Жизнь мальчишки (др. перевод)

— Может, и вешаю, — ровным голосом отозвался я, — а может, и нет.

Дэви Рэй промолчал.

— И вот однажды, — продолжал я, — в лагере начался пожар, и нескольким фашистам удалось убежать в лес. Они здорово обгорели, их лица превратились в кошмарные маски, но они все равно бросились прямо в лес и — Ты вычитал это в «Триллере», верно? — спросил меня Дэви Рэй.

— Нет, — отозвался я, — мне рассказал отец, я же говорю. Это случилось очень давно, прежде чем мы родились, но все было на самом деле. Фашисты убежали в лес, но держались все вместе. У них был вожак — здоровенный детина по имени Бруно, весь в шрамах, с головы до ног, с обожженным лицом и все такое. Они нашли пещеру и стали в ней жить, но в лесу не было еды, и когда кто-нибудь из них умирал, они разрывали его тело на части и варили и…

— Господи! — выдохнул Бон.

— ..ели, а Бруно, тот всегда брал себе мозги Он разбивал череп камнем, как гнилой орех, и черпал из него мозги горстями и ел, а сукровица стекала ему на грудь.

— Меня сейчас вырвет! — прохрипел Дэви Рэй и издал губами отвратительный звук. Потом дико захохотал, Бен засмеялся вместе с ним, хотя и потише.

— Прошло довольно много времени, года два, наверное, и в пещере остался только Бруно, который сделался невероятно сильным и хитрым, гораздо хитрее, чем раньше, — продолжал рассказывать я. — На его лице остались страшные ожоги, следы того пожара, который помог ему вырваться на волю. Он был настоящим уродом, один его глаз был поднят почти ко лбу, а другой свисал под подбородком.

Последняя моя фраза вызвала новый приступ утробного смеха.

— Так вот: прожив эти два года в пещере и питаясь мозгами и мясом своих товарищей-фашистов, Бруно совершенно спятил. Он испытывал постоянный голод и больше всего на свете желал одного — человеческих мозгов, которые стали для него самым главным лакомством.

— Вот супер! — выкрикнул Бен.

— Он хотел добыть мозги и съесть их и мог думать только об этом, — вещал я тем временем своей аудитории, состоявшей из двух друзей. — Он был здоровенный мужик, футов семи ростом, весил три сотни фунтов, и у него был острейший охотничий нож, которым он вскрывал черепа: одним махом сносил крышку черепа и жрал мозги еще теплыми. Бруно разыскивали целые отряды полиции и армейские подразделения, но так и не сумели поймать. Вместо Бруно они находили его жертв — лесников и охотников со вскрытыми черепами и выеденным мозгом. Однажды Бруно напал на избушку самогонщиков, перебил их всех и съел их мозги, и только тогда всем стало понятно, что Бруно подбирается все ближе и ближе к Зефиру.

— И тогда власти вызвали Джеймса Бонда или Бэтмена, чтобы они разобрались с ним! — торопливо предположил Дэви Рэй.

— Нет! — мрачно покачал головой я. — Некого было звать на помощь. Были только полицейские и солдаты. Каждую ночь Бруно бродил по лесу с лампой и своим охотничьим ножом, такой уродливый и страшный, что от одного его вида люди застывали на месте, парализованные страхом, будто перед Медузой Горгоной. Тогда он подходил к ним и — ежик! — вскрывал череп и ел мозги прямо теплыми, держа человека за шею, человек на землю и упасть не успевал!

— Спорим, — хихикнул Бен, — ты сейчас скажешь, что, по слухам, Бруно до сих пор живет в этом лесу и по-прежнему лакомится на ужин человеческими мозгами?

— Нет, это не так, — ответил я, подводя итог своей повести. — Полиция и армия в конце концов выследили Бруно, окружили и расстреляли в упор: так нашпиговали пулями, что он стал похож на швейцарский сыр. Но охотники иногда рассказывают, что иногда, особенно темными ночами, до сих пор видят, как кто-то огромный бродит в чаще с лампой.

Это я произнес особенно тихо и зловеще, леденящим душу шепотом. Никто не засмеялся — ни Дэви Рэй, ни Бен.

— До сих пор его призрак скитается по нашему лесу в поисках жертв: Бруно так и не насытился своим любимым лакомством. На ходу он водит лампой из стороны в сторону. Стоит кому-то попасть под луч этой лампы — все, человек парализован. Блеск ножа Бруно лишает жертву воли: человек поднимает глаза, видит лицо призрака — и несчастному уже нет спасения, он не может ни убежать, ни двинуть рукой или ногой. Когда Бруно найдет вас, главное — не смотрите ему в лицо! — Я предостерегающе поднял палец. — Потому что если человек хоть раз увидит лицо Бруно, то сходит с ума и тоже не может больше ни о чем думать: только о том, как бы вскрыть кому-нибудь голову и выесть его мозг! — проорал я последнее слово и вскочил. Бен завопил от страха вслед за мной, а Дэви Рэй снова только покатился со смеху.

