Пожиратели сознания

5

Услышав звук открывающейся двери, Кейт вышла из кухни. Джек выглядел просто ужасно, когда проковылял через комнату с видом подраненного голубя, возвращающегося домой. Пройдя за ним, Кейт наблюдала, как он лицом вниз рухнул на постель, которую она только что застелила.

— Джек, как ты себя чувствуешь?

— Просто отлично, — невнятно пробормотал он, потому что лежал уткнувшись лицом в подушку.

— Ты меня обманываешь.

— Ну, представь себе обломки загоревшегося и рухнувшего на бетон Лейкхерста «гинденбурга» [21], и ты начнешь кое-что понимать.

— Я беспокоилась о тебе.

Эти слова удивили ее — не потому, что ей было чуждо беспокойство о брате, а потому, что она их не произносила. Волна ужаса окатила Кейт.

Кто-то контролировал ее голос.

Сами слова отвечали истине: пока его не было дома, она с растущим беспокойством ждала его, — но излагал их кто-то другой, и она не могла остановить его.

— Где ты был?

Конечно. Именно это Единство хотело узнать. Оно подслушало, как он упоминал какой-то контрудар.

— Выходил.

— И что ты делал?

— Ничего. — Он повернул голову и уставился на нее одним глазом. Как кошка. — Это разговор или название книги?

Кейт старалась хоть жестом дать понять Джеку, что она больше не властна над собой, но руки оставались безвольно висеть по бокам.

— Если тебя волнует, не подслушивает ли Единство, то все в порядке. Оно оставило меня в покое.

Ложь! Джек, не слушай!

— С чего бы это?

— Думаю, оно слишком долго ждало твоего возвращения и ему пришлось заняться чем-то другим.

Джек перекатился на спину и с сомнением уставился на нее.

— Ты уверена?

Кейт почувствовала, что ее голова кивает, попыталась остановить ее — и преуспела. Сработало! Она уже не была столь беспомощна. Но голос… она все не могла справиться с ним.

— Ладно, — сказала Кейт. — Если ты еще питаешь сомнения — и не могу сказать, что осуждаю тебя, — можешь не сообщать мне никаких подробностей. Но кое-что я хотела бы знать. Ведь и я имею ко всему этому отношение — и большее, чем ты.

Не слушай меня, Джек. Тебя стараются обмануть и все узнать.

Джек вздохнул и провел рукой по бледному лицу.

— Да, понимаю, что и тебе досталось. Прости.

— Словом, ты хоть что-то успел? Повезло?

— Думаю, что да. Кое-что раскрутил. Посмотрим, пойдут ли дела, как я надеюсь.

— То есть? Не отвечай!

Когда Джек уже открыл рот для ответа, Кейт заставила руку шевельнуться и она помахала ею в воздухе перед собой.

Джек вытаращил глаза.

— Кейт? В чем дело?

Внезапно она снова обрела голос и тяжело опустилась на кровать.

— Ох, Джек, — выдохнула Кейт. — Это было Единство! Оно на несколько минут подавило меня, и я… — Она поперхнулась рыданием. — Это было ужасно!

Сев, Джек схватил ее за руку.

— Но ты с ним справилась. Сопротивляйся, Кейт. Самое позднее сегодня днем мы узнаем, сработает ли мой план. Хватит у тебя сил продержаться?

Она кивнула:

— Думаю, да. Но ничего не говори мне, Джек. Если даже я контролирую себя, все же Единство — это часть меня. Оно всегда присутствует. И слушает.

Черты его лица отвердели.

— Зря я позволил тебе отговорить меня от плана А, черт возьми.

— Не говори так. Ты же обещал, помнишь?

— Обещал или нет, но, Кейт, если план Б не сработает, возвращаюсь к А.

— Он сработает, — заверила она его и вознесла молчаливую молитву, чтобы так и было. — Как бы там ни было, у меня появится время снестись и с Институтом здравоохранения, и с Комитетом контроля и получить лекарство. — Если у них получится.

— Это уже лучше. — Джек рухнул обратно на подушки и закрыл глаза. — Пусть они стараются изо всех сил. Потому что, если у них не получится, я пущу в ход свое средство покончить с вирусами. Не знаю, как у них, но я пользуюсь девятимиллиметровым с дыркой на конце.

