Охотник на ведьм (СИ)

— То есть вы отказываетесь? — спросил Винченцо.

— Находиться на службе у Ватикана — да.

— Я не скажу, чтобы меня обрадовало это ваше решение, — он слегка нахмурился, — но понимаю, что у вас свой путь. Пусть и более опасный, но свой. У вас есть ко мне какие-нибудь просьбы, пожелания?

— Нет, — покачал головой я, — благодарю вас, монсеньор…

— Хорошо, — подводя итог нашей встрече, сказал Винченцо, — мне искренне жаль, что мы не договорились, но я полагаю, что вы нас не забудете. Особенно это касается таких находок, какой вы сегодня поразили наших архивариусов. Банковский перевод вам уже сделан, вы можете проверить.

— В этом нет необходимости, монсеньор, я верю вам на слово. Что касается находок, без всякого сомнения, узнаете о них первым…

Не знаю, может быть, я делаю ошибку, не согласившись с предложением кардинала, но уже поздно что-то менять — выбор сделан. Только его последняя фраза мне не понравилась. «Пусть и более опасная, но своя…» Он мне что, угрожает? Или просто констатирует, что отныне никакой помощи от них не дождешься? Черт с ними, как говорил один мой знакомый: плевать на дружбу, главное — торговые отношения.

— В таком случае мне остается лишь поблагодарить вас за визит, — кардинал кивнул и поднялся из кресла.

— Это мне надо благодарить вас за возможность увидеть прекрасное небо Италии.

— Да, небо здесь красивое, — согласился он, — даже в начале декабря.

— У меня есть одна маленькая просьба, ваше преосвященство. Если это не затруднит вашего сотрудника.

— В чем она заключается? — поинтересовался кардинал.

— На продолжительные экскурсии у меня нет времени, но я хотел бы осмотреть двор «Cortile della Pigna» и его знаменитую шишку.

— Конечно, мой друг, — кивнул Винченцо. — Жаль, что у вас нет времени, чтобы побыть подольше, но понимаю — долг превыше всего. Вас проводят. До свидания, Александр.

— До свидания, монсеньор…

Почему именно этот двор? Не знаю. Может, потому, что мне было интересно увидеть пресловутую сосновую шишку, установленную у входа в музей. А может, посмотреть на свое отражение в земном шаре, про который я уже рассказывал. Нет, плод средиземноморской сосны гораздо интереснее! Тем более что он упоминается еще в «Божественной Комедии» Данте Алигиери. Вспомните:

Да, именно «близ Петрова храма». Эта скульптура — настоящая путешественница. Ее история начинается еще в 222-235 годах нашей эры. Тогда она была основанием фонтана, который был установлен в знаменитых (да, извините, больше этого слова не повторится!) термах Агриппы, которые упоминались в работах Сенеки. Позже она нашла приют на Марсовом поле. В конце VIII века перекочевала в центр открытого алтаря старого Собора св. Петра, и наконец в 1608 году она обрела покой в этом дворе, получившем ее название. Кстати (только никому не говорите, ладно?) эта скульптура — копия. Настоящая шишка находится в одном из хранилищ музея. Но туристам про это знать совсем не обязательно, правда? А потом…

Потом я летел домой, улыбаясь, как дурак, и зная, что меня ждут. И все закончилось, как и начиналось — сначала доставили в гостиницу близ Вильнюса, вернули документы и распрощались. Напоследок мой провожатый все же высказал свое мнение. Мы с ним прогуливались по берегу озера, расположенному на территории гостиницы, и он вдруг сказал:

— Знаешь, Александр, — он немного помолчал, словно раздумывая, — я понимаю причину твоего отказа от работы. Но, на мой взгляд, ты сделал ошибку.

— Каждый выбирает для себя…

— Да, — кивнул он, — «женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя». Скажу лишь одну вещь, Алекс. Надеюсь, это останется между нами. То, что на вашей встрече с кардиналом присутствовал один наш… — он немного замялся, — сотрудник, мне не нравится, это плохой знак.

— Кто он?

— Под его началом несколько человек, которые занимаются не очень хорошими делами. И уничтожение Нежити здесь ни при чем. Отдел разных сверхъестественных способностей и прочее. Понимаешь?

