Черная молния

– Мое мнение, стало быть, уже никого не интересует? – задиристо спросила Энн, оставив всякие попытки скрыть свои истинные чувства. – Коль скоро ты дома, объясни заодно, почему ты не оставил мне записку? И это после того, что случилось...

– Эй! – со смехом воскликнул Гленн и замахал руками, словно отбиваясь от пчелиного роя. – Мне искренне жаль, что я не поставил тебя в известность о том, где нахожусь. Просто я ходил к Горди Фарберу, и это отняло v меня несколько больше времени, чем я ожидал.

Раздражение Энн мгновенно обратилось в озабоченность.

– И какое заключение сделал Горди? – спросила она. Врач звонил по ее просьбе, но она надеялась, что он не сказал об этом Гленну.

– По его мнению, я иду на поправку, – ответил Гленн, поскольку не видел никаких причин волновать жену. Кроме того, и Фарбер, и Джекобсон в один голос требовала от него избегать всяких волнений.

– Если бы я вернулся домой пятью минутами раньше, ты бы даже не узнала, что я выходил, так?

Он подошел к Энн поближе и притянул ее к себе.

– Согласись, что я опоздал не больше чем на пять минут.

Гленн все сильнее прижимал жену к себе, и боевой настрой, который Энн всячески в себе укрепляла, дал слабину.

– Твое опоздание равнялось приблизительно десяти минутам, – сказала она, пытаясь сохранить контроль над ситуацией. – Кроме того, ты не ответил, почему ваша с Кевином поездка готовилась в тайне от меня? Мы всегда обсуждали дела такого рода вместе, помнишь?

– Как я мог поделиться этим с тобой? – произнес Гленн. – У меня раньше и в мыслях не было ехать с Кевином на рыбалку.

Теперь его губы добрались до шеи Энн. Она испытывала сложные чувства: ей хотелось и оттолкнуть Гленна от себя, и покрепче к нему прижаться.

– Подожди, Гленн, – запротестовала она, по Гленн продолжал сжимать ее в объятиях. – Ох, Гленн, ну что мне с тобой делать? – вздохнула Энн и окончательно сдалась на милость мужчины, которого любила и за которого когда-то вышла замуж.

Гленн по-прежнему обнимал ее, когда в комнату вбежал Бутс. Песик поначалу радостно кинулся к Гленну, но потом неожиданно остановился, и его передняя лапа зависла в воздухе. Шерсть на загривке у Бутса встала дыбом, из пасти вырвалось тихое рычание.

Не сводя глаз с Гленна, Бутс, пятясь, вышел из комнаты.

Глава 57

Ролф Густавсон и Ларс Гундерсон вместе удили рыбу вот уже более семидесяти лет. Они выросли вместе в Билларде, были ближайшими соседями и, едва научившись ходить, вместе забрасывали рыболовные снасти в судоходный канал, отделявший местность, где они проживали, от большей части Сиэтла, простиравшейся к югу от канала. В те далекие дни они вместе грезили о дальних странствиях и экзотических землях, которые они увидят, когда вырастут. Однако жизнь распорядилась иначе, и по прошествии семидесяти лет они по-прежнему обитали в Билларде. Теперь, правда, на расстоянии квартала друг от друга и неподалеку от места, где прошло их детство. Они оба овдовели и все еще вели нескончаемые разговоры о том, как хорошо было бы съездить в Норвегию, чтобы познакомиться с двоюродными братьями и сестрами, которых никто из них и в глаза не видел. И еще они любили удить рыбу. Единственное, что изменилось в их привычках за последнее семидесятилетие, так это заповедные места ужения. Теперь они предпочитали забрасывать свои удочки в быстрые горные стремнины на востоке от города, а не просиживать задницы у канала, рассекавшего Сиэтл на две неравные части. В это утро они вышли еще до рассвета. Они выходили в одно и то же время каждое воскресенье с тех пор, как три года назад умерла жена Ларса. Удочки и прочее рыбацкое снаряжение они положили на заднее сиденье старого "доджа" Ролфа, а кофе и бутерброды лежали на коленях Ларса. К тому времени, когда старики переехали через мост И-90 и их машина начала подниматься вверх по направлению к Сноквалми-пас, между ними вспыхнула перебранка: они никак не могли договориться, в каком месте сделать остановку, чтобы испытать наконец рыбачью удачу.