Как он может так легко и небрежно говорить об убийстве восьми человек? Неужели он на это способен? Неужели ее брат может быть таким хладнокровным убийцей?

В это было трудно поверить. Она посмотрела на него. Во сне черты лица Джека смягчились и разгладились. Кейт погладила его по щеке.

— Отдыхай, — шепнула она.

У нее было какое-то смутное ощущение, что скоро ему понадобятся все силы. Она уже что-то почувствовала, еще когда Единство говорило ее голосом. Не только поднявшееся из глубин подсознания восторженное ожидание, но и кое-что еще. Страх. Единство боялось ее брата. Оно боялось и Филдинга — и вот какая судьба его постигла.

Кейт подошла к входной двери и заперла ее.

И тут ее поразила ужасная мысль, от которой она застыла на месте, не в силах шевельнуться. Какая часть ее останется к утру? И хватит ли у нее остатков воли, чтобы справиться с Единством и успеть вернуться на концерт Лиззи? Может быть, расстояние до Трентона ослабит это влияние.

Ей оставалось лишь молиться, чтобы так оно и было.

6

— И Холдстока не арестовали? — удивленно сказал Сэнди в сотовый телефон. Ему хотелось заорать на собеседника, но он говорил с Управлением полиции Нью-Йорка. — Почему? Я же принес его вам на серебряном блюдечке.

Со своей «наводкой» он обратился к Маккейну — единственному нью-йоркскому детективу, которого знал по имени, — а тот перепасовал его в участок в Куинсе, который и расследовал убийство. Сэнди предполагал, что если информация Спасителя была верна, то Холдсток будет незамедлительно задержан. Но когда он позвонил в 108-й участок, чтобы удостовериться в этом, ему лишь сообщили, что Холдсток отпущен домой. И все. Невероятно. С тех пор он и пытался связаться с Маккейном. Наконец тот ответил на его звонки.

— Прежде чем покупать товар, его стоило бы проверить, — раздался в наушнике голос детектива Маккейна. — Это твое серебряное блюдечко оказалось жестяным.

Сэнди почувствовал приступ тошноты. Неужели его подставили?

Едва только кончились последние новости, он выскочил из дому и поймал машину. И сейчас сидел на переднем сиденье, борясь с искушением опустить окно и вдохнуть вечернего воздуха, но сдержался. После того, что он видел несколько секунд назад, пусть уж окна остаются поднятыми, а дверцы закрытыми.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что у него алиби, — сказал Маккейн. — И неопровержимое. Все в голос подтверждают.

— Кто все?

— Семь остальных членов его группы поддержки по борьбе с раком говорят, что во время убийства он был вместе с ними. И оспорить их нелегко.

Группа поддержки? Борьба с раком? Что за?.. Ну, конечно! Это секта.

Сэнди вскипел. Он должен был предвидеть, что они сплотятся и будут прикрывать его.

— Но отпечатки…

— Были именно там, где ты сказал. И отменного качества.

Он испытал облегчение. По крайней мере, хоть тут Спаситель сказал правду.

— Ну вот! Разве это не доказывает, что он там был?

— Доказывает. Но не говорит когда. Холдсток говорит, что, скорее всего, оставил их в прошлый четверг, когда был на приеме у Филдинга.

— Он врет. Он там был прошлой ночью.

— А он отрицает. К тому же они знали друг друга. Филдинг лечил Холдстока, и тот говорит, что между ними установились дружеские отношения.

— Дерьмо собачье! Когда в последний раз ваш доктор приглашал вас к себе домой? И Холдсток встречался вовсе не с группой поддержки, а с сектой, которую он возглавляет.

Маккейн выразительно хмыкнул, и маленький динамик завибрировал.

— Ты явно заработался, Палмер. То ты выдаешь в своем интервью со Спасителем, что он был «морским котиком» — а мы-то точно знаем, что он им не был, — то рассказываешь о каком-то свидетеле убийства, который говорит, что оно — дело рук секты. Откуда ты берешь всю эту публику?

— Это не ко мне. Они сами меня находят. Что же до секты, я сижу в машине в полуквартале от дома Холдстока и, можете мне поверить, это доподлинная секта.