— Даже так… — я помолчал несколько секунд. — Зачем он тогда показался? Мог и на камере меня увидеть. Или по фотографии.

— Он же не сам этим занимается. Может, живьем хотел на тебя посмотреть. Тем более, что о твоем отказе стало известно позднее, уже после его ухода. Не знаю.

— Почему ты решил мне это рассказать? — я покосился на него. — Не дай Бог, Винченцо узнает, ведь по головке не погладит.

— Ты был с моим другом в его последнем бою. Для меня это много. Поэтому будь осторожнее. Не хочу, чтобы мне пришлось начинать на тебя нашу охоту. Шансов выжить в этом случае у тебя не будет, поверь.

— Верю… Ты знал Казимера? — спросил я.

— Да. Мы были дружны в свое время. Правда, про это никто не знает. Мир тесен, Айдаров, очень тесен. Ладно, — он осмотрелся вокруг и хлопнул меня по плечу. (Блин, как лопатой погладили!). — Прощай! И главное, больше не мешай коньяк с пивом. Особенно на чужих лицах. Удачи!

— Обязательно, — я усмехнулся, — это неправильный коктейль. Прощай!

В Вильнюсе меня встретил Сигитас. Он, самодовольно улыбаясь, передал мне ключи от моего нового дома и сказал, что все системы безопасности уже установлены. Половину дороги до Электренай грузил меня подробностями, пересыпая речь непонятными техническими терминами. Господи, мне-то какое дело, какая там система? Главное, чтобы работала хорошо. А уж какая охранная контора приедет, это однозначно не важно — один черт все знакомые. В общем, можно переселяться, только спать не на чем — мебели нет. Но это уже приятные мелочи.

— Кстати, Саша, я тут еще немного документов собрал, — он протянул руку на заднее сиденье и подал небольшую папку, — по тем людям, которые тебя интересовали. Нечаянно нашлось несколько интересных фактов.

— Спасибо, Сигитас. Сколько я тебе должен за эту информацию?

— Это дело касается смерти Шарунаса, так? — спросил он.

— И его тоже…

— Значит, ничего не должен. Ты уже заплатил. Считай, что это бонус. Знаешь, что я тебе скажу, — он сделал паузу, — если этот подонок исчезнет, это будет справедливо.

— Тебя же первым за задницу возьмут! — покачал головой я. — Рано или поздно узнают, кто собирал информацию. Оно тебе надо, таких неприятностей?

— Нет, — он мотнул головой, — не выйдут. Я все-таки профессионал, поэтому можешь поступать так, как сочтешь нужным. Хвостов не будет…

— Ну смотри, мое дело — предупредить…

За окнами уже промелькнул поворот на Правенишкес; еще пятнадцать километров — и Каунас. И Наташка. Правда, она меня ждет только через два дня. Из «командировки в Питер». Это хорошо; значит, у меня есть в запасе сутки, чтобы нанести один визит, запланированный неделю назад. А потом — да, можно устроить ей приятный сюрприз.

Все прямо как в стихотворении — «Ночь, улица, фонарь…». Хотя нет, если быть точным, то не улица, а переулок. И фонарь какой-то блеклый, со свернутым набок плафоном, светит куда-то вбок, освещая лишь край тротуара и грязные сугробы на обочине. Пора бы уж и появиться моему объекту… На часах уже начало второго ночи; я третий час торчу, воткнув машину между другими автомобилями, припаркованными у небольшого торгового центра. А где в этом районе еще припарковаться? Площадки у домов маленькие, на такое количество транспорта не рассчитаны. Вот и паркуется народ где попало. Снег шел, не переставая, засыпая грязь на улицах свежим покрывалом. Это хорошо, это просто прекрасно! Если до утра будет идти, то вообще следов не найдешь, а про то, что какой-нибудь случайный свидетель запомнит мой номер, и речи быть не может. Метрах в ста, блеснув на перекрестке фарами, остановилась машина. Неужели мой клиент? Точно… Дома построены так, что другой дороги нет. Вот и прекрасно, а то я уже замерз, как пес. Вот он проходит мимо кособокого фонаря и переходит через дорогу. Прекрасно; ему ближе обойти здание с правой стороны, а мне — с левой. На заднем дворе встретимся.