Как это обыкновенно бывало в субботнее утро, когда за рулем сидел Ролф, "додж" свернул у развилки к Сноквалми-пас, Ларе же продолжал настаивать на том, чтобы ехать в глубь массива. Так или иначе, они выехали из города, миновали ТЭЦ, затем проехали водопады и двинулись по дороге, которая петляла вместе с рекой. В пути они вели нескончаемый спор о том, какой из омутов лучше. О некоторых из них они только слышали, по удить там рыбу им еще не доводилось. Перебранка все еще продолжалась, но Ролф уже поворачивал к кемпингу, которым они с Ларсом пользовались уже в течение многих лет. Там они припарковали машину, и Ролф принялся извлекать удочки и рыбацкие принадлежности из груды всевозможных предметов, скопившихся на заднем сиденье. Жена Ролфа умерла всего за два месяца до того, как Грета, жена старины Ларса, тоже переселилась в лучший мир.

– Задала бы мне Хильда жару, если бы увидела весь этот бардак, – вздохнул Ролф, оглядывая невообразимое скопление всевозможного барахла, громоздившегося на полу и на заднем сиденье автомобиля.

– Конечно, задала бы, – ответствовал Ларе, – но ведь это не значит, что ты не хотел бы заполучить ее обратно.

Согнувшись под тяжестью снаряжения, старики зашаркали подошвами по тропинке, которая вела в обход кемпинга к берегу быстрой горной речушки. В одном месте тропинка расширялась и превращалась в весьма просторную площадку, не затоплявшуюся даже во время половодья весной. В этом году снега в горах выпало немного, он уже успел растаять, и потому заветная площадка должна была предстать перед рыбаками во всей красе.

Они уже проделали половину пути вниз, когда Ларе внезапно остановился и уставился на какой-то предмет, наполовину скрытый ветвями густых кустов.

– Вот дьявольщина, – тихонько пробормотал он и присвистнул. – Нет, ты только посмотри на это! Боюсь, сегодня нам не удастся порыбачить.

Ларс заковылял вправо от тропинки. Следом за ним, отставая на шаг, семенил Ролф. В течение минуты они молча созерцали обнаженное тело, лежавшее под прикрытием кустарника, широко раскинув руки и уставив в небо черные провалы пустых глазниц.

Тело принадлежало женщине – это все еще можно было распознать, хотя оно уже некоторое время служило поставщиком провизии для многих представителей животного мира. На груди трупа красовалась огромная зияющая рана. Кроме того, над руками и ногами умершей изрядно потрудились грызуны. Насекомые в теле просто кишмя кишели. Даже в тот момент, когда рыбаки стояли и рассматривали труп, какие-то существа непрестанно сновали между кустами и телом. Как только Ларе сделал попытку подойти к трупу поближе, Ролф ухватил его за локоть и остановил.

– Думается мне, здесь ничего трогать нельзя. И подходить тоже, – сказал он. – Кажется, нам ничего не остается делать, кроме как вызвать полицию.

Ларе, который досыта насмотрелся на покойников во время второй мировой войны, кивнул в знак согласия. Старики торопливо засеменили назад, к кемпингу, нашли телефон и набрали номер "911". Затем они устроились в своем "додже" на переднем сиденье и стали терпеливо дожидаться появления шерифа. Ларе откупорил термос и по-братски разделил с приятелем остатки кофе.

Потягивая ароматный напиток, старики негромко обсуждали превратности человеческой жизни, а также сотни различных способов расставания с ней. Наконец Ролфу надоело шептаться, и он провозгласил:

– Когда настанет мой час, я бы, пожалуй, согласился умереть в реке с большущей рыбиной на крючке.

– Да уж, – согласился Ларе. – Чего лучше!

Когда минут через десять первая полицейская машина зарулила на территорию кемпинга, старики сидели молча. Никто из них так и не проронил больше ни слова. Все самое важное уже было произнесено.

В течение следующих нескольких часов машины продолжали прибывать одна за другой. Сначала появился местный шериф из Сноквалми, затем подкатил автомобиль Государственной инспекции и наконец прибыла машина из Отдела по расследованию убийств Департамента полиции города Сиэтла. И Марк Блэйкмур, и Лоис Эккерли пребывали в дурном расположении духа. Блэйкмур, к примеру, почти не спал в эту ночь, впрочем, как и в предыдущую. Он тщательнейшим образом исследовал все записи, хранившиеся в полиции по делу Крэйвена, то есть занимался точно такой же работой, какой добровольно загрузила себя Энн Джефферс в редакции "Геральд". Что касается Лоис Эккерли, то она готовилась пойти на футбольный матч, в котором должен был участвовать ее сын, когда ей сообщили, что поблизости от кемпинга на берегу реки Сноквалми обнаружено мертвое тело.