Чистилище

Это не был вопрос, но Александр ответил:

— Да, это я.

— Ты должен услышать, что поведал мне ангел. Возможно, тебе суждено и во второй раз спасти Папу. Итак, слушай… Я стоял на качающейся земле, и вокруг меня было небо, полное огня и дыма. Люди сетовали на большое число погибших, а их дома лежали в руинах. Меж погибших и раненых, стенающих и малодушных, шел, согнувшись, Святой отец, и слезы текли по его щекам. Он шел по крутому склону вверх, и в конце этого пути, на вершине, его ждал большой крест. Те из людей, кто еще не окончательно потерял мужество, смотрели на Святого отца с надеждой, ожидая, что он коснется креста и избавит их от мучений. Но вдруг на небе появились огонь и дым, затем перекинувшиеся на то место, где стоял Святой отец и те, кто следовал за ним. Казалось, адова бездна разверзлась, чтобы сжечь того, на кого надеялись люди.

Анджело замолчал и глубоко вздохнул, словно воочию пережил события из своего рассказа. На его лице можно было прочитать страх.

— Что еще? — спросил Александр. — Что должно случиться со Святым отцом?

— Более я ничего не знаю, — почти беззвучно произнес отшельник. — Действительно ли дыхание ада сожгло Святого отца, я не могу сказать. Во мне была большая пустота, я чувствовал себя обессиленным, словно несколько дней не ел. Когда я потом сел на землю и огляделся, ангел исчез.

— Странное видение, — вздохнул Александр.

— Совсем нет, — возразила Ванесса. — В нем ужасно много совпадений с третьим предсказанием из Фатимы, которое произошло в тот же год, когда Анджело и его брату Фабрицио Пиранези явился ангел. В третьем предсказании из Фатимы тоже шла речь о больших разрушениях и о кресте на высокой горе. То, что Анджело описал как дым и огонь, могло быть покушением, о котором говорилось в третьем предсказании из Фатимы.

Отшельник кивнул.

— Я чувствую, что жизни Святого отца угрожает опасность. Мое видение скоро должно исполниться.

Александр подпер лоб рукой, словно его голова резко отяжелела от такого количества информации.

— Но если пророчество действительно является посланием Бога, то как мы, простые люди, можем изменить задуманное высшими силами?

— Если кто-то и может что-либо изменить, то это как раз простые люди, — сказала Ванесса и взглянула на Александра. — Не забывайте, что Бог наделил людей собственной волей, дабы они могли определять свою судьбу. По замыслу Господа человек сам должен решить, смириться ли ему с предначертанным или нет. А если Бог посылает людям пророчество, то оно должно послужить побуждением к тому, чтобы что-то изменить. Это было предупреждение и в то же время проверка.

— Тут слишком много вариантов, — вздохнула Елена. — Предположим, что видение и в самом деле имеет божественное происхождение. Тогда людям очень непросто распознать правильный вариант.

Ванесса снисходительно улыбнулась.

— Ну, в противном случае это не было бы особым испытанием, не так ли? — Она снова обратилась к отшельнику: — Ваш брат видел или переживал то же самое?

— Нет. Когда мы поговорили о том, что показывал ангел, выяснилось, что Фабрицио видел совсем иные картины.

Ванесса наклонилась к Анджело и с напряжением в голосе произнесла:

— Что он видел?

— Он видел мир, в котором Церковь раскололась. Антипапа переманил у понтифика верующих. Но лишь один понтифик шел правильной дорогой. Другой же был ослеплен и находился под властью проклятого князя ангелов.

— Что значит «князь ангелов»? — спросил Энрико.

— Тот, кому подчиняются падшие ангелы. Тот, на ком лежит проклятие ангелов.

— Вы говорите о Люцифере, о сатане?

— Я не знаю его имени, — ответил Анджело. — И Фабрицио тоже не знал. Но в том видении князь ангелов был среди людей и его проклятие угрожало всему миру. Лишь объединенная Церковь смогла противостоять ему.

Отшельник на какое-то время замолчал, вернувшись на десятилетия назад и, очевидно, погрузившись в переживания детства.

— Это было послание, которое увидел мой брат, — тихо произнес он после паузы.