— Эй, я же просил меня не пугать! — обиженно протянул Бен.

— Тебе не стоит бояться встречи со стариной Бруно, — с хохотом выдавил Дэви Рэй, — всем известно, что у тебя нет никаких мозгов, поэтому можешь смело…

Внезапно Дэви Рэй замолчал и напряженно уставился в лесную темноту.

— Что ты там увидел? — по-прежнему весело спросил я.

— Эй, Дэви, не дури! — тревожно крикнул Бен. — Перестань пугать нас, это глупо! У тебя ничего не выйдет!

Но Дэви Рэй страшно побледнел. Я мог поклясться, что услышал, как на голове Дэви Рэя с шелестом поднимаются волосы и скрипит кожа головы.

— Го… го… го… — заикаясь, начал Дэви, потом поднял руку и указал ею во тьму.

Повернувшись, я вгляделся в ту сторону, куда указывал Дэви Рэй. Я услышал, как позади меня захрипел Бон. Волосы зашевелились у меня на голове, сердце подпрыгнуло и забилось как сумасшедшее, понеслось галопом.

Петляя между деревьями, к нам приближалось пятно света.

— Го… го… Господи всемогущий! — наконец прохрипел Дэви Рэй.

Мы были поражены тем страхом, от которого хочется вырыть в земле нору и забраться в нее, только чтобы где-то спрятаться. Пятно света между деревьями двигалось очень медленно, явственно приближаясь к нам. Неожиданно я понял, что пятно разделилось на два. Мы одновременно упали на животы и прижались к сосновым иглам так плотно, как это было возможно. Еще через мгновение страх наконец отпустил меня: я понял, что вижу перед собой автомобильные фары. Машина приближалась к нам, и некоторое время казалось, что она вот-вот проедет прямо через наш лагерь, но потом фары резко отвернули от нашей стоянки, и мы заметили, как зажглись тормозные огни. Водитель вел машину по извилистой лесной дороге, которая, как оказалось, проходила всего в ярдах пятидесяти от нашего лагеря. Еще через несколько минут ночная машина исчезла за деревьями.

— Вы видели? — прошептал Дэви Рэй.

— Само собой! — шепотом отозвался Бен. — Мы же не слепые, черт побери!

— Интересно, кто это разъезжает по ночам по лесу и что ему здесь нужно? — спросил Дэви Рэй и оглянулся на меня. — Может, пойдем и разведаем, а, Кори?

— Это, наверное, самогонщики, — ответил я. Мой голос еще дрожал от страха. — Думаю, не стоит к ним соваться.

Но Дэви Рэй уже взял свой фонарь. Его лицо еще не приобрело свой естественный цвет, но глаза уже сверкали живым любопытством.

— Я буду не я, если не узнаю, что тут творится! А вы, трусы, можете дожидаться меня здесь, если хотите!

Поднявшись на ноги, он осторожно двинулся в ту сторону, куда укатила машина, но, увидев, что мы не собираемся следовать за ним, Дэви остановился.

— Вы, парни, на самом деле, что ли, испугались? Вот уж не думал, что вы такие салаги.

— Можешь идти куда хочешь, — отозвался Бен, — я остаюсь.

Я поднялся на ноги. Если у Дэви Рэя хватает духу пойти выслеживать ночных самогонщиков, то хватит и у меня — остаться на месте значит опозориться навеки. Кроме того, мне самому до смерти хотелось узнать, кто разъезжает в лесу по ночам.

— Пошли! — шепотом сказал мне Дэви. — Только смотри под ноги, чтобы сучья не хрустели!

— Я здесь один не останусь, вот уж дудки! — зашипел нам вслед Бен и тоже вскочил. — А вы просто спятили, ясно! Какого дьявола вас куда-то несет, вот болваны!

— Несет, куда нужно, — гордо ответил Дэви Рэй. — А теперь все молчок — идем тихо и ни звука, лады?

Мы осторожно покрались вперед, передвигаясь от дерева к дереву; мы старались держаться дороги, по которой только что проехала машина и о которой мы и понятия не имели, когда выбирали место для ночной стоянки. Дэви Рэй светил только себе под ноги, чтобы никто нас не заметил. Внезапно мы почувствовали, что выбираемся на дорогу; мы сразу свернули в лес, за деревья, и пошли рядом с дорогой, чтобы не сбиться с пути. Где-то опять заухала сова, вокруг нас крохотными огоньками мелькали светляки. Так мы прошли вдоль дороги не меньше двухсот ярдов. Неожиданно Дэви Рэй, который шел впереди, остановился и прошептал свистящим шепотом: