраивать хаос. Вечно они стараются помешать, вставляют палки в колеса. Когда смертный совершает убийство или насилие, за этим всегда стоит дурной человек — гелион.

— Значит, каждый раз, когда человек убит…

— Нет, не каждый раз. Люди все время совершают жесткие поступки без какого-либо влияния извне. Но гелион обязательно окажется рядом и заставит смертного совершить ужасное преступление при первой же возможности. Они с легкостью могут манипулировать человеком, превращая его в куклу.