— Объединенная Церковь, — пробормотал Александр. — Тогда суть этого видения в том, что Церковь должна преодолеть раскол.

— К этому стоит прислушаться, — согласилась Ванесса. — Два понтифика — это слишком много. Анджело, ваш брат не говорил, какой Папа правильный, а какой ложный?

Отшельник покачал головой.

— Я не знаю, смогут ли люди это распознать. Наверное, этого не знают даже Святой отец и его противник.

— Но ведь один из них называет себя законным понтификом, — сказала Елена.

Они поспорили еще некоторое время о видениях обоих братьев, но не пришли к общему мнению. Наконец Энрико задал Анджело еще один вопрос, который просто вертелся у него на языке:

— Вы не могли бы подробнее рассказать о моем отце?

Отшельник медлил с ответом.

— Я не знаю, кто он, — наконец сказал он.

— Но то, как вы это произнесли, позволяет сделать вывод, что у вас есть предположение, — добивался своего Энрико.

— Что-то предполагать и что-либо знать наверняка — две разные вещи.

Энрико умоляюще взглянул на Анджело.

— Как же мне узнать правду, если у меня нет никакой зацепки?

Анджело так пристально посмотрел на Энрико, что тот позабыл о присутствии в комнате других людей.

— Сила ангела в тебе велика, — произнес отшельник. — Так же велика, как и у меня. Я сразу это почувствовал, когда увидел тебя. И своими объединенными усилиями мы смогли спасти Елену.

Энрико слушал отшельника, не веря своим ушам.

— Вы же не намекаете, что можете быть моим отцом?

Впервые на лице Анджело просияла широкая улыбка.

— Я не твой отец, конечно, нет. Но много лет назад в Борго-Сан-Пьетро был другой сын ангела, обладающий очень большой силой. Он был молод и обменивался с твоей матерью влюбленными взглядами. По деревне поползли слухи, но никто не решился говорить об этом открыто.

— Но почему? Этот человек уже был женат?

— Да, он был обручен с Богом.

— Священник? — недоверчиво переспросил Энрико.

Анджело ничего не сказал, лишь кивнул в ответ.

— Теперь мне кое-что стало ясно, — сказал Энрико. — Для такой деревни, как Борго-Сан-Пьетро его увлечение было постыдным, греховным деянием. И, по мнению католиков, решение отправить мою мать куда-нибудь подальше было справедливым и необходимым. Теперь я понимаю, почему она ничего не говорила о моем отце. Она хотела его защитить. Анджело, где он сейчас?

— Он покинул деревню много лет назад. Ватикан настоятельно порекомендовал ему сделать это, если он не хотел лишиться должности.

— Это все из-за моей матери и меня? Но мы же были далеко от Борго-Сан-Пьетро.

— Нет, не только поэтому. Сын ангела использовал свою силу, чтобы лечить больных людей. И люди здесь, в горах, начали почитать его больше, чем простого священника. Поэтому, как говорят, его отправили далеко на юг страны, а отец Умилиани занял его место.

Энрико подумал о картонной коробке с газетными вырезками о всяких чудесных исцелениях, которые собирала его двоюродная бабушка. Там были статьи и о Кустосе, и об антипапе.

— Томас Сальвати, антипапа сектантов, родом тоже из Борго-Сан-Пьетро и тоже когда-то был здесь священником. Это тот человек, о котором вы говорили, Анджело?

— Да, он — сын ангела, о котором я говорил.

Это откровение заставило всех присутствующих замолчать на какое-то время. Каждый думал о последствиях, к которым это могло привести.

— У Томаса Сальвати такая же сила, как и у Папы Кустоса, вот в чем дело, — произнесла наконец Елена. — Анджело, дети ангела ведут свой род от Иисуса?

— Этого я не знаю. Я никогда о таком не слышал. Знаю только, что наши способности завещал нашим отцам ангел.

— Кого вы имеете в виду, говоря о «наших отцах»? — спросила Елена.

Энрико вспомнил разговор с Папой Кустосом и решил ответить вместо Анджело. Он рассказал легенду о падших ангелах, которых привлекли земные женщины.

— Это так? — хотела убедиться Елена. — Люди из Борго-Сан-Пьетро действительно думают, что произошли от падших ангелов?